Дебби Макомбер - Кедровая Бухта
– Я знаю, что он ценил вашу дружбу.
Шарлота кивнула, пытаясь найти в сумочке платок, чтобы приложить к глазам.
– Ваши визиты были очень важны для него.
– Две недели… Я должна была быть здесь.
– Шарлота, вы не могли знать, – мягко произнесла Джанет.
Шарлота понимала, что это правда, но не могла избавиться от ощущения, что подвела Тома Хардинга. До работы в газете она заходила к нему как минимум раз в неделю. Том был первым человеком, который слышал материалы ее колонки. Шарлота читала ему, а он улыбался и одобрял ее старания. А Джек Гриффин брал красную ручку и правил ее слова так, что она едва узнавала свои мысли. Хотя Шарлота и понимала, что она не является профессионалом, но это все равно ранило ее гордость. Когда она жаловалась Тому, он кидал на нее сочувствующий взгляд, и это было именно то, в чем она нуждалась.
Тогда Шарлота видела его в последний раз.
Джанет сняла трубку телефона и позвонила в кухню, чтобы попросить чая. Спустя пять минут в ее кабинет принесли поднос.
– Он был особенным человеком, – произнесла Шарлота, благодарная за горячий утешительный чай, который помог справиться с комом в горле.
– Да, именно таким он и был, – согласилась Джанет.
– Что мне теперь делать? – спросила Шарлота. Джанет непонимающе посмотрела на нее.
– С ключом. Помните, он дал мне ключ от ячейки?
– Думаю, государство захочет забрать его, – нахмурилась Джанет. – Вам лучше вернуть его так быстро, как только сможете.
Глава 9
Джека Гриффина очень сильно тянуло к Оливии Локхарт, и это не было хорошим знаком. О, черт, а может, и было! Но все равно последовать зову этого влечения равнозначно потере эмоциональной независимости, и Джек не был уверен, что именно это ему нужно. Хотя Джек ничего не мог поделать – он поймал себя на том, что старается найти различные поводы для звонка Оливии. Чтобы узнать о ней больше.
После их первого свидания, которое вряд ли можно было назвать удачным, он не решался пригласить ее на второе. Джек опасался, что Оливия категорически откажет ему, да он и не стал бы обвинять ее. Джек не хотел давать ей ни одной возможности отвергнуть его. Вместо этого он искал причины, чтобы быть рядом с ней.
Джек Гриффин провел куда больше часов в зале заседания суда, чем того требовала его работа. Кроме того, он ходил в магазин «Сейфуэй» каждое субботнее утро, надеясь встретиться с ней вновь. И ему улыбалась удача два или три раза, после чего они отправлялись пить кофе. Черт, Оливия нравилась ему. Судья Локхарт была практичной, умной и сексуальной женщиной. И тот факт, что она, кажется, не знала обо всем этом, зацепил его, и достаточно сильно.
В пятницу вечером по дороге домой Джек заехал в химчистку. Он пробежал по парковке под проливным дождем, сквозь зубы проклиная дурацкую погоду. Всю неделю небо было затянуто серыми тучами и время от времени шел сильный ливень. Единственным ярким пятном на горизонте повседневности была история, которую он писал о ежегодном соревновании на Фестивале чаек, которое проходило этим вечером.
Джек забежал в здание химчистки и практически столкнулся с Оливией. Он был так шокирован, увидев ее, что все шансы на какое-то умное приветствие растворились. Поэтому он смог произнести только ее имя:
– Оливия.
– Не разыгрывай удивление, – проговорила она, а ее губы растянулись в заразительной улыбке. – Знаешь, я регулярно чищу свою одежду.
Ее сумочка была открыта и стояла на стойке.
– Я тоже.
Вот это да! Сама остроумность. Джек закатил глаза от смущения. С другими женщинами он был интересным собеседником, но Оливия заставляла его терять присутствие духа.
Владельцем химчистки был Дахван Хайо, который переехал из Кореи в начале шестидесятых годов. Джек писал статью о Дахване вскоре после того, как стал редактором, находясь под впечатлением от работящей семьи эмигрантов. Как только владелец химчистки увидел Джека, он поторопился к новому посетителю, чтобы как можно быстрей обслужить его. При этом Дахван полностью игнорировал Оливию.
Джек чувствовал необходимость объясниться.
– Не беспокойся, – заверила его Оливия. – Я не тороплюсь.
Вечер пятницы и нет спешки? Джек потянулся за своим кошельком и оплатил счет. В то же время он не переставал размышлять, был ли ответ Оливии ее особым способом сказать, что у нее нет планов на этот вечер. Казалось, она догадывается, что Джек может пригласить ее куда-нибудь. Было ли это правдой?
Повесив на указательный палец вешалку с чистой одеждой, Джек подождал Оливию.
– То есть ты не собираешься ехать сегодня в школу? – Джек предполагал, что большая часть города посетит предстоящее мероприятие.
– Сегодня конкурс?
– Ты хотела бы пойти? – спросил Джек, не успев остановить себя. – Со мной?
Он намеренно уточнил свой вопрос, чтобы Оливия не подумала, будто у него просто есть лишний билет, которым бы он хотел поделиться.
– Конечно, – ответила Оливия, немедленно соглашаясь. – Я долго ждала, когда же ты вновь пригласишь меня куда-нибудь, – радостно произнесла она, направляясь к двери. – Во сколько я должна быть готова?
Она, должно быть, шутила, и, чтобы не подпрыгнуть и не щелкнуть каблуками в абсолютном ликовании, Джек кинул взгляд на часы:
– Через час слишком рано?
– Нет, просто отлично.
Что же, раз ему повезло, надо испытать свою удачу и во второй раз.
– Может, потом поужинаем?
– «Хижина тако»?
Джек понимал, что Оливия поддразнивает его, но решил не обращать на это внимания.
– Если хочешь. Но я бы предпочел ресторанчик морской кухни на пристани или же «Капитанскую галеру».
– О, я приобрела более высокий социальный статус! – проговорила Оливия со смешком. – Я позволю решать тебе.
Но Оливия не знала, что этот ужин в одном из самых лучших местных ресторанчиков является своеобразной платой за рекламу. А Джеку не хватило духа сказать ей об этом. Газета частенько продавала рекламное место за кредит в ресторане. И возможность воспользоваться этими льготами была привилегией его должности. «Хижина тако», например, должна была газете несколько сотен долларов, а Джек просто не смог бы съесть так много такос самостоятельно.
Они разошлись при выходе из химчистки, и Джек поспешил к своему старому «таурусу», его походка была легкой и упругой, словно он помолодел на несколько лет.
Сорок пять минут спустя он принял душ, переоделся, вымыл машину и поехал к Оливии. Она уже была готова, одевшись в джинсы и свитер ручной вязки, но зонт брать не стала. Джек заметил эту особенность, когда жил на Тихоокеанском Северо-Западе. Здесь мало кто носит зонт. А тот, кто делал это, автоматически считался туристом.
