Ирина Дудина - Богема с Невского проспекта
У меня во дворах Невского жил приятель, он работал вместе со мной в компьютерной фирме веб-дизайнером. Но потом сильно запил, его выгнали с работы, потом от него ушла жена, и он жил с собачкой и кошечкой. Он совсем опустился и отчаялся, и лежал голодный на диване целыми днями. Вместе с ним голодали и его домашние питомцы. Фирма закрылась, и я тоже остался без работы. Я, слоняясь по Невскому, случайно зашёл к приятелю в гости. Он приподнялся с дивана и сказал, что утром от него сбежала и его собака, она как-то выскользнула на улицу, и теперь вот он остался вдвоём с кошкой, оба крайне истощённые. Но тут на лестнице раздался шум лапок, поскуливание и другие собачьи звуки. Мы открыли дверь, и в неё вбежала собачка моего приятеля. В зубах она держала целую палку копчёной колбасы! Вид у неё был очень довольный. Она где-то украла и принесла колбасу своему голодному хозяину!
ОЛЬГА ВАНИНА, домохозяйкаОднажды я шла по Невскому и увидела издали пёструю толпу кришнаитов. Мужчины и женщины приплясывали в разноцветных платьях, мужчины были с бритыми головами, женщины с заплетёнными косами. Они били в бубны и издавали мелодичные песнопения „Хари Кришна! Кришна Хари!“. Весёлая толпа обрадовала меня, мне захотелось вместе с ней попеть и поплясать. Но тут один худенький маленький мужчина показался мне знакомым. Я присмотрелась и узнала в нём своего одноклассника! Завёрнутый в сари, он был похож на Дюймовочку. Он сделал вид, что не узнаёт меня, и особо противным писклявым голосом издал славословие Кришне, громко стукнув в свой бубен прямо у меня над ухом. Я вечером обзвонила своих одноклассников. Узнала, что Серёга уже года три как связался в кришнаитами, перестал есть мясо, исхудал, потерял половой интерес к жене, и вообще собрался с ней расстаться.
РУСЛАН ЛАТУШКО, художникГоду этак в 77 я, будучи школьником-шестиклассником, вместо того, чтобы пойти в школу, поехал на Невский проспект. В то время на площади Островского в апреле проходили книжные ярмарки, и там можно было купить лакомые книжки, которые в сети книжных магазинов увидеть на прилавках было невозможно. Мне очень повезло. Я купил в тот день чёрный толстый томик стихов Анны Ахматовой! Я шёл по Невскому, приживая книгу к груди, попискивая от счастья. Не то что в 13 лет я был великим почитателем и знатоком творчества опальной поэтессы, но мой книжный нюх мне подсказывал, что это великая радость — иметь наконец то так много стихов Анны Ахматовой у себя дома. И вдруг я наткнулся на одну даму, это была мамаша моей одноклассницы-отличницы. Она воскликнула: „Руслан! А что это ты школу прогуливаешь! Что за безобразие!“. Эта дама была сторонницей строгой дисциплины, и я понимал, что она на меня настучит директрисе непременно. Я слезливо улыбнулся и сказал: „Я же не просто так прогулял! У меня уважительная причина! Я Анну Ахматову достал!“, — и я протянул ей свой драгоценный томик, чтобы она порадовалась вместе со мной. А она рыкнула на меня: „Какая такая Ахаматова? Что за Ахматова такая? Ну-ка, немедленно в школу марш!“. Эта дама считала себя интеллигенцией, но однажды она меня ещё раз поразила. Через год я нёс домой несколько томов Бальзака, и она спросила меня: „Бальзак? А почем килограмм?“.
РОМАН БОГДАНОВ, дизайнерНедавно я увидел, что на Невском стали снимать старые таблички с названиями домов и улицы, и менять их на новые. Новые сделаны из какого-то пластика, а старые сделаны по честному — железо, чеканка и эмаль. Я решил забрать себе одну старую табличку, так как она уже была откручена и висела на волоске. Но мои намерения увидели господа полицейские, и стали ко мне приближаться, когда я ощупывал старую табличку, уходящую на глазах в небытиё и мир истории. Я плюнул, не стал связываться, смекнув, что рз пошла такая пляска, я найду на Невском ещё старые таблички. И нашёл — „Невский 27, кока кола“ — почему то было выбито на табличке, которая уже валялась на помойке. Я её унёс домой и собираюсь сделать инсталляцию.
АЛЬБИНА СЕКСОВА, звезда порношансонаОднажды я стояла на остановке на Невском, ждала троллейбуса. Вдруг кто-то говорит мне противным голосом: „Привет! Меня зовут Борька!“. Я повернулась, чтобы сказать что-нибудь тёплое в ответ — а там никого, только старушка с сумкой. Я решила что это у меня глюки после репетиций. Вдруг опять кто-то говорит нечеловеческим дурашливым голосом: „Меня зовут Борька!“. Я решила: „Ну всё, меня барабашки одолевают“. Вдруг, смотрю, ворон ходит по скамейке, смотрит то на меня то на старушку умными глазками и говорит человеческим голосом. Я дала ему пирожок, он поел, не помню, сказал ли спасибо, и улетел куда-то.
