Эльвира Барякина - Женщина с большой буквы «Ж»
9 ноября правительство огласило новые правила выезда на Запад.
— Я смотрела выступление Шабовски[16] по телевизору. Он говорил, что отныне каждый вправе посетить Западный Берлин. Мама не верила. У соседей мальчишку недавно арестовали за побег.
Но верить так хотелось! Агнесса схватила сумку, термос с кофе и выскочила на улицу.
У пропускного пункта творилось невообразимое. На мостовой — сотни брошенных машин. Холодно, сыро, а все улыбаются. И отовсюду слышно радио: из открытых окон, из переносных транзисторов.
Пограничники стояли как нашкодившие коты, готовые к драке. Толпа скандировала: «Убрать Стену! Убрать Стену!» Некоторые сумасшедшие подставляли друг другу спины и пытались перелезть поверху. «Ни с места!» — надрывался офицер, но его никто не слушал.
Какой-то мужчина притащил кувалду и ударил в Стену. Кусок бетона отвалился, вокруг зааплодировали. И тут с другой, Западной стороны послышался глухой стук. Там уже кто-то пробивался навстречу.
Это стало сигналом. Люди хватали первое, что подвернется под руку — камни, арматуру, — и штурмовали Стену так, как штурмуют крепость лютого врага.
Стемнело. Фары освещали радостные лица. Удар! Еще удар! Бетонная глыба повалилась под ноги, открыв небольшой проем. С той стороны протянулась рука: «Мы здесь!»
В течение трех дней в Западном Берлине побывали 3 миллиона восточных немцев. Берлинская стена еще стояла, но уже не Стеной, а обычным городским забором. А потом ее и вовсе снесли.
Мы долго говорили с Агнессой. Припоминали, рассказывали и недоумевали. Еще с утра 9 ноября 1989 года несанкционированный переход в Западный Берлин карался смертью. В ночь на 10 ноября границу переходили даже те, кто стрелял в нарушителей. Мораль, законы бытия — все изменилось в одно мгновение.
Еще мы вспоминали о Горбачеве. У них, в Восточной Европе, он был зримым символом освобождения — человеком, добровольно отказавшимся от тирании. В России Горбачев ассоциировался с убогой нищетой и всеобщим развалом. Так кем же он был?
Еще я с грустью думала, что твой потолок может оказаться чьим-то полом. Я так мечтала о ГДР — стране жувачек и фильмов про Виннету, а сами восточные немцы не понимали своего счастья: они хотели жить в ФРГ. Западные немцы тоже не были довольны и стремились к чему-то своему — недоступному и прекрасному.
И нет предела совершенству.
ЗАПИСКИ НАДЗИРАТЕЛЯ
15 июля 2006 г.
Женщина, у которой муж ушел на войну, называется соломенная вдова. А как называется женщина, у которой муж ушел в кино? Причем не временно, а насовсем?
Зэка нет в моей жизни. Сегодня в ней был компьютер, Пи-Пи и кошка по имени Кока-Кола. Агнессе опять надо было на гастроли и она попросили меня посидеть с ребенком.
— Няня уволилась, — сказала она. — Пи-Пи целыми днями играет в Ближневосточный конфликт и захватывает заложников. Старушка больше так не могла.
На улице жара. Чем могут заниматься три женщины, запертые в доме? Я сказала Пи-Пи, что меня нельзя брать в плен: я — Кондолиза Райс, и у меня много государственных дел. Ребенок вздохнул и полез в яшик стола.
— Тебя нужно покрасить, — заявила Пи-Пи, доставая коричневый фломастер. — А то ты ненастоящая Кондолиза.
— Мне некогда! — рявкнула я. — Иди с кошкой поиграй.
В течение часа Кока-Коле довелось побыть:
— Хизбаллой,
— Бейрутским аэропортом,
— дочкой,
— воспитательницей,
— падающим индексом Доу-Джонс,
— ковбойской лошадью,
— Микки-Маусом,
— президентом Путиным, председателем Большой восьмерки.
Потом Кока-Кола вспомнила, что у нее только девять жизней и еще одного издевательства ей не перенести. Она сиганула на шкаф и затаилась.
Я выбрала первый попавшийся DVD.
— Смотри кино, Пи-Пи. Потом перескажешь.
— Мардж! — позвала она через секунду. — А почему у тетеньки большой живот?
В телевизоре сидела беременная женщина.
— У нее там ребеночек.
— А у тебя где ребеночек? В попе?
За мою попу Господь отомстил. Ночью меня разбудил кошачий визг и детский рев. Кока-Кола по непонятной причине любит спать в кастрюлях, тазах и прочих емкостях. На этот раз она выбрала детский горшок. Пи-Пи проснулась, вылезла пописать и, не глядя, уселась на кошку.
У нас у всех была истерика.
