Татьяна Коган - Персональный апокалипсис
Она тряхнула головой, откинув длинные светлые волосы назад, и игриво улыбнулась:
– А у меня есть сливки!
Георгий Сергеевич довольно сощурился, накрывая ладонями ее красивую упругую грудь:
– Узнаю свою изобретательную девочку! Вот такой ты мне нравишься больше! А то придумала глупости насчет работы…
Софья попробовала возразить, но он закрыл ее рот своими губами, бесцеремонно раздвинул ноги и толкнулся вперед.
«Куда ж ты прешь!» – выругался Андрей, едва успев затормозить: рассеянный пенсионер переходил дорогу на красный цвет. Немов торопился в «Останкино» и порядком опаздывал.
В холле на первом этаже его уже ждала редактор программы, высокая привлекательная женщина лет пятидесяти. Она улыбнулась вежливой дежурной улыбкой и поспешно отвела его в гримерную, вручив листы формата А4 с вопросами, которые будет задавать ведущий.
Спустя десять минут он уже сидел в студии, рядом с ведущим, который бодро читал по телесуфлеру:
– Как считают эксперты, наступающая неделя будет важной для формирования дальнейшей динамики российского фондового рынка. Настроения игроков будут связаны с изменениями цены на нефть и движениями мировых торговых площадок. Неделя богата на появление данных экономической статистики США, за которыми инвесторы следят с особым вниманием. Индекс РТС вряд ли сможет продемонстрировать исторические максимумы, если не возникнет весомых аргументов для роста. Специалисты заявляют, что на российском фондовом рынке наблюдается дефицит инвестиционных идей, и участникам приходится искать сопутствующие индикаторы. Сегодня мы пригласили в студию аналитика…
Съемка прошла успешно, Андрей охотно отвечал на вопросы и шутил, обаяв всех присутствовавших на площадке. Его переполняла позитивная энергия, и окружающие невольно заряжались ею. После звонка из клуба он словно заглотнул лошадиную дозу стимуляторов; он ощущал себя едва ли не всесильным, способным перевернуть мир, – по крайней мере, свой собственный.
Он заехал в магазин, накупил целую тележку продуктов и до ночи сидел перед компьютером, хрустя яблоком и с азартом играя на биржевом терминале. В первом часу ночи раздался звонок.
– Андрей… Пожалуйста, помоги. Пожалуйста…
Софья рыдала в трубку, он не сразу узнал ее.
По пустым дорогам добрался до ее дома за считаные минуты. Девушка сидела на корточках у обледенелого палисадника, склонившись над чем-то бесформенным. Сперва Андрей подумал, что это выброшенная кем-то замызганная шуба или дубленка, но, приблизившись, понял, что ошибся.
– Нужно отвезти его к ветеринару. – Софочка подняла на Андрея заплаканное лицо. – Я нашла его там, у стены, он еле дышит. Я вызвала такси, но шофер отказался везти в салоне грязного старого пса! Я хотела поймать попутку, но до дороги далеко, я боюсь его оставлять одного… Он умирает…
Не говоря ни слова, Немов нагнулся, не без труда поднял огромную безвольную тушу и понес к машине. Софья засеменила следом.
Часом позже они сидели в тесной приемной круглосуточной ветклиники, ожидая заключения ветеринара. Андрей расслабленно разглядывал скучные плакаты на стенах, а Софочка ломала пальцы и кусала губы, подскакивая каждый раз, когда за дверьми кабинета что-то звякало.
– Если с ним что-то случится, я никогда себя не прощу, – твердила она. – Он там умирал на морозе, а я веселилась, сливками обмазывалась…
Софочка уронила в ладони лицо и беззвучно всхлипнула. Немов покосился на нее с неопределенным выражением и промолчал.
Дверь кабинета распахнулась, и Софья кинулась к доктору.
– Воспаление легких в тяжелой форме, – объяснил тот. – Попробуем вылечить, но займет это, сразу предупреждаю, несколько недель. В первую очередь необходимо провести курс инъекций антибиотиков в стационаре, наряду с этим – физиотерапию четыре раза в день. Не знаю, готовы ли вы оплачивать такие расходы, учитывая, что животное бродячее…
– Я все оплачу! – поспешно заверила Софья. – Делайте то, что нужно!
Доктор кивнул и продолжил:
– После стабилизации состояния продолжить лечение можно вне стационара. По-хорошему, следовало бы подержать животное дома, минимизировать его нахождение на холоде…
– Но я не могу взять его домой, – сокрушенно пролепетала Софочка, представив, как отреагирует Гива, если она даже заикнется об этом.
– Конечно, не можете, – с горькой усмешкой произнес мужчина. И после паузы добавил: – Не знаю, кстати, с чего вы решили, что пес старый. Кобель молодой, года полтора. Просто запущенный. Подкормить его, подлечить, может быть, и выживет на улице…
Софочка перевела глаза на Андрея, ища поддержки:
– Я правда не могу его взять к себе, как бы ни хотела! Это Гивина квартира, и он мне не позволит…
Немов молчал, поигрывая желваками. Ее бестолковая беспомощность начинала его бесить.
– Может быть, отдать в приют? – она продолжала смотреть на него, скорбно изломав брови и прося совета.
Андрей не выдержал.
– Я тебе сейчас кое-что скажу и больше к этой теме не вернусь, так что запоминай, Соня, – медленно отчеканил он. – Ты самостоятельная единица и вольна принимать собственные решения. Ты ни с кем не обязана согласовывать свои желания. Жалко пса – возьми к себе, заботься о нем. Боишься, что твоему любовнику не понравится, – смени любовника. Не хочешь менять любовника – сними квартиру, где ты сама будешь хозяйкой. Уверен, если ты продашь какую-нибудь цацку, то сможешь себе это позволить. Ты хорошенькая, Соня, но у тебя смещены ориентиры. Ты не придаток к мужчине. Твоя ценность находится не между ног, как ты привыкла считать. Помимо того что у тебя в трусах, у тебя есть еще то, что в голове. Начни использовать мозг, я уверен, тебе понравится, это очень увлекательно.
Ветеринар, ставший невольным свидетелем отповеди, скрестил руки и привалился к стене, с интересом наблюдая за происходящим.
Софочка молчала, широко распахнув глаза, и Андрей заговорил спокойнее:
– А по поводу приюта… Ты хоть раз была в приюте? Видела обстановку? Знаешь, чего стоит волонтерам содержать сотни зверей? Им каждый день звонят и пишут такие вот жалостливые люди вроде тебя, прося приютить бездомное животное, иначе оно сдохнет, бедненькое! А они сами никак не могут помочь. У них квартиры и машины, руки и ноги, но они совсем ничем не сумеют помочь сдыхающему от голода и болезни существу. Зато перекинуть ответственность на других – это запросто. И потом еще наверняка будут испытывать гордость за то, что совершили доброе дело. Их не волнует, что в приюте животные тоже погибают, потому что не хватает ни денег, ни сил, чтобы уследить за всеми при минимальных ресурсах. Это ты понимаешь, Соня?
