Наталья Нестерова - Двое, не считая призраков
— Сюда?
Не дожидаясь ответа, поняв, что он положительный, по алчному всплеску в глазах секретарши, Боря сделал несколько шагов и распахнул дверь.
В первые секунды ничего не увидел, в комнате было еще темнее, чем в приемной. Потом глаза привыкли. За маленьким столом сидел здоровый мужик — груда жира в черном балахоне и с большим крестом на груди. Кажется, он перекусывал: торопливо дожевывал, что-то прятал под столешницу и вытирал рот. На столе два канделябра со свечами, между ними хрустальный шар на подставке играет сотнями блесков. Все остальное черно — стены, пол, потолок.
— Присаживайтесь, друг мой! — пророкотал чудотворец.
Боря сел на стул. Крохотная надежда — если я с покойниками общаюсь, то, может, и этот толстяк тоже? В другом секторе, где такие, как Лора, чистые и невинные?
— С кем бы ты хотел встретиться, раб Божий? — спросил Кондратий.
— Я не раб! И не тыкай! Брось свои штучки! Мозги не пудри! Ты правда с… с покойными в контакте?
— Всенепременно! Смотрите на шар, пожалуйста, не отводите от него взгляда.
Тихо заиграла нежная музыка, очевидно, Кондратий нажал на потайную кнопку.
— Расслабьтесь, но глаз не закрывайте, — руководил чудотворец. — Смотрим только на шар. Хорошо! Вы легки, ваше тело невесомо… Смотрим на волшебный шар! Вы уходите из этой действительности, я переношу вас в другой мир… Вам хорошо, легко… С кем мы ждем встречи? Кто у вас умер?
— Жена, — трезво ответил Боря, которого ни музыка, ни бархатный голос, ни волшебный шар не трогали.
— Бедняжка, — говорил нараспев Кондратий. — Она погибла? — Он полуспрашивал, полуутверждал. — В катастрофе?
Для Бори смерть Лоры была самой страшной из катастроф, поэтому он коротко согласился:
— Да.
— Вижу… автомобильная авария… прелестная женщина в расцвете своей редкой красоты…
— Какая авария? Она при родах умерла!
— Я же и говорю! Смотрите на шар! В родах… и ребенок тоже… вы пережили страшную трагедию… Смотрите на шар! Сейчас я постараюсь установить между ней и вами контакт. Расслабьтесь! Только шар! В нем вы все увидите!
Несколько минут Боря послушно пялился на хрустальный шар. Ничего не происходило. Шар играл огнями, чудотворец вещал — говорил, что ангелы подведут Борину жену, пахло свечами, колбасой, еще какой-то едой, мужицким потом, замаскированным одеколоном.
— Ну? — не выдержал Боря. — Где Лора?
— Ее звали Лариса, все правильно. Смотрите на шар! Лариса в пути к вам. Но вы не хотите расслабиться!
Последнюю фразу чудотворец произнес с обидой и досадой.
Боря подождал еще несколько минут. Пусто! Схватил шар и запустил его в черный угол. Послышался звон разбитого стекла. Боря встал, взял канделябр со свечами и осветил стены. Нашел выключатель, щелкнул. Не черным шелком были задрапированы стены и потолок, а выкрашены копеечной краской-грунтовкой. Загадочная комната на поверку оказалась дешевкой.
— Фуфло! — обругал Боря и антураж, и чудотворца.
— Как вы себя ведете? Что вы себе позволяете? — фальцетом верещал толстяк, бархатного баритона как не бывало.
При нормальном освещении он выглядел болезненно жирным и неопрятным. Крест — медная подделка со стекляшками, балахон усыпан перхотью и крошками. Весь колышется в возмущении — от двойных подбородков до живота и ляжек.
— Фуфло! — повторил Боря.
Бросил подсвечник на пол и направился к выходу. Но перепутал дверь, оказался в маленьком помещении, в туалете и одновременно гардеробной — на плечиках висела цивильная одежда чудотворца гигантских размеров. В углу рядом с умывальником неестественно стиснутая стояла женщина. Из мертвяков, определил Боря. Потому что только мертвецы могли упаковать свое ватное тело в столь маленькое пространство.
— Умоляю! Заклинаю! Помогите! — быстро заговорила женщина. — Какое счастье, что ВЫ, ВЫ пришли!
— Ты кто? — спросил Борис.
— Жена Коли, то есть Кондратия, как он сейчас себя зовет. Вдова… то есть Коля вдовец, я умерла пять лет назад. А он! Вы же видите! Умоляю! Помогите! Скажите ему!
Покойники нередко обращались к Борису с просьбами. Чадолюбивые желали помочь деткам, любящие мужья — женам, почившие в бозе дамы мстили бывшим любовникам. У Бори был железный принцип — дашь на дашь. Хотите сыночку открыть, где кубышка зарыта? Договоримся, если восемьдесят процентов мои. Нищим просителям путь был заказан.
— Освоил примитивные методы гипноза и дурачит людей! — быстро говорила покойница. — Он связался с этой мерзавкой!
— Баба-яга в приемной?
— Да! Вы же ее видели! Старуха, ведьма, гадина! Она Колю кормит, закармливает! Он все время ест! Жирное, хлеб, сладости! Поправился на сорок килограммов! Представляете? Она убивает его, потому что у него аппетит как у собаки, пресыщения не бывает. Пока он ест, ничего не соображает. Я держала Колю на диете и упражнениях. Он у меня ластик жевал. Понимаете? Резиновый школьный ластик! Чтобы отвлечься и без калорий. Я его любила!
— Ластик?
— Колю! Кондратия!
— Жевать ластик? — усмехнулся Борис. — Это любовь!
— Вот видите! Вы понимаете! Мне так с вами повезло! Я же не могла просто к вам заявиться, меня бы не пустили…
— Короче! Чего хотите?
— Скажите Коле, только строго скажите, чтобы он прекратил есть, дурачить людей с покойниками и гипнозом… Ах, это я сама виновата… Научилась во снах к нему приходить… Знаете, это не у всех получается, только если очень большая любовь, а у живущего, извините, хорошее образное воображение.
Лора не снилась Боре ни разу. И он тут же остро невзлюбил эту женщину и ее мужа-проходимца с его больным воображением.
— Во сне уговорить не удалось?
— Нет, только хуже сделала, потому что Коля… Слушать про Колю Борис не желал.
— Значит, так! — перебил он. — Вы мне устраиваете свидание с Лорой, а я делаю так, как вы просите.
— Ах! — изумленно-испуганно всплеснула руками женщина. Звука шлепка не было, только едва слышный шелест. — Я не могу! Это не в моей власти!
— А в чьей?
Картина была отвратительной, но Боря уже такое видал. Когда покойники мечутся от крайних чувств, их корежит, как мягкую куклу гнет и плющит.
— Ой! Ну, пожалуйста! — хныкала женщина. — Помогите! Хотите, я для вас… гипнозу обучу?
— Чихал я на гипноз!
— Что вы там делаете? — в дверь просунулся Коля-Кондратий. — С кем разговариваете?
Борис на секунду отвлекся, а когда повернулся, покойница уже исчезла. Он рывком распахнул дверь, протиснулся мимо чудотворца, в ноздри ударил запах пота, разбавленного одеколоном.
— С твоей женой общался. Просила передать: жри побольше. А когда преставишься, будешь на небесах ластик жевать.
