Прощание с котом (сборник) - Арикава Хиро
Для практики подходило все: краски Хироми, пролитый кетчуп, оставленный в блюдечке соевый соус (хоть он и не был красным).
Коде оставалось только дождаться документов.
Однажды мама будет перебирать письма и скажет: «Кода, это тебе», – и передаст ему бумаги.
Хироми долго искал работу и в конце концов решил устроиться в турфирму.
В университете ему, к его собственному удивлению, нравилось заниматься организацией поездок.
Когда Хироми получил приглашение на работу, семья решила отпраздновать. Они даже достали портрет Дианы и купили ей крабовые палочки, хотя до поминок было еще далеко. Коду угостили вяленой курочкой.
Масахиро в тот день приехать не смог, но заглянул к ним позже, вместе с женой, и вручил брату галстук. Родители, конечно, тоже приготовили подарки: отец купил ему наручные часы, а мама – замысловатый кусок ткани.
– А что это? – задумчиво спросил Хироми.
– Детская переноска – слинг. Вот так надевается. – Мама обвязала ее вокруг себя, и спереди образовался карман, куда она посадила Коду. – Вообще-то, она для новорожденных. Но кот тоже влезает. Тогда обе руки будут свободны.
– И правда…
Во время еды Кода каждый раз запрыгивал к Хироми на колени, и парень клал одну руку ему на спину.
– Удобно… Но разве это для меня подарок? Не для Коды?
– Долго думала, что можно подарить. А потом нашла эту вещь.
– Ну… спасибо.
Теперь перед обедом Хироми усаживал Коду в слинг.
– И все-таки удивительный у нас кот… Карабкается по спине, рисует, в деткой переноске сидит, – произнес отец.
– Скоро вообще будет на двух ногах ходить, – пошутила мама.
– И обратится в демона, – закончил Хироми и погладил Коду. – Постарайся, и обязательно станешь нэкомата.
Сацуки-тян, от которой кот и узнал о нэкомата, до сих пор частенько им звонила. Теперь она работала в какой-то компании в родном городе и обучала новичков.
Вскоре наступила зима, прошли поминки Дианы, началась весна…
Хироми теперь ходил на работу в костюме.
– Я ушел!
– Стой, ты вот тут не сбрил. – Мама указала на подбородок.
Хироми побежал в ванную и схватил электробритву.
Ага, спина открыта!
Кода прыгнул на него, но Хироми в последний момент это заметил и ловко увернулся.
– Нет, это пиджак! Нельзя его порвать.
Новый костюм и правда был не похож на футболки и спортивные кофты, которые парень носил раньше.
Ладно, в этот раз ты победил. Но знай: я упускаю только один шанс из трех.
Скоро Хироми привык к тому, что Кода залезает на него, даже когда он одевался по-деловому, и брился, держа кота на плечах.
– Мам, приготовишь завтра свиные котлеты? – однажды попросил Хироми, вернувшись с работы.
На тот момент он проработал в турфирме уже полгода.
– Почему вдруг? У тебя намечается какой-то тест?
Хироми не был привередливым и почти никогда не требовал у мамы что-то особенное. Только перед важными экзаменами он просил ее приготовить свиные котлеты – тонкацу: считалось, что они приносят удачу из-за созвучия со словом «побеждать» – «кацу».
В последнее время Хироми что-то читал и повторял до самой ночи – прямо как перед экзаменами в университете.
На следующий день мама приготовила самые лучшие котлеты. Когда они поели, Кода попытался обмакнуть лапу в тарелку с соусом, но мама закричала, и папа с Хироми вовремя его остановили.
Утром Хироми отправился на квалификационный экзамен в хорошем настроении.
Прошел месяц. Мама, как и всегда, разбирала почту.
– О, результаты экзамена, кажется.
Она как на иголках ждала возвращения Хироми и, когда сын наконец пришел, торопливо всучила ему письмо. Он напрягся, но все же открыл его.
То ли мамины котлеты подействовали, то ли оправдались его собственные усилия, но в итоге Хироми сдал.
Кода косо посмотрел на хозяев, которые чуть ли не прыгали от радости, и понюхал открытый конверт.
