Алина Знаменская - Венерин башмачок
Подкатили к заросшему щетиной низкой травы дворику. На крыльцо выбежала девочка в мальчишечьих шортах и футболке. Сначала на лицо выплеснулась радость. Девочка улыбнулась, обнажив нехватку двух передних зубов. А потом, заметив рядом с отцом чужую, она отступила к порогу и спряталась за появившуюся бабку. Бабуля приставила руку козырьком к бровям и уставилась на гостей. Лариса вышла из машины и поздоровалась.
— Анютка, что смотришь как неродная? — пристыдил Петров.
Девочка отцепилась от бабки и пошла к отцу как-то боком, выставив одно плечо вперед, словно хотела этим оградить себя от посторонних. Посторонней была Лариса. Впрочем, вся неловкость первых минут знакомства быстро ушла. Бабуля усадила гостей ужинать. Выставила на стол горку блинов, деревенскую сметану. Девочка принесла с огорода огурцов и редиски. Стала намывать все это в миске, то и дело кидая любопытные взгляды на Ларису. Бабуля тоже не оставляла гостью без внимания, двигая к той варенье, сметану.
— Лариса Николаевна — Санькина учительница, — счел нужным пояснить Петров. — Встретил Ларису Николаевну в городе, оказалось, нам по дороге.
Бабуля озадаченно взглянула на Петрова. Она словно силилась расшифровать брошенное сыном.
— Ага, — наконец сказала она. — Ну и как мой внучек? Не балует?
— Что вы, — ответила Лариса. — Саша — очень хороший мальчик. Историей интересуется…
Она мельком взглянула на Петрова. У того глаза смеялись. Или это ей показалось?
— Ага, — удовлетворенно кивнула хозяйка. — А вы сами-то замужем?
Бабуля шарила глазами по столу, изображая, что ответ ее не очень-то интересует. Спросила, мол, из вежливости.
Лариса улыбнулась, наблюдая, как брови Петрова полезли вверх. Девочка с любопытством вслушивалась в разговор.
«Действительно, — подумала Лариса. — Интересно, замужем я все еще или уже нет? Суда еще не было, значит — замужем».
Лариса кивнула. Да, она замужем.
Петров бросил на Ларису странный взгляд. Бабуля тоже посмотрела на нее с недоверием. А потом с упреком — на Петрова. У того блин застрял в горле.
— Мам, я тебе объясняю: Лариса — учительница Саньки нашего…
— А я разве чё сказала? — резонно заметила мать. Петров шумно вздохнул и встал из-за стола. Лариса заметила: между матерью и сыном продолжается молчаливый диалог.
Девочка вылезла из-за стола следом за отцом.
— Пап, я с тобой поеду?
— В другой раз, Анют.
— Еще недельку?
Лариса услышала в голосе девочки едва сдерживаемую дрожь.
— А ты прошлый раз говорил, что…
— Анютка, не рви отца на части! — прикрикнула бабка. И сладким голосом пропела Ларисе: — А идемте я вам покажу огород…
Мать Петрова явно не хотела, чтобы Лариса вникла в проблемы семьи. Она привела Ларису на задний двор, где рядами росли свекла, капуста и далеко тянулись плети тыкв.
— А ты правда учительница или сын скрывает от меня, а? — не глядя на Ларису, спросила женщина. — Может, вы с ним все-таки…
— Правда учительница, — подтвердила Лариса.
— Жаль, — вздохнула женщина.
— Почему — жаль?
— Почему, почему? — отозвалась хозяйка, с упреком взглянув на Ларису. — Детям мать нужна. Трудно ему одному. Хоть и жена у него была… непутная… — бабуля в сердцах махнула рукой, — но и без жены нельзя. Заметался он совсем. Как приехали сюда — будто сглазил кто. И с работой не везет, и так…
Лариса почувствовала, что женщина готова заплакать. Так глубока была ее забота о сыне и внуках.
— Это временно, — попыталась успокоить Лариса. — Все обязательно наладится. И работа для него хорошая найдется. Да и внук у вас совсем взрослый, отцу помогает.
— Что правда, то правда. Каждое лето мальчишка работает. Жаловаться грех. А вы сами-то в город по делу ездили или что купить?
— По делу.
Лариса сняла амулет и протянула его женщине.
— Вот, это украшение древнего человека. Я его… при раскопках нашла. А это, я думаю, цветок. Похоже?
— Похоже, — кивнула женщина. — А у меня травник есть. Хороший травник, с картинками. Все, что в наших краях росло, там имеется.
Минуту спустя женщина уже несла из дома увесистую книгу. Лариса видела, что Петров с дочкой вышли на заднее крыльцо. Они сели рядком и тихо о чем-то толковали.
Лариса стала листать справочник в надежде наткнуться на что-то похожее. Но результат превзошел все ее ожидания. На шестидесятой странице она увидела графическое изображение, как две капли воды похожее на изображение амулета.
Лариса торопливо прочла надпись: «Венерин башмачок». Надо же! На фотографии цветок выглядел ярким, губастым. Его дутая губа в самом деле напоминала башмак и… была желтой. Ларисе захотелось прыгать и кричать, как маленькой. Открытие, сделанное только что, обрадовало ее настолько, что перекрыло дневные неприятности.
— Катерина Ивановна, — обратилась она к матери Петрова.
— Можно тетя Катя, — поправили ее.
— Теть Кать, а вы такой цветок встречали? Женщина достала из —фартука очки.
— Губастый-то? А как же, встречала. На лугу вместе с колокольчиками иной раз и встретишь. Только мало его.
Подошел Петров, заглянул Ларисе через плечо.
— Я нашла его! — с гордостью сообщила она. — Он называется венерин башмачок. Конечно, это позднее название, но это он, я уверена.
— Теперь придется специально приехать и разыскать его среди травы, — серьезно сказал Петров.
— А можно? — обрадовалась Лариса.
— Нужно, — подтвердил Петров.
Пожилая женщина и девочка долго стояли на пригорке, провожая глазами машину, за которой поднимался высокий столб пыли.
Лариса держала на коленках книгу о разнотравье. Петров молчал. Он искоса поглядывал на свою спутницу, которая, как ему казалось, была сейчас далеко отсюда.
ГЛАВА 13
— Мы погибнем, — сказала Чина и опустилась на каменный пол.
Сколько времени они блуждали в лабиринтах подземелья, всякий раз выходя к одному и тому же месту? Вода стекала по отвесной стене и бурлила в темном каменном колодце.
Чужак опустился рядом с Чиной и провел рукой по ее волосам. Они стояли на коленях, друг напротив друга в тумане матового света, льющегося непонятно откуда. Казалось, свет идет от самой воды, из недр земли, снизу. Сейчас Чина впервые пожалела о том, что была слишком нерадивой ученицей Прародительницы и Пикульника. Они неоднократно пытались объяснить ей устройство лабиринта, но она была невнимательной… Захлопнулась каменная дверь, и они оказались в тюрьме. Кидались то в одну сторону, то в другую, обошли километры коридоров, но неизменно возвращались к одному и тому же месту. Чина устала. Она видела близко глаза юноши, слышала его дыхание.
— Но прежде чем нас заберет смерть, я хочу, чтобы ты любил меня.
