Броди Эштон - Девушка с ароматом ночи
Джек смотрел на нее с раскрытым ртом.
— Почему? — спросил он.
Она посмотрела на него, как на сумасшедшего.
— Потому что это шанс. Стать следующей Персефоной. Если одна из них выживет и займет трон, это будет означать вечную жизнь для всего ее рода. Даже для тех, кто остался в прошлом. Королева получает такую привилегию. Ее семья автоматически попадает в Нижний мир. Это означает вечную жизнь для всех них.
Я покачала головой.
— То есть вы думаете, что королева может вернуть к жизни тех, кто уже умер? — Хотя в это и трудно было поверить, я не могла не подумать о своей матери и о том, как притягательна могла бы быть эта идея. Но Коул никогда не упоминал ни о чем таком.
Она наклонила голову.
— Ты, очевидно, злишься, но я не понимаю почему. Люди искали секрет вечной жизни тысячелетиями. И это единственный путь к ней. У бессмертных четкие правила относительно того, кого посвящать, и тени выполняют эти правила. Они не могут никого впустить. Энергии недостаточно, чтобы обеспечить непрерывный приток людей. Это общество избранных. Это единственный путь.
Я посмотрела на Джека, он сидел, крепко стиснув зубы.
— Это отвратительно, — сказал он.
Миссис Дженкинс повернулась к нему.
— Если ты думаешь, что это отвратительно, тебе следует спросить свою подругу, почему она пошла на это. Несомненно, она не знала, что у нее будет шанс возвыситься, так какие же у нее были причины?
Джек отвел взгляд.
Я не ожидала, что миссис Дженкинс будет так открыто обо всем говорить, и вдруг поняла, что кое-чего не предусмотрела. Наша беседа в любой момент могла перейти на тему Тоннелей, а Джек не знал о них. Надо было увести ее от этой темы. Джек должен узнать о том, что ждет меня в конце этих шести месяцев, не от миссис Дженкинс, а от меня.
— Миссис Дженкинс, вы знаете, почему я выжила? — спросила я.
Она вздохнула и слегка пожала плечами.
— Я знаю только одного человека, который выжил так же, как ты. Это случилось несколько сотен лет назад. Ее звали Адония. Она вернулась с Подпитки молодой и здоровой, как и ты.
— Как она это сделала?
— У нее не было возможности рассказать об этом, — миссис Дженкинс жестом указала на вазу на каминной полке. — Царствующая королева нашла ее. Вот ее пепел.
Я почувствовала, как у меня кровь отхлынула от лица.
— Королева сожгла ее?
Миссис Дженкинс улыбнулась мне так, будто говорила с дурочкой.
— Нет. Королева нашла ее и забрала всю оставшуюся у нее энергию. Но когда королева забирает энергию, сила так велика, что полностью уничтожает человека. Это мы сожгли останки Адонии.
У Джека был такой вид, будто его сейчас стошнит. Я была уверена, что и сама выгляжу так же. Как мог Коул думать, что я когда-нибудь захочу стать королевой?
— Так что, как видишь, моя дорогая, то, что ты выжила, еще не означает, что ты станешь королевой. — Сердце мое бешено забилось, я вдруг почувствовала себя совершенно беззащитной. Неужели из-за этого Коул и Максвелл говорили, что надо хранить мое существование в секрете от королевы? — Да ты не бойся, — сказала она, заметив выражение моего лица. — Я ничего не знала о твоем существовании. Я уверена, что если бы ты должна была повторить судьбу Адонии, то это уже случилось бы. Это означало бы, что тот бессмертный, что ввел тебя в Нижний мир, предал тебя и рассказал королеве, — она бросила взгляд на вазу. — Боюсь, Адония была не в ладах со своим бессмертным. Он хотел, чтобы она стала его королевой, а она не хотела. Поэтому он отомстил, рассказав о ней королеве. И, — она сделала паузу, — о том, где конкретно королева может ее найти.
Казалось, что мой слух заполнил приглушенный шум морского прибоя — так участился мой пульс. Поступит ли так со мной Коул? Сможет ли? Джек взял меня за руку, я и не заметила, что дрожу.
— Я не хочу быть королевой, — пробормотала я.
— Ну, ты можешь быть просто бессмертной.
Джек подался вперед.
— Она не хочет быть бессмертной.
Миссис Дженкинс нахмурилась и растерянно наклонила голову, будто Джек только что сказал ей, что я собираюсь ради забавы выцарапать себе глаза. Ого-го.
— Не глупи, — усмехнулась она. — Какой у нее выбор? Неужели ты правда думаешь, что она…
Она была так угрожающе близка к теме Тоннелей, что надо было как-то заставить ее замолчать. Я вскочила с места и начала кашлять, громко и неистово. Джек положил руку мне на спину.
