Лиза Эдвардс - Пес по имени Бу
Впрочем, состоявшаяся встреча была довольно сумбурной.
— Мать щенков не очень хорошо относится к другим собакам, — сообщила нам временная хозяйка подобранных где-то на Юге и перевезенных в Коннектикут найденышей. — Поэтому я заперла ее наверху. Но если вы пройдете в гостиную, я вынесу вам всех трех малышей.
Двое щенят не проявили ни ко мне, ни к Лоренсу ни малейшего интереса. Они носились по комнате, воспринимая нас как два дополнительных предмета на своей полосе препятствий. В то же время один очень крупный мальчик (именно такой, какого я не хотела) вежливо приблизился ко мне и с довольным видом уселся у моих ног. Лоренсу он понравился.
— Вообще-то, я не хотела брать еще одного крупного кобелька, — вздохнула я, кивая в сторону девочки, белыми отметинами напоминавшей Бу.
Но она продолжала нас игнорировать. Все, что ее интересовало, это погоня за братом.
— Давай посмотрим, что думают об этом наши мальчики, — предложил Лоренс, в точности как я тремя годами ранее.
Что ж, это было вполне справедливо.
Мы привели в дом ожидавших в машине Данте и Бу. Щенки помельче продолжали заниматься друг другом, остановившись только для того, чтобы мимоходом обнюхать Данте и Бу, после чего вернулись к своей беготне. Но крупный щенок подошел к нашим собакам и терпеливо позволил Данте обнюхать себя с головы до ног. После этого малыш направился к Бу, который тоже потыкал в него носом (его нюхательные манеры по-прежнему были несколько грубоваты).
— Это он, — произнес Лоренс.
На этот раз уже мне оставалось только смириться. Когда мы приехали домой и щенок улегся на коврике у входной двери, Лоренс тут же напомнил мне, что это было место Аттикуса. Это являлось хорошим знаком того, что мы сделали правильный выбор. Но окончательно мои сомнения развеялись, когда мы вывели малыша пописать. Когда уже после смерти Аттикуса нам установили новую входную дверь, по моей просьбе ее развернули в другую сторону. Вместо того чтобы открываться слева направо и тем самым закрывать доступ к лестнице, теперь она отворялась справа налево, никому не мешая выходить во двор. После того как щенок впервые официально пописал на лужайке перед домом и мы решили вернуться в дом, он подошел к левой части двери и сел, ожидая пока ему ее отворят. Я открыла дверь с другой стороны и жестом пригласила его перейти направо. Но малыш, похоже, был уверен в том, что входить необходимо слева. Теперь и я убедилась в том, что мы взяли того, кто нам нужен, — умного, преданного и упрямого пса.
Он нуждался в подходящем имени, таком же звучном и красивом, как у его предшественника. И снова мы оказались в тупике. Но уже на следующий день мы смотрели по телевизору «Человек в железной маске» с Жераром Депардье в роли Портоса, честного и открытого мушкетера, обожающего вино, еду и женщин. Во время сцены, в которой голый Портос направляется к амбару, чтобы повеситься, мимо нас прошагал наш щенок, и я заметила у него на попе залысины, оставленные там его помешанной на чистоте мамашей. «Тыл» малыша один в один походил на зад Жерара Депардье, и мы тут же окрестили щенка Портосом.
Для Бу заботливой суррогатной матерью стал Данте. С появлением Портоса настала очередь Бу превратиться в няньку. Портос по сей день сносит выходки Бу, которых не потерпел бы ни от одной другой собаки. Глядя, как Бу учит Портоса бороться, я думала, что это все равно, как если бы кто-то из родителей стал учить пятиклассника пользоваться компьютером. Все же, несмотря на тот факт, что Бу неизменно проигрывал в возне с Портосом, он сумел научить его потрясающе осторожному обращению с собственной пастью. Когда собаки борются, пуская в ход пасть, это часто напоминает драку. На самом деле, это игра, в ходе которой собаки учатся контролировать движения пасти — ее положение и степень сжатия челюстей. Борьба пастями обычно сопровождается приглушенным ворчанием, в корне отличающимся от резких и отрывистых звуков драки. К тому же она обычно наблюдается только среди собак, которые хорошо знакомы и доверяют друг другу. Доверие — ключевой момент подобной игры, во время которой их пасти широко открыты и переплетены.
Порой роль няньки становилась для Бу чересчур утомительной, и когда я видела, как Портос отрабатывает на Бу захват в пасть задней лапы, то лишь смеялась. Наша семья выглядела несколько иначе, но ее состав явно остался прежним.