СТО ЛЕТ ОДИНОЧЕСТВА
19 июля 2006 г.
Интересно, почему мужики всегда от меня уезжают? И всегда по делу. Впрочем, у них делом считается все, что угодно — от подписания сделки до «попялиться на футбол в спортбаре».
О’кей, я согласна, что я не самая красивая и не самая умная женщина на свете. Но так ведь они сбегают не к женщинам! Они сбегают к другим мужикам или вообще к компьютеру! Каждый из моих мужей в свое время утверждал, что семья и любовь для него — главное. Но при этом как-то само собой разумелось, что «главное» должно «понять и простить», когда они занимаются херней.
Они и сами осознают, что любовь важнее футбола. Никто не скажет на смертном одре: «Эх, надо было мне больше телевизор смотреть!». Они будут сетовать, что недостаточно внимания уделяли близким, что им надо было быть подобрее, понежнее, повнимательнее к тем, кого они любили…
Ну так зачем ждать смертного одра?
Психоаналитик Арни говорит, что когда тебя окружают одни мудаки, значит, ты — центральный. Я мудак, да?
Разумеется. Я по-мудацки не умею играть в одни ворота. Мое мудацкое настроение портится, когда мне показывают, что я не на первом и даже не на тридцатом месте. И моя мудацкая любовь начинает высыхать, когда ее не поливают.
Почему мы вежливы и деликатны с чужими людьми и равнодушно-бессердечны с близкими? Потому, что близкие никуда не денутся. Чужие могут обидеться и не простить. А свои простят. Они привязаны к нам и потому проглотят все, что угодно.
Любить невыгодно. Когда любишь, всегда чего-то ждешь в ответ. А ждать не надо — тогда не будет и разочарований. Но ничего не ждать можно только от того, до кого тебе нет дела.
О ЛЮБВИ
20 июля 2006 г.
Плюсы Зэка
+ Любит меня.
+ Умеет заниматься сексом;
+ Хорошо одевается и хорошо пахнет;
+ Нравится другим женщинам;
+ Им легко гордиться;
+ Умен;
+ Остроумен.
Минусы Зэка
— Он маленький!!!
— Не умеет выражать любовь иначе как сексом;
— Забывает звонить;
— Опаздывает;
— Обижается не по делу;
— Писает мимо унитаза и не вытирает за собой;
— Считает, что его работа важнее всего;
— Ничего не читает, кроме сценариев;
— Не уверен, что мною можно гордиться.
— Заколебал меня своей финансовой независимостью: за все пытается платить сам и ничего от меня не принимает;
— Ничего не умеет делать по хозяйству;
— Не нравится ни моей сестре, ни Мелиссе. А мама вообще про него не знает. И рассказать ей — невозможно.
Арни посоветовал мне составить эту табличку, чтобы я могла разобраться в своих чувствах. Составила, а толку — ноль.
Дело здесь не в плюсах и минусах, а в том, что мне безумно нравится иметь этого мальчишку. С ним трудно, он напрягает, но я сейчас лягу спать и буду слушать машины за окном. Буду ждать, когда он подъедет, зайдет в дом и в носках прокрадется в спальню. Уткнется носом мне в руку и прошепчет:
— Привет, жена!
ОПЕРАЦИЯ «ХАОС»
26 июля 2006 г.
Что можно считать изменой? Только секс? Изменяешь ты, когда ходишь в кафе с другим мужиком? Он за тобой ухаживает, а ты принимаешь это как должное, потому что тебе нравится сам процесс…
Я знаю, что женщины замечают моего мужа. Он излучает особую мужскую энергию, поэтому на него хочется смотреть снова и снова. О нем приятно думать. Я уверена, что во время съемок Зэк не только целуется с актрисами, но и обедает с ними, сидит допоздна у них в трейлерах и греется в их обожании, как кот на солнышке.
Я тоже так хочу! Ему двадцать, мне сорок с копейками, и, возможно, у меня это последняя возможность покрутить хвостом. Это не измена. Только дура полезет в постель к коротконогому Полу, когда у нее есть знойный красавец. Мне просто нравится быть желанной.
Имею право?
Агнесса опять попросила меня посидеть с дочкой, и я позвала с собой Пола. С Пи-Пи было взято честное-благородное слово, что она никому не скажет о дяде.
«А если и проболтается, то так Зэку и надо, — подумала я. — Он сам виноват. Не надо было оставлять меня одну».
Пол вошел в Агнессину квартиру, страдальчески покрутил носом…
— Тут что, бомбили?
— Нет, — ответила я.
— Да, — ответила Пи-Пи и снова запустила мячом в стену.
Квартира действительно выглядела так, как будто в ней сначала побывали грабители, а потом следователи.
— Дядя Пол, хочешь в мой плен? — кокетливо спросила Пи-Пи.
— А зачем я тебе?