— Принести тебе воды?
Я кивнула, и Джек понесся на кухню. У меня было всего несколько секунд.
— Не говорите ему, — прошептала я миссис Дженкинс. — О Тоннелях.
Она приоткрыла рот, но ничего не сказала, в этот момент Джек вернулся со стаканом воды.
— Спасибо, — сказала я и сделала глоток, не сводя с миссис Дженкинс умоляющего взгляда.
Она попыталась улыбнуться, но улыбка получилась натянутой, и тут ее растерянность сменилась расчетливостью. Глаза ее расширились.
— Что бы ты ни чувствовала сейчас, если ты все же однажды взойдешь на трон, может быть, ты вспомнишь о старой женщине, которая как могла помогала тебе.
Ее собственная дочь не выжила на Подпитке, и теперь она увидела во мне свой единственный шанс. Не говоря ни слова, мы с ней заключили сделку. Она не расскажет Джеку о Тоннелях, а я не забуду о ней, когда стану королевой, что, как она считала, неизбежно.
Джек заговорил:
— Есть какой-нибудь способ заставить Коула отстать от Никки?
Она покачала головой.
— Бессмертные — упрямый народ, — она махнула рукой в сторону каминной полки. — На самом деле я бы не стала злить таких, как они.
Мурашки побежали у меня по спине при взгляде на урну, и я быстро сменила тему:
— Миссис Дженкинс, почему Мередит вернулась?
Улыбка сползла с ее лица.
— Я тоже была удивлена, хотя и не следовало бы. Мередит думала, что поскольку она из рода Адонии, у нее больше шансов выжить и стать следующей королевой. Она была убеждена. Может быть, мы обе были, — она глубоко вздохнула. — Мередит сказала, что вернулась ко мне. Это странно, правда, эта ее привязанность ко мне. Я не так ее воспитывала. А теперь я не могу ничего для нее сделать. Как и она для меня. В тот момент, когда она отправилась на Подпитку, я вычеркнула ее из своих мыслей и своего сердца.
Как она могла быть такой бесчувственной? Мередит — ее дочь. Я взглянула на Джека, и он кивнул, будто подумал о том же самом.
Джек наклонился вперед.
— Вы знаете, где ее можно найти?
— Я ее не видела, хотя искала.
Наконец я увидела в ней что-то человеческое, но тут она добавила:
— Она украла одну драгоценность, которая принадлежит мне. Я думаю, так она пытается привлечь мое внимание.
«Браслет», — подумала я. Джек открыл было рот, но я остановила его взглядом. Он едва заметно кивнул.
— Еще один вопрос, — сказала я. — Сколько вас?
Она улыбнулась.
— Ты найдешь нас везде. У каждого входа в Нижний мир.
— Почему ты не рассказала ей о браслете? — спросил Джек, когда мы уже ехали в машине обратно.
— Мне кажется, не надо было. Я не доверяю ей. У меня такое чувство, что браслет — это наш единственный козырь, хотя я и понятия не имею, что с ним делать, — я глубоко вздохнула. — А кроме того, миссис Дженкинс странная и страшная.
— Она дочь Персефоны. «Странная» — это не то слово. — Джек слегка улыбнулся. — Одно я четко понял из этого разговора, — сказал он, и лицо его снова стало серьезным. — Нельзя, чтобы Коул узнал, что мы копаемся в этом.
Я вспомнила об урне на каминной полке и не сомневалась, что Джек тоже подумал о ней.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Сейчас
Осталось полторы недели.
Моя метка добралась до края плеча и начала спускаться вниз, на руку, и выглядело это так, будто кто-то пролил на меня шоколадный сироп и он течет по моей руке вниз, подчиняясь силе гравитации.
Внутри меня тоже что-то менялось. Меня охватывало темное, гнетущее чувство, как будто я заперта в одной из затхлых ниш пункта Подпитки. Оно появлялось, даже когда я стояла на улице в солнечный день, вместе с мыслью, что никогда больше солнце не согреет моего лица.
Тоннели подбирались все ближе.
В следующий понедельник на уроке рисования Коул — в образе темноволосого Нила — показал учителю, мистеру Таннеру, несколько своих акварелей, которые тот выставил на обозрение всего класса.
— Именно это я имею в виду, когда говорю о мазках, — мистер Таннер несколько раз взмахнул рукой, будто подметая. — Откуда ты, говоришь, перевелся к нам, Нил?
— Из Сиэтла. — Коул покосился на меня. — Пригорода.
Мистер Таннер надул щеки и медленно выпустил воздух.
— И это твой первый курс рисования?
— На первом мы не использовали бумагу. Только камни и резец, — он усмехнулся, будто радуясь собственной шутке.
