Дуглас Кеннеди - Пять дней
А он и впрямь чувствует себя виноватым. Я не хотела злорадствовать, но в душе мне было приятно, что мой муж наконец-то осознал, что своим поведением он расшатывает наш брак… и причиняет мне боль. Оставалось лишь надеяться, что его желание угодить мне знаменует становление каких-то более здоровых отношений между нами.
Каких-то более здоровых отношений между нами.
Повторив про себя эти слова, я опечалилась. Они лишний раз подтверждали, насколько мы отдалились друг от друга, фактически стали чужими. Наш брак стал подобен дрейфу континентов.
«Если уберешься в гараже, этого будет вполне достаточно. Скучаю. Л ххх».
Я отослала сообщение. И спустя несколько секунд: бип.
«Понял. Продолжаю вычищать гараж».
Прочитав это, я резко втянула в себя воздух. Мой муж был абсолютно глух к моим робким мольбам о проявлении любви. В ответ на мои признания типа «Скучаю» он даже не намекнул, что я ему тоже небезразлична. Нет, он старался свести наше общение к сухим, бесстрастным фразам. И от этого я чувствовала себя униженной… и очень одинокой.
Бип. Еще одно сообщение. На этот раз от Салли:
«Мам, привет. Можно взять пятьдесят долларов из твоей заначки?»
Некоторое время назад я призналась Салли, что у меня есть — и этим я очень горжусь — старинная табакерка, которую я купила за три доллара на распродаже домашнего имущества, потому что мне понравилось изображение «Лаки страйк» 1920-х гг. на ее поцарапанной крышке. Табакерку я хранила на полке в стенном шкафу. И каждую неделю откладывала туда по пятьдесят долларов — на случай непредвиденных обстоятельств, так сказать, «на всякий пожарный». Рассказав Салли про табакерку, я дала ей понять, что при необходимости она может пользоваться этими деньгами, но только с моего разрешения. Есть ли в этом воспитательный момент? Возможно. Но поскольку Салли — транжира, деньги для нее — вечная проблема. Она постоянно выпрашивала у меня добавку в дополнение к тем тридцати долларам, что я еженедельно давала ей на карманные расходы, и к тому, что ей платили за услуги приходящей няни, но, надо отдать ей должное, она ни разу не залезла в табакерку без предупреждения. Салли знает, что должна мне триста двадцать долларов (об этом она сама напомнила мне недавно, когда возвращала в табакерку сорок долларов — деньги за подработку официанткой в кафе «У Муди» в Уолдоборо). Я не требовала, чтобы она скорее выплатила долг. Но меня беспокоило, что эта потребность моей дочери все время что-то покупать для себя — отражение ее мироощущения в целом: Салли угнетала безысходность… и, как мне казалось, я была не в силах помочь ей справиться с этим.
«На что тебе пятьдесят баксов?» — написала я дочери.
Бип. Она ответила мгновенно:
«На кокаин, экстези и татуировку эмблемы „Ангелов ада“,[28] которая, думаю, будет здорово смотреться на моей правой руке. Не возражаешь?»
Я невольно улыбнулась. Салли как мисс Непочтительность намного лучше Салли как мисс Популярность.
«Я могла бы жить с „Ангелами ада“, — написала я в ответ. — Но вот вопрос: сможешь ли ты?»
Бип. Мгновенный ответ:
«Спасибо, что проявила материнскую мудрость. Дженни в последнюю минуту достала билеты на джазовый концерт в Портленде. И мы все едем туда сегодня вечером. Мне нужны пятнадцать долларов на билет, потом будет ужин и все такое. А папа заявил, что в последнее время я трачу слишком много денег».
Я спросила: «Он запретил тебе ехать?»
Бип. Ее ответ:
«Он не посадил меня под домашний арест, но, отказав мне в деньгах, позаботился о том, чтобы вечером я осталась дома».
Что ж, по крайней мере, ехать он ей не запретил. А то ведь обычно я не оспариваю указания, что он дает детям.
«Кто за рулем?» — осведомилась я.
Бип. Мгновенный ответ: «Сестра Дженни, Бренда».
Слава богу. Бренде двадцать три, она работает секретарем на судостроительном заводе в Бате. Я несколько раз видела Бренду, и у меня создалось впечатление, что она вполне приземленный человек. Очень приземленный, принимая во внимание, что весит она больше ста килограммов и пытается похудеть, чтобы осуществить свою мечту — поступить на службу в ВМС США. От Салли я слышала, что за последнее время Бренда набрала еще килограммов десять. Пусть она была толстушкой, но спиртного в рот не брала (по словам Салли, она всегда твердит сестре о вреде алкоголя). Узнав, что машину поведет Бренда, я успокоилась.
«Если за рулем будет Бренда, я не возражаю. Напишу отцу, заручусь его согласием».
Бип.
«Он не возражает».
Я написала в ответ: «Тогда пусть сам мне об этом скажет». И я немедленно отправила Дэну сообщение, в котором объяснила, что Салли хочет поехать на концерт и…
Бип. Ответ от Дэна: «Я запретил ей ехать. Почему ты оспариваешь мое решение?»
О боже! Это никогда не кончится. Салли, как обычно, столкнула нас лбами.
«У меня и в мыслях не было подрывать твой авторитет, — отвечала я. — Но что плохого в том, если она погуляет сегодня вечером? Деньги я ей дала. Я просто не вижу оснований для того, чтобы запирать ее дома».
Бип.
«Она останется потому, что я велел ей сидеть дома».
Я снова вся внутренне сжалась. До недавнего времени Дэн души не чаял в дочери и, случалось, был слишком снисходителен к ней. Но с некоторых пор из-за его желчности отношения с дочерью у него безнадежно испортились. Дошло до того, что однажды Салли бросила ему: «С каких пор тебе стало ненавистно само мое существование?» (Это произошло после того, как он на выходные посадил ее под домашний арест из-за того, что она проигнорировала его указание навести порядок в своей комнате, где у нее вечно творилось бог знает что.) Я попыталась выступить в роли дипломата — даже уговорила Салли сделать генеральную уборку в комнате, — но Дэн был непреклонен.
— Ты все равно будешь сидеть дома, — заявил он, проинспектировав ее теперь уже прибранную комнату. — Потому что тебя время от времени нужно ставить на место.
«Нет, ты не прав, — следовало мне тогда сказать Дэну, — никто из нас не нуждается в том, чтобы его „ставили на место“. Нам нужно знать и видеть, что нас любят». Но я промолчала, опасаясь, что мои слова он истолкует как посягательство на его авторитет главы семьи.
Однако теперь…
Я написала:
«Я абсолютно искренне считаю, что с твоей стороны это — немудрый шаг. Салли хочет погулять с подругами. Да, в последнее время она несколько вольно обращалась с деньгами. Но зачем же применять к ней карательные меры? Ты оказываешь себе плохую услугу. Сам скажи ей, что она снова под домашним арестом. И после сам расхлебывай кашу, что сейчас заварил».