СТЕПАН КАСТЕЕВ, риэлтерКогда дворы и чердаки Невского были открыты, я любил с другом Мотей влезать на какую-нибудь крышу и там распить чего-нибудь горячительного и мечтательного. В качестве закуси мы брали варёные креветки, в те времена креветки дёшево продавались в магазине „Океан“, их никто не покупал. Обычно мы брали с собой девушек, с которым знакомились на Невском. В тот раз с нами было три девушки, мы сильно назюзюкались. Когда стали спускаться с крыши, обнаружили, что одной девушки не хватает. Мы перепугались. Вдруг она незаметно сползла с крыши и упала? Её нигде не было! Мы звали ей целый час, обыскали все крыши, трубы и чердаки вокруг. Потом мы спустились вниз и пошли по Невскому, собираясь разойтись по домам, не понимая, куда же девушка исчезла. Вдруг мы увидели нашу девушку, которая шла навстречу нам. Она была очень пьяная, пыльная и грязная. Выяснилось, что она, сильно надравшись, спустилась незаметно на чердак под крышей. Весь чердак был засыпан галькой. Она легла в гальку и зарылась в неё так, что мы её не заметили. Потом, немного поспав, она вышла на Невский и стала нас искать. Вот мы и встретились.
ЛЕОНИД ПЕТРОВ, художникВ 90-е годы наша многодетная соседка работала в Европейской гостинице на Невском. И она вечно что-нибудь полезное приносила домой, иногда в больших количествах. Однажды она принесла много-много белых тапочек, и вся наша коммунальная квартира ходила в таких тапочках. Потом она принесла штук пять ливрей. Ливреи были красного цвета с золотыми пуговицами, наверно, это был форма швейцаров гостиницы. Соседка не знала, что с ними делать и отдала их нам. Мы поехали в „Борей“, где проходила презентация книги философа Андрея Демичева „Мастерская Платона“. Мы подарили красную ливрею Демичеву, он её одел и в таком виде ходил по „Борею“. Мы ему сказали, что он привратник души на выходе. Потом мы вышли на Невский и там встретили философа Олега Ноговицына, и тоже подарили ему красный кафтан, сказали, что он привратник души на входе. Ноговицын надел ливрею и пошёл в Борей, где с удивлением обнаружил Демичева в красном кафтане.
НАДЕЖДА ЗАСУЛИЧ, домохозяйкаЯ попала на Невский проспект в День города. Всюду звучала всякая музыка, кто-то пытался танцевать, через каждые сотню метров продавали воздушные шарики, разноцветные парики, мышиные и заячьи уши, крылышки анеголочков и рога для украшения головы. Все эти товары были явно из одного котла, скорее всего „меде ин чайна“. Никакого разнообразия, пиршества малого бизнеса, „петербургского стиля“, стихии радостной народной ярмарки не наблюдалось. Если не купил розовый парик у гостинки, можешь купить его у Дворца пионеров или у бывшего „Сайгона“. Многие горожане приобрели эти украшения и тут же применили их по назначению. Большинство приняло образ убогого Микки Мауса. Невский наводнился мышами какими-то. Мимо проходила мама с ребёнком, и дитя спрашивало у мамы: „Мама, это день клоуна, да?“. Через пару дней я по ТВ смотрела „Суд истории“, где Млечин доказывал, что в СССР никакого рынка не было, а теперь он есть; теперь типа в России — торжество прекрасного стихийного рынка. Честно говоря, то, что мы видели на Невском — это как раз и было полное отсутствие рынка и торжество безликого тоталитарного глобалистического монополизма. И вообще ничего со времён совка не изменилось. В дни демонстраций в СССР на Невском продавали повсюду абсолютно одинаковый набор развлечений — флажки на палочках с надписью „СССР“, шары-раскидайки на резинке, тёщины языки свистящие, сахарных петушков на палочке и воздушные шары, а теперь тот же ограниченный набор, только произведённый не в России.
ЕЛЕНА РУБЦОВА, архитекторОднажды я вышла из дома у себя на Петроградской, и меня чуть не сбил лексус с запоминающимся номером типа три шестёрки. Он буквально чиркнул мне по плащу, хорошо, что не зацепил. Молодой мужик сидел за рулём, и он выскочил прямо на тротуар, промчался на хорошей скорости по пешеходной части, чтобы обойти транспортную пробку. Я ему показала кулак и крикнула вслед нехорошие слова, так же поступили и другие прохожие. Через сорок минут я была в другом месте города, стояла возле куста сирени и рассматривала распускающиеся цветочки. Тут прямо на зелёный газон возле меня выскочил тот же самый лексус со своими тремя шестёрками, безобразно давя траву. Мне поплохело. Может это киллер, и его задача меня задавить? За что? Кому нужна моя жизнь и имущество? Я стукнула кулаком в ветровое стекло. Я рассвирепела не на шутку, просто так позволить себя давить колёсами я не дам! Я стала посылать мужику проклятия — устно и про себя. Мужик взвизгнул колёсами и уехал. Я шла и как Хоттабыч бормотала: „Чтоб ты и твои дети до четвёртого колена были прокляты“ и т. п., от злобы вспомнились всякие восточные заклятия…
