Олег Рой - Обняться, чтобы уцелеть
И вообще, хватит об этом! Нет никакого желания думать о таких неприятных вещах, когда от исполнения самой заветной в жизни мечты отделяет всего несколько шагов. Пара-тройка тренировок в клубе — и он сможет опускаться с аквалангом на дно моря и собственными глазами видеть сказочную красоту подводного царства…
Девушки — их, к удивлению Леонида, считавшего дайвинг в основном мужским видом спорта, здесь было немало, — так и расцветали улыбками при его появлении. Однако сейчас Голубеву было не до них. Он искал инструктора и упрямо двигался вперед, пока не наткнулся на мощного, наголо выбритого молодого парня.
— Здравствуйте, чем могу помочь? — вежливо спросил парень.
— Да вот, понырять собрался, — отвечал Голубев как можно нейтральнее.
— Вы раньше этим занимались?
— Немного… эээ… давно…
— Это поправимо, навыки быстро восстанавливаются, но сначала нужно побывать у врача.
— У врача??
— Да, формальная процедура, но без справки нельзя. Леонид помрачнел:
— Слушай, а может, обойдемся? — ослепительно улыбаясь, попытался он отвертеться.
— Извини, старик, но без справки никак нельзя, — ответил инструктор голосом, в котором вдруг появились металлические нотки.
Леонид не знал, что ему не понравилось больше — обращение «старик» или эти неожиданные проволочки. Он думал начать заниматься немедленно, а тут приходится терять время из-за какой-то дурацкой бумажки.
— Ну, и где ее взять-то, эту справку? — недовольно спросил он.
— У врача, — тренерский голос вновь стал вежливым, — пройдите туда, — он махнул рукой в противоположную сторону, — через два дня дадут справку, и приходите.
Голубев помялся, но решил не отступать. Он промаялся почти три с половиной часа по разным кабинетам, сдавая анализы, меряя давление и отвечая на кучу вопросов. Через два дня Голубев влетел в кабинет к симпатичной врачихе и еле выдержал, пока она листала, очевидно, его карту с результатами.
— Право, не знаю, что и сказать… Какой может быть дайвинг с вашим-то диагнозом? Вам ведь противопоказаны любые нагрузки… Вы надеялись, что мы не увидим?
— Каким еще диагнозом? — он даже не сразу понял, что она говорит.
Врачиха нерешительно покачала головой.
— Вы не знаете?
— Нет.
— Но… у вас онкология…
— Онкология?!!
— Да. Злокачественная опухоль пищеварительного тракта, насколько я понимаю. Вы разве нигде не наблюдаетесь?
Злокачественная опухоль? У Кирилла Рощина? Леонид был в шоке.
— Этого не может быть! Это какой-то бред!
— Дорогой мой, я сожалею… Обязательно обратитесь к врачу… Встаньте на учет, лечитесь…
Потрясенный Голубев сам не помнил, как добрался до своей машины. Упал на сиденье и спросил, повернув к себе зеркало заднего вида:
— Что же это такое творится, а?
— Ну вот ты наконец и вспомнил обо мне, — грустно улыбнулось отражение. — А я уже думал, что ты забыл обо мне навсегда… Конечно, когда ведешь такую бурную жизнь, разве есть дело до…
— Что за ахинею несла мне эта тетка? — перебил Голубев. — Это что — дурацкий розыгрыш или какая-то ошибка?
Отражение покачало головой:
— Думаю, лучшее, что ты сейчас можешь сделать, — это поехать домой и посмотреть бумаги Кирилла.
— Ты можешь ответить на мой вопрос, черт тебя дери?! — заорал он, но отражение не стало продолжать разговор. Зеркало лишь беззвучно демонстрировало его собственное лицо, искаженное гримасой бешенства.
Чудом избежав аварий и столкновений с ГИБДД, Леонид добрался до своего отеля, влетел в номер и отыскал пухлую папку, привезенную им из коммуналки в Марьиной Роще. Рывком распахнул ее и принялся ворошить бумаги, разбрасывая ненужное по комнате. Наконец нашел толстую медицинскую карту.
С трудом разбирая медицинские почерки, Голубев вчитывался в ее содержание. И к ужасу своему, выяснил, что Кирилл Рощин обратился к врачу с жалобами на желудочный дискомфорт: нарушение аппетита, отвращение к мясу, быструю насыщаемость, неприятные ощущения в подложечной области после еды, отрыжку и тошноту, а также слабость, раздражительность и снижение работоспособности. После всевозможных исследований и анализов был поставлен диагноз — гастроинтестинальная стромальная опухоль дистального отдела желудка.
У Леонида потемнело в глазах… Он судорожно перелистывал карту, спотыкаясь на терминах: онкологический центр… рентгеноскопия… результаты иммуногистохимического исследования… гастрэктомия с расширенной лимфаденэктомией… Даже несведущему человеку было ясно, что эти слова означают что-то страшное.
Отшвырнув карту куда-то в угол, он опустился прямо на пол и долго сидел так, обхватив голову руками и уперев локти в согнутые колени. Потом поднялся, взял брошенную на кресло куртку, вынул из внутреннего кармана мобильный телефон. Хорошо, что у него профессиональная память на цифры, и он без труда может вспомнить нужный номер.
— Жора, здравствуй…
— Добрый день. Извините, с кем имею честь?
— Да это я, Леонид.
— Ленька? Слушай, не узнал! Что у тебя с голосом?
— Так, простыл, хриплю… — Голубев специально обмотал аппарат курткой, чтобы его голос звучал приглушенно.
— А я-то думаю — куда ты подевался… Не звонишь, на звонки не отвечаешь. Мы с Людмилкой уже волноваться начали… Ну, здравствуй, пропащая душа, как делищ-щи?
— Жор, у меня мало времени, я коротко, хорошо? Можешь мне в двух словах рассказать, что такое «гастроинтестинальная стромальная опухоль дистального отдела желудка»?
Георгий присвистнул:
— Дерьмовая болячка. В переводе на человеческий язык — рак желудка.
Ну да, именно этого он и ожидал…
— А у кого такая напасть? — поинтересовался тем временем старый друг.
— Да у парня одного, ты его не знаешь… Давай сделаем так: я тебе зачитаю, что тут в карте написано, а ты разъяснишь, что к чему.
Жора внимательно слушал, то и дело задавая уточняющие вопросы и периодически сверяясь со своими справочниками.
— Плохо дело… — резюмировал он в итоге. — Не повезло твоему знакомому. Я, конечно, не специалист и мог что-то не совсем точно понять… Но в целом так — у этого человека, как бы это сказать по-русски, быстрорастущая злокачественная опухоль в желудке. Притом уже на довольно поздней, видимо, предпоследней, стадии. Его лечили, провели два курса лечения, но это не помогло. Последний курс, очевидно, несколько приостановил ход болезни, возможно, даже на время приглушил симптомы, но не более. Вылечить больного не удалось. Что, впрочем, не удивительно — рак желудка практически неизлечим…