10
Маленькая собака, сумевшая осуществить свою мечту
Уроки человечности с третьеклассниками Даниэль проходили так успешно, что мы с ней начали обдумывать программу чтения собакам. В 2002 году это была сравнительно новаторская для библиотек и школ идея. Широко известной на сегодняшний день Организации помощи в обучении чтению с привлечением собак тогда было всего три года, и мало кто знал о преимуществах подобного подхода к обучению детей. Мы с Даниэль провели несколько встреч в библиотеке Махопака, но устроить настоящую презентацию было довольно сложно, поскольку точными научными данными на тот момент мы не располагали.
Мы встретились с Джоан Роуз, главой Организации помощи молодежи, и женщиной из руководства библиотеки и начали с того, как собаки помогают детям из класса Даниэль. Мы уже убедились в силе воздействия собак на способность детей концентрировать внимание на изучаемом предмете, осваивать сложные понятия и приобретать сопутствующий словарный запас. Участие собак сделало новые слова и темы для обсуждения более интересными, менее устрашающими, а следовательно, более доступными пониманию детей. Далее мы перешли к успехам Организации помощи в обучении чтению с привлечением собак. Милая и дружелюбная Джоан сама любила собак и была готова оказать нам всяческую поддержку, но представитель администрации без всякого энтузиазма отнеслась к идее привести в здание библиотеки грязных псов — разносчиков микробов и аллергии. А ведь это были лишь самые первые возражения.
— Я этого не понимаю, — говорила она, неодобрительно наморщив лоб. — Как могут собаки помочь детям научиться читать? Они ведь не могут помогать им правильно произносить написанные на бумаге слова?
Даниэль, Джоан и я сдулись, как проколотые воздушные шары, и я едва сдержалась, чтобы иронично не заметить: «Разве что дети будут читать о том, как лают собаки». Вместо этого я издала самый вежливый из имеющихся в моем распоряжении смешков и ответила:
— Разумеется, нет. Но многочисленные исследования доказывают, что одного присутствия животных довольно, чтобы нервная система человека расслабилась, а кровяное давление снизилось. Мы также знаем, что дети, испытывающие затруднения с чтением, начинают нервничать от одной мысли о необходимости что-то прочитать.
— Я все равно не понимаю, как это способно внушить детям желание читать.
К этому моменту я уже начала заикаться, но продолжала терпеливо разъяснять:
— Я по себе знаю, что такое трудности с чтением. Я дислексик, и в первые годы учебы в школе числилась среди отстающих.
Я ограничилась только этими высказываниями, призванными донести до дамы весь смысл нашей идеи. Но мой внутренний диалог с ней продолжался. Я продолжала рассказывать о том, как ненавидела чтение и избегала его любой ценой, как чумы, особенно если надо мной нависал взрослый, исправляющий все без исключения ошибки, как будто я делала их специально. Перед моим внутренним взором скользили рассерженные лица учителей, провозглашавших: «Произноси слова правильно!», как будто я могла объединить все эти налезающие друг на друга буквы в некие логические последовательности. Маме и папе было предписано ежедневно пытать меня чтением. Сначала они читали мне вслух какой-то отрывок, после чего заставляли меня саму прочитать его. Я холодела от ужаса, ожидая этого события, как расстрела. Я совершенно уверена, что было бы гораздо лучше, если бы в те ужасные годы я читала свои книги в присутствии собаки.
Заставив себя прервать этот внутренний диалог, я сосредоточилась на необходимости убедить в нашей правоте представителя администрации.
— Собаки не способны осуждать ребенка за ошибки в чтении.
Молчание.
— Устраняя фактор осуждения, — продолжала я, — мы превращаем чтение в увлекательное занятие. Чем оно забавнее, тем охотнее дети обращаются к нему. Чем чаще они это делают, тем лучше они читают.
Для меня все это было ясно как божий день, но эта женщина совершенно ничего не понимала. Мне казалось, я беседую с человеком, который не поверил бы мне, даже если бы я заявила, что небо синее.
Я была одной из учениц, которых два или три раза в неделю выводили из класса для кратких «специальных» уроков. Но даже если они и приносили мне какую-то пользу, весь полученный эффект от дополнительных занятий тут же сводился на нет испытываемым мною смущением. В результате, вместо того чтобы решать мою проблему, эти уроки учили меня старательно ее скрывать. Когда меня вызывали читать вслух, я устраивала из этого целое театральное представление. Я делала драматические паузы в нужных и ненужных местах, и никто даже не догадывался, что я просто не могу прочесть следующее слово и отчаянно пытаюсь выиграть время, силясь угадать его по контексту.