На этих документах моя печать не требуется?
Хироми заметил это, но решил, коту интересно, что там написано.
– Если сдаешь квалификационный экзамен, то можешь работать гидом за границей.
– И когда первая командировка? – спросила мама.
– Ну… – задумался Хироми. – Самое раннее – где-то через год работы.
Парень мечтательно думал о том, куда его направят и когда.
Наступила зима, прошли поминки Дианы, началась весна. Тогда это и случилось.
Хироми брился в ванной.
О, подставил спину!
Кода собирался прыгнуть и разом взбежать на плечи, но…
Ой-ой-ой! Он сам не понял, как неловко свалился на пол. Хироми испуганно смотрел на него сверху вниз.
Видно, сегодня не мой день, решил Кода и быстро ушел.
Но с тех пор он уже не мог взобраться парню на спину. Он много раз пытался, но в итоге бросил это занятие. Что хуже, у Коды больше не получалось запрыгнуть на стол с пола – приходилось сначала вскочить на стул.
Видимо, старость, одолевшая Диану, теперь добралась и до Коды.
Ох… кажется, я слишком наивный. Не стоило верить словам Сацуки-тян, что обращусь в нэкомата, как только мне стукнет двадцать…
Коде уже исполнилось двадцать три. В начале лета, когда пойдут дожди, ему будет двадцать четыре.
Он-то не сомневался, что, проживи он столько, точно станет нэкомата. Но его документы не пришли.
Ох, а я ведь так долго тренировался ставить печать…
Весенние ветра все еще боролись с зимними холодами, и температура на термометре постоянно скакала вверх-вниз: три холодных дня сменялись четырьмя теплыми. Кода простыл. Его третье веко воспалилось, и мама срочно повезла кота к ветеринару.
Врач закапал ему лекарство, но болезнь все не отступала, и кот начал слабеть.
Знаю, мне осталось недолго.
Тогда же начальство сообщило Хироми о его первой командировке.
– Куда поедешь?
– Во Францию. В Мон-Сен-Мишель.
– Вот здорово! Ты же хотел туда попасть? – Мама попыталась изобразить радость, но получилось натянуто.
– Хотел, но… Почему именно сейчас?
– Ничего не поделаешь. Если скажешь директору, что отказываешься, потому что переживаешь за кота, тебя просто уволят.
Мама прикладывала пипетку к уголку рта Коды и понемногу капала лекарство. Ему не нравилось, и он поначалу сопротивлялся, но потом перестал.
Буду тратить силы попусту, и времени останется еще меньше.
– Не переживай, ты ведь всего на неделю. Он доживет, – сказала мама, хотя сама в этом сильно сомневалась.
Можете в меня не верить, но главное, что я в себя верю. Я дождусь Хироми. Ну же, поезжай. Я прожил двадцать три года – неужели не потерплю еще неделю?
Хироми долго гладил Коду по мягкой шерстке, будто прощался с ним навсегда, и уехал.
Он звонил домой каждый день: утром, вечером… Иногда он звонил даже до рассвета, но мама всегда брала трубку и спокойно отвечала:
– Он в порядке, принимает лекарства.
Проведать Коду приехал Масахиро.
– Наверное, мы видимся в последний раз, – с болью в голосе попрощался он.
Только к полуночи он собрался с силами и отправился домой.
Одна ночь, две… Какой сегодня день? Такая приятная мягкая дремота… Поддамся ей – и уже не проснусь. Уходить нестрашно – ведь я окажусь там же, где сейчас Диана. Со временем все там будут: отец, мама, Масахиро… и даже Хироми. Эх, жаль все-таки, что ему придется со мной попрощаться. И это после того, как Сацуки-тян рассказала про нэкомата. Я ведь даже научился ставить печать… Прожить бы дольше него хотя бы на день.
Хироми уже так вырос. Стал больше, сильнее, выше всех в семье. Даже я не могу на него забраться. Поэтому он будет в порядке. Такой крупный и сильный – он точно сможет перебороть грусть.
И снова хочется спать…
Вдруг чья-то крупная рука погладила его по голове, почесала шею, потом за ушком. Кода невольно замурчал.
