Дафна Морье - Правь, Британия!
— Скажите, а моего Джека они бить не станут? — беспокойно спросила миссис Трембат.
— Не побьют, если он будет отвечать как надо. Надо только уметь с ними обращаться. Надо только притвориться, и они проглотят все что угодно. А в нужный момент бей, и бей сильно, — вот они и разбегутся, как скворцы от трещотки. Извините, но я вас покину: пойду помогу пареньку управиться с коровами.
Мистер Уиллис скрылся в наступивших на улицах сумерках.
— Он такой добрый, — сказала миссис Трембат, — но немного странный.
Она выглянула наружу и посмотрела на скотный двор.
— Знаю, — сказала Эмма, — но доверять ему можно.
«Более того, — подумала она, — нужно доверять, нет другого выхода. В его руках и я, и ты, сестра моя, — и весь мир в его руках…»
Ветер, бушевавший весь день, теперь начинал стихать. Здесь, на ферме, это не так чувствовалось, как дома, — ферма стояла у подножия холма, защищавшего ее от ветра. Что делается в Треванале, подумала Эмма, прошло уже немало времени с тех пор, как она ушла. Миссис Трембат накрыла на всех стол и сказала, что они с Миртл будуг очень рады, если Джо, Эмма и мистер Уиллис разделят с ними компанию — еды у них много, а мужа и сына нет, — но Эмма отрицательно покачала головой.
— Не знаю, как Джо, — сказала она, — но мне пора возвращаться.
Во двор въехала машина, и этот звук пробудил в них обеих надежду, но это была лишь сестра миссис Трембат, фельдшерица Беннет. Досужие слухи уже донесли дурные вести и до нее.
— Они побывали во всех окрестных фермах, — рассказывала она, — и в коттеджах за Сент-Фимбаром. И ищут они не только пропавшего капрала, но и взрывчатку. Зачем нам взрывчатка, хотела бы я знать! Помните Джима Кауча — я перевязываю ему язву на ноге, — так его сын работает в Уайтморе. Так вот, похоже, что они забрали на допрос немало молодых парней, и настроение у мужчин делается все мрачнее.
— Чем мрачней, тем лучше, — появился из-за дверей мистер Уиллис и отвесил сестре Беннет старомодный поклон. — Мы ведь не хотим, чтобы об нас ноги вытирали. Чтобы заключить союз, мало горстки деятелей с Уайтхолла. Весь народ должен показать поддержку.
— Все это хорошо, мистер Уиллис, — ответила миссис Трембат, — но нас не спросили, на этот раз, по крайней мере. Референдум созывали, когда был весь этот шум из-за объединения с Европой.
— Вступление в Европейское сообщество не идет ни в какое сравнение с тем, что делается сейчас, — сказал мистер Уиллис. — Поехал себе на рынок в Лоствитель, обменял корову на свиноматку с поросятами — и все довольны. И по твоей земле не расхаживают янки и не стреляют твоих собак.
— Правильно, — кивнула сестра Беннет. — Но, так или иначе, неприятности нам тоже не нужны.
— Точно так же говорили французы, когда во вторую мировую их оккупировали немцы. Нам не нужны неприятности. Будем, мол, делать то, что нам скажут. Правда, не все так думали. Взрывали железнодорожные пути и станции, готовились к открытию второго фронта.
Эмма поймала его взгляд и отвела глаза. Она подумала о взрывчатке Терри, надежно спрятанной где-то в лесной хижине.
— Миссис Трембат, — сказала она. — Мне действительно пора идти. Когда вернется Джо, скажите ему, что я ушла.
— Он может пойти с тобой, — сказал мистер Уиллис. — Если что-то еще надо сделать, то я готов помочь. И к утренней дойке я подойду. — Он удовлетворенно потер руки. — Чем больше работаешь, тем лучше спишь. Вы согласны?
Наливая чай, миссис Трембат неуверенно осмотрела своего новоявленного помощника. Эмма понимала, что ни миссис Трембат, ни Миртл не будут сегодня спать спокойно — разве что их мужчины вернутся живыми и невредимыми.
В дверях показался Джо, он ждал Эмму.
— Миссис Трембат, — сказал он. — Я зайду к вам завтра утром. И мистер Уиллис говорит, что завтра первым делом вас навестит. Надеюсь, что мистер Трембат и Мик вернутся домой еще раньше.
— Дай Бог, — ответила Пегги Трембат.
— Я бы на это не рассчитывал, — заметил мистер Уиллис. — Они любят доставлять как можно больше неудобств, иначе, мол, это пустая трата времени. Тебе полезно попотеть — так они говорят. — Он кивнул Джо. — Погода улучшается, завтра будет ясное небо, и на пляже от моего дома до Полдри полно плавника. Будет мне хороший урожай, не удивлюсь, если и для янки тоже.
Эмма и Джо вышли на улицу, в темноту. Облака поредели, воздух сделался прохладнее.
— Не знаю, в чем дело, — сказала Эмма, — но мне от него не по себе.
