Дуглас Кеннеди - Особые отношения
— Господи, что это ты делаешь? — спросил он.
— Заткнись, — ответила я, чувствуя, что вот-вот, в любой момент…
Я негромко вскрикнула, потому что пробку наконец выбило и в емкость потекла водянистая жидкость. Тони ничего не сказал. Только молча наблюдал, как я продолжаю процесс дойки. Закончив, я положила отсос в лоток на тумбочке, застегнула халат, уронила голову на руки и благодарила Бога, Аллаха, ангела Морония[21], кого угодно за избавления от мук (по крайней мере, на сегодня — сестра предупредила меня, что эти слесарные работы следует повторять много раз на дню, если я хочу, чтобы протоки не забивались).
— Теперь с тобой можно говорить? — спросил Тони, садясь на кровать.
— Сейчас лучше. — И я подробно объяснила ему, почему вынуждена заниматься такими мазохистскими процедурами.
— Ты просто везунчик, — ответил Тони, — Как наш парень?
Я рассказала об утреннем визите наверх и добавила, что вечером должен заглянуть Рейнольдс, сообщить, когда Джека переведут из интенсивной терапии.
— Сестра намекнула, что это может случиться уже завтра. Они уверены, что с ним все нормально. В любом случае, меня выписывают через два дня… Ты и оглянуться не успеешь, как мы оба окажемся дома.
— О… это здорово, — сказал Тони.
— М-да… за радость в голосе отдельное спасибо.
— Да нет, я рад, правда. Просто я только сегодня узнал, что главный на этой неделе отправляет меня в Женеву. Там конференция ООН по…
— Даже не думай, — сказала я.
— Конечно, теперь, когда я узнал, что ты возвращаешься…
— Вот это правильно, есть еще время договориться, чтобы кто-то тебя подменил.
— Без проблем, — сказал Тони поспешно. И я вздохнула с облегчением, потому что раньше я ни разу не говорила Тони, что запрещаю ему что-то делать (мы с самого начала договорились, что исключим слово «нет» из нашего семейного лексикона», в пределах разумного, конечно). Но о том, чтобы в первую ночь после выписки оказаться дома вдвоем с Джеком, я и помыслить не могла. Хотя новость о скорой выписке явно несколько обескуражила моего супруга, он взял себя в руки.
— Сегодня же позвоню его светлости, объясню, что не могу ехать. А тебе обещаю праздничный ужин в честь возвращения домой — не без помощи «Маркса и Спенсера», конечно. А вот шампанское будет из другого магазина.
— Неужели, из «Теско»[22]?
— Очень остроумно, — оценил он. — Хотя, совсем забыл, тебе же нельзя пить?
— Ну, от одного бокала вреда не будет.
В тот вечер мы вместе ходили посмотреть на Джека. Он сопел во сне, и вид у него было довольный. А дежурная сестра в отделении сказала, что доктор Рейнольдс дал добро на его перевод ко мне в палату завтра утром — от этой перспективы мне стало не по себе. Ведь отныне вся ответственность ложилась на мои плечи.
Доктор Рейнольдс зашел ко мне утром.
— Не волнуйтесь, пожалуйста, — начал он, — но, кажется, у Джека развилась желтуха.
— Что развилось?
— Это обычное физиологическое состояние, оно встречается у пятидесяти процентов новорожденных и, как правило, бесследно исчезает дней через десять.
— Но откуда она берется?
— Ну, если вы хотите точное определение из учебника, она возникает при разрушении красных кровяных клеток и, как следствие, повышении содержания в крови желчного пигмента билирубина.
— А почему повышается содержание этого желтого, его там…
— Билирубина Как правило, он попадает в организм с материнским молоком.
— Вы хотите сказать, что он пожелтел из-за меня?
— Миссис Гудчайлд…
— Вы говорите, что я отравила своего ребенка?!
Голос опасно задрожал, но хоть я и понимала, что новый срыв не нужен, но ничего не могла поделать. Я совершенно растерялась и вообще перестала понимать, что происходит.
Доктор Рейнольдс заговорил медленно, внятно и очень ласково:
— Миссис Гудчайлд, вам не в чем себя винить. Ни вы, ни кто другой ничего не мог бы сделать, чтобы это предотвратить. Я уже говорил — это совершенно типичное состояние для новорожденных.
— Желтуха опасна?
— Только если уровень билирубина слишком высок.
— И что тогда?
Я заметила, что доктор неловко переступил с ноги на ногу.
— Тогда, — наконец сказал он, — билирубин может вызвать нарушения функции головного мозга. Но — я подчеркиваю — это случается крайне редко. Нет никаких основании считать, что ваш сын…
Но я его уже не слышала. В моей голове звучал другой голос, который, не умолкая, твердил: «Ты его отравила! Теперь его мозг поврежден! В этом виновата только ты, ты, ты...»
— Миссис Гудчайлд?
Подняв глаза, я увидела, что доктор Рейнольдс тревожно всматривается в мое лицо.
— Все в порядке?
— Что?
— Мне показалось, вы на секунду отключились.
— Я… в порядке, — выговорила я.
— Вы слышали, что я сказал? Вы не должны винить себя.
— Да, я слышала.
— Через десять дней все бесследно пройдет. А пока мы подержим его в интенсивной терапии. Но, повторяю, никакой угрозы нет. Это обычная процедура для любого младенца с желтухой. Вы меня понимаете?
Я кивнула.
— Хотите подняться и посмотреть на него?
— Да, разумеется. — Но мой голос прозвучал невыразительно. И снова я заметила, как Рейнольдс с беспокойством смотрит на меня.
В синем свете не был виден желтоватый оттенок, который теперь приобрели кожа и глаза Джека. Я не видела внешних проявлений болезни, но знала; мой ребенок страдает, он болен. И понимала, как бы ни разуверял меня Рейнольдс, что виновата в этом я.
Я позвонила Тони на работу и сообщила новости. Когда я объяснила, что желтуха у Джека развилась из-за моего молока, муж спросил:
— Слушай, а ты уверена, что в прошлой жизни не была католичкой? Ты прямо наслаждаешься чувством вины.
— Вовсе нет. Просто я принимаю вещи такими, как есть: причина его болезни во мне.
— Салли, не пори ерунды.
— Не упрекай меня…
— У него ведь просто желтуха, а не СПИД. И если врач горит, что через несколько дней это пройдет…
— Ты меня просто не слышишь, — закричала я.
— Но ты ведешь себя просто нелепо.
Вечером, когда Тони появился в больнице, я сумела взять себя в руки и воздержаться от самобичевания. Наоборот, я начала с извинений за наш телефонный разговор.
— Не бери в голову, — сухо ответил он.
Мы вдвоем поднялись к сыну. Тони спросил медсестру, насколько тяжело состояние Джека, и она уверила нас, что желтуха совсем незначительна и (как и говорил мне Рейнольдс) через несколько дней все придет в норму.
