Сергей Мирный - Ликвидаторы. Чернобыльская комедия
СЕРГЕЙ: Это Дюма!
НАЧШТАБА (глядя на Сергея, тихо цедит себе под нос): «Граф Монте-Кристо»… Пишешь? (Сергей кивает, не поднимая головы.) Та-ак… «Рапорт… Докладываю… (Сергей пишет.) «15-го 8-го 86-го поехал в разведку… по маршруту Кольцо вокруг АЭС…» Есть? «…самовольно. Лейтенант – фамилия – подпись». Ну, это ты сам знаешь… Дату – сегодняшнюю, чтобы я был спокоен… Есть?
СЕРГЕЙ: Так точно. (Протягивает через стол листок бумаги.)
НАЧШТАБА: Давай.
Листок бумаги переходит из рук в руки.
Начштаба, мельком взглянув на подпись, удовлетворенно кивает и прячет руку с листком под столом.
НАЧШТАБА (триумфально): А вот теперь, Швайко, будешь служить здесь столько, сколько я и комбат посчитаем нужным… Иначе, лейтенант Швайко, пойдешь ты под военный трибунал. За членовредительство… «То есть умышленное нанесение военнослужащим телесных повреждений себе». А это, чтобы ты знал, – от трех до семи лет… А в боевой обстановке – от пяти до десяти. Или вообще расстрел. И черт его знает, какая тут у нас обстановка! Это уже как трибунал посмотрит… Вот так. Распоясались вы там в зоне! Вольница казацкая… Пора разведку подтянуть! (Он пробегает глазами текст бумажки… и меняется в лице.) Ты что тут написал?!
СЕРГЕЙ: Все, как вы диктовали…
НАЧШТАБА: Как это – «как я диктовал»? «Уехал в разведку» – КАК?
СЕРГЕЙ: Да так, как вы и сказали…
НАЧШТАБА: Нет. Я говорил иначе!
СЕРГЕЙ: Я вроде точно пытался…
НАЧШТАБА: Ты схитрил!
СЕРГЕЙ: Да все точно! Слово в слово!
НАЧШТАБА: Нет. Одно слово не то!
СЕРГЕЙ: Ну, может, несколькими буквами ошибся…
НАЧШТАБА (с укором): Обманул…
СЕРГЕЙ (пожимает плечами): «Честный человек врет без удовлетворения», товарищ майор.
НАЧШТАБА (вскакивает): То есть как – «врет»?
СЕРГЕЙ (пожимает плечами): Да так. Моя фамилия – в книге приказов роты, в списке на разведку. Этот приказ на разведку с моей фамилией подписан командиром роты, моим прямым начальником. А это значит: я поехал в разведку, выполняя приказ.
НАЧШТАБА: Ты и его обманул!
СЕРГЕЙ (спокойно): Вы хотите сказать, что у вас в батальоне командиры рот подписывают приказы, не читая?
Пауза.
НАЧШТАБА: Ну, признайся – просто по-человечески интересно – ты все же выехал в разведку САМОВОЛЬНО? Ну, между нами, по секрету?
Народу в палатке стало еще больше.
СЕРГЕЙ: Признаюсь… по секрету… при полусотне свидетелей… Я поехал в разведку по приказу и с ведома ротного. И именно так оно и было в действительности. И всегда я так ездил. Все. Я свое отработал. (И уже другим, «гражданским» тоном.) У меня на гражданке куча дел на работе… Это ж вы: и здесь сейчас на службе – и там на службе… А за меня дома мою работу кто сделает?
Начштаба и Сергей смотрят друг на друга.
НАЧШТАБА: Можешь идти, Швайко. Боишься ты настоящих трудностей…
Сергей пожимает плечами. Молча встает, надевает кепи и, козырнув, переступает через лавку. Идет мимо зрителей, стоящих под стенами, к выходу-тамбуру. Несколько мгновений, и темный контур его фигуры растворяется в ярком прямоугольнике дня.