— Мне тоже, — признался Джо. — Но я знаю, что ему можно доверять. Мы в коровнике с ним поговорили. Он сказал, что янки не в чем обвинить мистера Трембата или Мика, потому что они действительно не видели капрала Вэгга, когда он заходил к Миртл, и они будут стоять на своем. Мик не знает, что потом случилось, так что он чист. Мистер Уиллис сказал еще, что здешние начинают роптать против морской пехоты, особенно после этого случая. В здешних краях все высокого мнения о мистере Трембате, его все уважают.
— Может быть… — сказала Эмма, — может быть… но это не умаляет того факта, что мистер Трембат и мы все знаем, что капрал мертв.
Они возвращались в Треванал, надеясь, что дома их ждет ну уж если не радость, то, по крайней мере, относительный покой. Их ожидало разочарование. Войдя в дом, они услышали, как в прихожей зазвонил телефон и Папа бросился снять трубку. По каким-то причинам он сменил спортивный свитер на костюм.
— Кризис… Кризис… — говорил он, — все рушится. — Он вбежал в прихожую и захлопнул дверь. Эмма и Джо прошли в музыкальную комнату. Мад подкладывала в камин поленья. Повернувшись к вошедшим, она подняла глаза к небу, вздохнула и присела на диван.
— Вот так весь день. Только один спокойный час, он даже заснул в кресле, я старалась не дышать, — как вдруг зазвонил телефон — его чертова секретарша из Лондона. И не спрашивай у меня, в чем дело. Цюрих… Нью-Йорк… Может, он и Бразилию упоминал. Так или иначе, он должен немедленно вернуться в Лондон.
— О нет! — у Эммы моментально упало настроение.
— Родная, я разочарована не меньше тебя. Конечно, Вик кого угодно выведет из себя, но мы же с тобой его обожаем. — У Мад (самой Мад! — кто бы мог подумать!) навернулись на глаза слезы эго. — Наверное, потому что мы видим его так редко. Что ж, ничего не поделаешь. Как дела на ферме? Вернулись Джек с Миком?
— Нет, но приходил мистер Уиллис, помог.
— Хорошо. Милый Таффи. Что бы мы без него делали.
Джо выскользнул из комнаты, бормоча, что ему нужно сделать какие-то дела, но Эмма догадалась, что он подумал, что женщины хотят остаться с Папой наедине.
— Слава Богу, дети вели себя как ангелы, — сказала бабушка. — Дотти принялась за рождественский пудинг — рановато еще, по-моему — и разрешила Колину с Беном помогать ей. Святая женщина.
— А Энди с Сэмом?
— Они сделали для белки новую клетку. Старая ужасно провоняла, в комнату невозможно войти. Беда, мне кажется, в том, что голубь не очень-то ладит с белкой — не сошлись характерами.
Речитатив в прихожей смолк, и Папа вошел в комнату.
— Так и знал, что нельзя было уезжать из Лондона, — сказал он. — Все с ума посходили, не знают, за что браться. СШСК и Бразилия поссорились из-за новой валюты; придется лететь туда и разбираться. Какой-то паршивый дурак подложил бомбу к дверям американского консульства, разрушений нет, бомбу вовремя обнаружили, но для пропаганды — это удар. Эмма, дорогая, не могу найти шлепанцы, куда ты дела мои шлепанцы?
Эмма и не думала их куда-то девать, они нашлись под кроватью. Она помогла отцу собрать немногочисленные пожитки, упаковала его гребенки, электрическую зубную щетку и вдруг бросилась ему на шею, крепко прижалась:
— Не хочу, чтобы ты уезжал.
— Очень мило с твоей стороны, — удивленно сказал он, — очень трогательно. Дорогая Эмма, как прекрасно иметь взрослую дочь, не всегда это понимаешь в этой вечной спешке. Нам надо чаще видеться. Жаль, что ты не поедешь в Бразилию, тебе бы там понравилось. Как дела у твоих друзей с фермы? Извини, но я не мог им помочь. И речи быть не могло.
Как всегда, не дождавшись ответа, он сбежал по лестнице вниз, перепрыгивая через две ступеньки, и вернулся в музыкальную комнату, прихлебывая черный кофе.
— Это поможет мне продержаться до Эксетера, — заявил он. — С Эксетера начинается цивилизация. Может, перехвачу сандвич у Дигби-Страттона, это всего в нескольких милях от Хонитона, буду ли успевать, посмотрим, еще эти проклятые посты на дорогах. Эмма, если позвонят из бразильского посольства, скажи, что я уехал… Нет, нет, мама, любимая, я не хочу батский Оливер[18] , у меня приключится несварение желудка за рулем, пора собираться, я уезжаю. — Он обнял мать и дочь одновременно, прижал их к себе. — Если мне придется улететь на несколько дней в Рио, не сядьте только к моему приезду в тюрьму, умоляю. Времена тревожные — шагни не туда, и все может случиться. У вас есть мой рабочий телефон, и, если произойдет что-то серьезное, передайте секретарше, чтобы связалась со мной, правда, я буду все время на конференциях… Не забывай принимать лекарство от сердца, не волнуйся, следи за этими жуткими детьми… Пора ехать, мне пора ехать…
