Алина Знаменская - Венерин башмачок
— Она уехала не предупредив? — уточнил Петров.
— Нет, я знала, что она собирается, но… У нас машина, я бы велела отвезти ее до места. Или Андрей бы отвез. А она молчком!
— Я понял, — кивнул Петров. — Я сейчас поеду и найду ее.
И прежде чем кто-либо успел отреагировать, мужчина положил торт, цветы и скрылся за дверью.
* * *Своего профессора Лариса не застала, а разговор с молодым завкафедрой не придал ей оптимизма. Она вдруг почувствовала себя ученицей, плохо подготовившейся к экзамену. Ее открытия, сделанные в пещере, оказывается, не имели научной ценности, поскольку не были подтверждены доказательствами. А историю о племени Желтого Цветка он назвал выдумкой чистой воды.
— Вам бы, девушка, романы сочинять, — усмехнулся прилизанный преподаватель, покровительственно поглядывая на гостью сквозь стекла очков. — И почему вы решили, что на украшении изображен именно цветок? Фантазии вам, конечно, не занимать, но… Если вы вздумали писать диссертацию, то вам следует не фантазировать, а зарыться в библиотеке и читать, читать…
Лариса едва сдержала себя, чтобы не хлопнуть дверью.
«Читать, читать…» Что он понимает? От бессилия у нее заломило в висках. Увы, она не могла объяснить внятно и доходчиво, что именно испытала она там, в пещере. Как объяснить то ей самой непонятное состояние, когда теряешь границы реальности и чувствуешь, как сквозь тебя проходит время? Как передать то состояние, когда чувствуешь себя участником незнакомых событий? А люди, которых не знала, возникают возле тебя как реальные лица?
Лариса остановилась посреди пустынного вестибюля. Что с ней? Что с ней такое, кто может объяснить?
Может, именно так люди сходят с ума?
Она вылетела на крыльцо университета так поспешно, будто кто-то намеревался схватить ее за руку.
Она вырвалась из молчания вестибюля в полифонию улицы и остановилась. Сердце беспокойно вздрагивало. Лариса попыталась выстроить четкий план дальнейших действий. Нужно вспомнить, на каком автобусе она должна добраться до вокзала. Она огляделась. В мозгу стучали слова завкафедрой — неприятные, окрашенные его презрительным тоном.
В душе включилась и начала нарастать паника. Это случилось не впервые, и Лариса уже знала, что сейчас произойдет: улицы, дома, переулки, вроде бы знакомые, вдруг сместятся, как через призму нагретого воздуха. Все станет как во сне. Будто бы знакомым, виденным тысячу раз, но — чужим.
Лариса открыла сумочку. Только сейчас до нее дошло, что она забыла мобильник. Она беспомощно огляделась вокруг… и увидела выходящего из машины Петрова. Почему-то кровь прилила к щекам. Тысяча эмоций всколыхнулась в душе. Они были неоднозначны и неоправданны. Одной, самой главной эмоцией, которую Лариса сумела распознать, оказался стыд. Словно Петров мог прочесть ее мысли, словно он мог знать о ней что-то такое, чего не знали другие. Лариса испугалась своих ощущений. Она попятилась и, глядя прямо на приближающегося Петрова, спиной открыла дверь университета и скрылась в «предбаннике».
Она торопливым шагом пересекла вестибюль и по лестнице наверх уже бежала, отчетливо слыша хлопок входной двери. Он увидел ее, он решил догнать! Она не могла объяснить, что гонит ее прочь от Петрова, от человека, которому ока обязана жизнью. Кажется, он не желает ей ничего плохого…
Она испытывала ощущения сродни тем, что возникают во сне, когда обнаруживаешь себя неодетой посреди людной улицы. И во сне, голая, она, бывало, так же убегала, боясь оглянуться.
Подгоняемая непонятной силой, Лариса пролетела через коридор и вбежала в последнюю дверь.
Она очутилась в учебной аудитории. Вдоль стены, перпендикулярно кафедре,, выстроились скелеты. Первым был скелет полуобезьяны-получеловека, с огромным широколобым черепом и сутулым позвоночником. Остальные скелеты понемногу распрямляли спины. И черепная коробка облагораживалась по мере удаления от кафедры.
Скелеты почти сразу вернули Ларисе чувство реальности. Здесь, среди пособий по древней истории, Лариса почувствовала себя как дома. Более того, она вспомнила саму аудиторию и себя, сидевшую, как правило, впереди, перед самым носом преподавателя. Она выровняла дыхание, глядя на скелеты.
Дверь скрипнула, в проеме показался Петров. На нем были легкие серые брюки и точно такого же цвета рубашка. Кое-где ткань рубашки промокла от пота — он действительно бежал за ней. Какой же, наверное, идиоткой выглядит она в его глазах!
Лариса не могла придумать себе оправдания. Ей казалось, вся нелепость ее поведения торчит из нее, как лопатки неуклюжего подростка, — ничем не прикрыть.
Петров попытался разрулить ситуацию:
— А я вот… ехал мимо, увидел… Думаю, вы или не вы? Оказалось — вы.
Лариса сглотнула, но сказать ничего не смогла. Она только отметила, что обстановка университета мешает его обычному «тыканью».
— Мне только нужно заехать в деревню, навестить дочку. Вы не возражаете?
— Да, да, конечно, — наконец выдавила из себя Лариса.
— Вы закончили свои дела?
— Закончила. — Лариса с радостью хваталась за предложенные ей «соломинки».
Они вместе вышли из университета и сели в машину. Петров что-то говорил о своих детях, и Лариса в какое-то мгновение засомневалась: а заметил ли он странность ее поведения? А может, он ничего не понял? Ведь могла же она что-то забыть в аудитории и быстро, поспешно вернуться?
* * *Петров вел машину и болтал как ни в чем не бывало. Он рассказывал о Петрове-младшем. Тот на каникулах работает на восстановлении монастыря. И еще Сашка Петров увлекся историей после того случая в пещерах. Лариса тоже хотела что-нибудь сказать о Сашке, что-нибудь вспомнить из школьной жизни, но… не смогла! Память, как птица, кружилась где-то рядом, хотела проникнуть внутрь, но натыкалась на препятствие.
У Ларисы осталось только восприятие Петрова-младшего, идущее откуда-то тепло при мысли о нем. Может, он хорошо учился по ее предмету? А может, просто обаятельный мальчик?
Лариса почувствовала, что снова готова запаниковать. Она ничего не помнит! Как она будет работать? Ей придется уйти из школы. Но что она станет делать? Нет, так нельзя. Нужно взять себя в руки.
— А ваша дочка? — бодро спросила Лариса. — Она тоже учится в нашей школе?
— Нет, только в сентябре пойдет в первый класс. Да уж и скорей бы. Садик далеко от дома, нам с сыном приходится ездить за ней через весь город.
— А ваша жена, она…
— Она умерла, — просто ответил Петров.
Лариса не знала, что сказать. К счастью, машина уже въехала на деревенскую улицу. Куры бросились врассыпную, смешно задирая лапы. Зато собака, лениво дремавшая в пыли поперек дороги, поднялась лишь после третьего гудка.