В штабной палатке – немая сцена. Все поворачиваются от выхода, искоса поглядывают на начштаба.
НАЧШТАБА: Граф Монте-Кристо… Выскочил-таки отсюда! (С завистью.) Повезло!
Ему, как и всем присутствующим, до чертиков хочется домой.
Зрители выходят из шатра.
ПАТ (переживает): Такие деньги! Заработок за полгода!
КОТКО: Такие льготы! Пожизненно!
ПАТ: Отказался!
КОТКО (успокаивает сам себя): Он поступил благородно.
Им обоим становится легче. «Благородный» – это почти как инопланетный, к реальной земной жизни никакого отношения не имеющий. По крайней мере, так это понимают…
Над лагерем – мажорная, тонизирующая музыка Modern Talking – «You can win if you want…»
Сергей в парикмахерской в Чернобыле. Навстречу выпархивает Юля.
ЮЛЯ (радостно): А ее нет!
СЕРГЕЙ: Как нет?!
ЮЛЯ: Поехала!
СЕРГЕЙ: Куда?
ЮЛЯ: А в никуда. У нее ж больше нигде никого нет… И слова не сказала. Кроме «Счастливо всем!»
СЕРГЕЙ (не может опомниться): Насовсем?
ЮЛЯ: Ага. Рассчиталась…
Сергей размышляет.
ЮЛЯ: Вот мой номер телефона. Он у нее тоже есть. Позвони – может, она у меня появится… (Окидывает оценивающим взглядом.) И вообще, заходи – мы же в одном городе живем…
СЕРГЕЙ: В Чернобыле?
Прохладным коридором института Сергей подходит к двери своей лаборатории, дергает… Закрыто. Открывает ключом, заходит…
Снаружи окно окутал дикий виноград, и затененная лаборатория от этого стала еще уютнее… Тихо. Нет нигде никого: лето – отпуска…
Рядом с дверью – зеркало. Сергей разглядывает себя – каким он стал…
ГОЛОС ЛЮБЫ (из-за неплотно прикрытых дверей слышно, как она говорит в канцелярии по телефону): …Такой стриженый, загорелый… (Сергей согласно кивает, довольный.) Голос стал хриплый – курит, наверное, много… (Сергей недовольно морщится.) Но ему идет. (Его лицо проясняется.) В президиуме будет теперь сидеть – «герой»! (Сергей улыбается скептически, но не без приятности.) Но в постели он теперь, сама понимаешь… (Сергей растерянно замирает.) Нет, не проверяла, но я ж вижу!
Сергей сидит за своим столом в лаборатории – старинным, большим. Рядом – окно, виноград… Уютно, прохладно.
На столе под стеклом – календарь. Он вытаскивает его, фломастером обводит контур, похожий на радиационное пятно на карте – время, которое он провел в Чернобыле. Заштриховывает его.
Осматривается.
Пронумерованные колбы с коричневато-желтым раствором покрыла пыль, он проводит по стеклянному сосуду пальцем – остается след…
СЕРГЕЙ: Что в этих колбах? (Напрягается.) Что за эксперимент я делал? Не помню. Я ничего не помню!
Сложные научные приборы на столах: шкалы, переключатели, кнопки… Что ими делают?
На полках – книги. О чем они?
Под потолком на полках – пачки ксерокопий статей на разных языках, картонные коробки, коробочки с принадлежностями – помещение битком набито огромной массой необходимых химику-экспериментатору вещей…
СЕРГЕЙ: Я – химик-экспериментатор? Я ж ничего не помню… НЕУЖЕЛИ ЭТО НАВСЕГДА?!
На столе, под стеклом – с большой репродукции Врубеля ему лукаво улыбается Пан: заросший, полный таинственной жизни человекобог с дудочкой лезет из лесной топи… Еще один абориген чернобыльских болот.
