Колин Маккалоу - Горькая радость
— У нас?
Эдда сделала вид, что не понимает, о чем идет речь.
— Но вы же встречаетесь уже несколько лет. А ты, похоже, не делаешь никаких шагов.
— Я не собираюсь, как ты выражаешься, «делать шаги». Я не хочу замуж и детей тоже не хочу.
— Но ты должна! — сердито сказала Грейс. — Разве ты не понимаешь, что осложняешь мне жизнь?
Глаза Эдды, всегда чуть странноватые, иногда таили в себе угрозу, как, например, сейчас, когда она впилась взглядом в сестру.
— Каким же образом я осложняю тебе жизнь, дорогая? — сладким голосом проворковала она.
Грейс вздрогнула, но решила не отступать и пустила по сестре пулеметную очередь.
— Обо мне и Джеке Терлоу ходят всяческие сплетни, и мне это совсем не нравится, — решительно начала она. — Между нами ничего нет, потому что он твой дружок, а не мой. А теперь люди говорят, что ваш роман — это всего лишь моя выдумка, чтобы скрыть наши с ним шашни.
Поцеловав Брайана в щечку, Эдда спустила его на пол и поднялась со стула.
— Черта с два, Грейс! Если ты думаешь, что я выйду замуж за Джека Терлоу, чтобы доставить тебе удовольствие, ты жестоко ошибаешься! Не будь такой рохлей, тогда и Джек тебе не понадобится.
Выйдя на Трелони-уэй, разъяренная Эдда выскочила на дорогу, чуть не угодив под колеса автомобиля.
— Господи, Эдда, я тебя чуть не сбил! — ахнул побелевший Джек Терлоу. — Прыгай в машину, женщина!
— Едешь проведать Грейс? — спросила странно спокойная Эдда.
— Вообще-то я собирался, но предпочел бы пообщаться с тобой. Ты как, занята?
— Я должна быть рядом с телефоном, как насчет того, чтобы поехать к нам в больницу? Подумать только, три года назад, когда мы начинали практику, старшая сестра следила за нами, как цербер. Никаких мужчин и все такое. А теперь, когда мы стали медсестрами, она молчит, как зарезанная, — засмеялась Эдда.
Они были любовниками уже год, и Эдда наслаждалась этими отношениями, поскольку, прежде чем ступить на путь греха, она основательно подготовилась. На основе полинезийских, индийских, китайских и ряда других источников она вычислила безопасный период для сексуальных контактов и твердо придерживалась его. К счастью, ее менструальный цикл был точным, как часы, и безопасный период получался достаточно большим. Все это время система безотказно работала, и Эдда поклялась себе, что никакие неземные удовольствия не заставят ее ей изменить. Она также запаслась эрготамином на случай, если придется избавляться от плода — и это было все, чем она могла себя обезопасить.
— Я немного нервничаю, — сказала Эдда, ставя на плиту чайник.
Джек подарил ей свою неотразимую улыбку.
— В чем причина?
— Думаешь, почему мы пьем такой крепкий чай?
— Привычка. Это наркотик, разрешенный законом.
— Точнее не скажешь!
— Так почему ты нервничаешь, Эдда?
— Мы так искусно маскируемся, что весь город убежден, что ты спишь с Грейс.
— Вот черт! — с досадой произнес Джек, выпрямляясь на стуле. — Мог бы и сам догадаться! Грейс? Да я просто выполняю свой долг! Как женщина она меня совершенно не волнует.
Закончив возиться с чаем, Эдда села за стол.
— Какой долг? Она ведь тебе не родственница.
— Такой здравомыслящей особе, как ты, это трудно объяснить.
Джек был явно растерян.
— Грейс такая беспомощная…
— Я это уже слышала, — раздраженно перебила его Эдда. — Но когда мы жили с родителями, Грейс была весьма сообразительной. Она всегда знала, чего хочет, и умела этого добиваться. Отец это прекрасно видел, а вот Мод не раз попадалась на ее удочку. Под личиной бестолковости скрывается весьма целеустремленная натура. Она притворяется беспомощной, чтобы получить желаемое, и умеет скрывать свою расчетливость. Как глубоко? Не знаю. Но она в ней есть, уж поверь мне. — Эдда пожала плечами. — Грейс сумела запудрить тебе мозги, убедив, что у тебя есть какие-то обязательства. На самом деле ты ей ничего не должен. Ты на нее работаешь, не получая платы. Иными словами, занимаешься благотворительностью. Ну что ж, флаг тебе в руки, друг мой.
— Да, ты права, это своего рода благотворительность. Но я не могу допустить, чтобы в Корунде трепали ее имя.
— У меня есть рецепт.
— Не сомневаюсь. Выкладывай!
— Прежде всего мы не должны скрывать наши отношения. Если Корунда будет знать, что ты спишь со мной, она пересмотрит свой взгляд на вас с Грейс. Да, я понимаю, что мы нарушаем приличия, но не вижу никаких оснований для скандала. Мы оба свободны и можем любить друг друга.
— Да, у нас прямо-таки невинные отношения, — насмешливо щурясь, согласился Джек. — Но если их выставить на всеобщее обозрение, люди непременно закидают нас грязью.
— Вероятно, в школе ты был отличником, Джек. Я оставлю твой номер телефона на больничном коммутаторе, — сказала Эдда, заливаясь смехом. — И тогда сразу поползут слухи!
Джек будет идеальным любовником, решила семнадцатилетняя Эдда, но убедиться в этом ей удалось лишь в конце 1928 года, причем полагаться приходилось только на собственные ощущения, поскольку сравнивать было не с кем. Но Джек знал, как доставить ей удовольствие.
Это случилось неожиданно, на берегу реки, при ярком свете дня, когда их могли увидеть! Но никто не появился, и новый этап их отношений начался без помех.
Привязав лошадей к дереву, они сидели рядом на траве, когда Джек вдруг поцеловал ее в качестве эксперимента, который она с неожиданным жаром поддержала. Поцелуй затянулся, и Эдду пронзило острое желание, которое побудило ее стащить рубашку с Джека, в то время как он делал то же самое с ее блузкой. Никаких протестов, прелюдий или колебаний. Ощущать прикосновения обнаженного мужского тела было невыразимо приятно, совсем не то, что блуждание рук неопытных юнцов. Она почему-то вспомнила, как ее хлестала та змея. Из своего медицинского опыта она знала, что в психиатрии весьма популярно сравнение мужчины со змием. Это, однако, не испортило ей удовольствия, которое накрыло ее всепобеждающей волной.
Эдде повезло: их порыв пришелся на безопасный период, и она не забеременела. После нескольких исступленных соитий, которые происходили практически без перерыва, Джек в изнеможении откинулся на траву, в то время как Эдда, ничуть не утомленная, стала объяснять ему свою систему контроля над рождаемостью, тщательно разработанную, но до сегодняшнего дня не находившую применения. Джека несколько ошеломил ее напор и способность к логическим рассуждениям в такой неподходящий момент, но он внимательно все выслушал, после чего согласился ограничить их сексуальную активность безопасными периодами партнерши. Ему тоже ни к чему были дети. По правде говоря, он был удивлен, что Эдда оказалась девственницей — ей ведь было уже двадцать три, и она весьма правдоподобно изображала из себя опытную женщину. Маленькая обманщица! Правда, она тщательно подготовилась к этому событию, что совсем не характерно для девственниц.
