Кристофер Мур - Вампиры. A Love Story
— Ну да.
— А если он принялся за этих пофигистов, где тела?
— Значит, это Флад и рыжая. Они тела прячут.
— По-моему, все куда хуже.
— Хуже в том смысле, что мы никогда не откроем книжный магазин и можем проколоться на продаже вампирской коллекции?
— Хуже в том смысле, что проститутка и недостающее Зверье вовсе не мертвы.
— Разве это хуже?
Тут до Кавуто доходит, что напарник прав. Гаже некуда.
Они залезают в машину и молча пялятся в ветровое стекло.
Наконец Кавуто говорит:
— Мы в говне по самые уши.
— Ну, — соглашается Ривера.
— И весь город тоже.
— Согласен.
Двадцать шесть
Исторические записки Эбби-Натуралки,
роковой женщины (фам-фаталь), рожденной под несчастливой звездой
ОГ! На какие страдания обрекает нас запретная любовь! Словно мы из враждующих семейств и вендетта встала у нас на пути! И вообще он родился в год Кролика, а я — Лев. Даже звезды нам не благоприятствуют! Богоматерь твою так! Я от него прямо балдею! Если бы у нас были торфяные болота, поросшие вереском! Вперив свой взор в туман, я бы склонялась над ними и отчаянно грустила по любимому. Безобразие, что в Сан-Франциско нет ни одного болота! Всюду одни роботизированные ванные-автоматы, курсы гольфа Фрисби, всякие сверкающие, словно бритвенное лезвие, кретинские железяки — нет чтобы организовать приличное болото, ну разве на курсах гольфа погрустишь? И вообще торфяники принесли бы массу пользы: идеальное место, чтобы спрятать труп, пообщаться с привидением или организовать семейный пикничок. А так обстоятельства вынуждают грустить в кофейне на Маркет-стрит.
С перевозкой Графини и вампира Флада на квартиру к Джареду мы проковырялись полдня. Сначала надо было напялить на них мешки для мусора и обвязать клейкой лентой, чтобы защитить от солнца, затем свезти в тачке вниз по склону, а это вам не экстази на дискотеке хавать и не в игрушки всю ночь резаться!
И только мы начали грузить их в мини-вэн, как два копа тут как тут. «Чего это вы, уроды, делаете, размалеванные такие? А не подрезать ли вам крылышки, чтобы фантазия далеко не уносила? Бу-бу-бу, лежи в гробу, кляни судьбу».
Джаред держит графиню за передний конец.
— Ничего, — отвечает, а сам трясется, и голос виноватый. И — шварк сверток о пол машины!
Я ему:
— Эй, лох позорный! Графиня тебе бестолковку-то оторвет, когда очнется.
И оторвет, с нее станется. Только когда мы ее потом развернули, на ней и царапинки не было.
Коп такой:
— А ну не трогай груз! — И хвать за пушку.
Напугал.
Чувствую, пора применить стратегию. Подбираюсь к полицейскому и на ушко ему, чтобы Джаред не слышал:
— Полисмен, мне реально стыдно шляться в таком раскрасе. Просто это типа вступительное испытание в нашем студенческом женском клубе. «Каппа Каппа Дельта» note 16 , слышали? Не вступишь — не продвинешься.
А коп мне:
— А как насчет парня? Он тоже в женском клубе?
А я:
— Тсс. Она такая обидчивая. Ей пришлось побрить башку и забацать такой вот причесон. Ходит и мучается, плоскодонка. И как только согласилась? Ведь в «Каппе» все такие хорошенькие. Вот.
Хлопаю ресницами и приподнимаю свою утлую грудь обеими руками. Как в клипе.
А коп такой:
— А можно взглянуть на ваш студенческий билет?
Полная ЖОПА. Я ведь и не знаю, в каком колледже есть женский клуб, а в каком нет. Сую ему свою фальшивую ксиву из Беркли — все-таки настоящий оплот хиппи и хиппизма. Там девчонке из женского клуба надо типа сотню футболистов оформить, из кожи вон лезть, только бы повысить свой рейтинг. А полицейские любят футбол.
Коп мне на это:
— Ладно. Только вы дырочек наделайте в мешках. А то как бы ваши товарищи не задохнулись.
А я:
— Конечно, конечно. Всего хорошего.
Короче, доставили мы хозяев Джареду на хату. А там мачеха:
— Ага. На пару с подружкой, значит?
Тут уж Джареду надо было сыграть чисто.
Ну он давай лапшу ей вешать: у нас школьный проект, по истории задали, будем делать копии египетских мумий.
Тащим тела к нему в логово. А родительница-вредительница в полном кайфе, что он девицу приволок, и на мешки — ноль внимания.
В роли девушки-друга мне было ужасно стыдно. Но все равно я мысленно поблагодарила его папашу. Вообще наши папочки молодцы, что не проверяют по документам интеллектуальный уровень будущих жен. Оно и понятно: кто, кроме круглых дур, за них пойдет?
А вредительница вся такая:
— Ах, как мило с вашей стороны. Хотите соку?
К счастью, мумий мы с Джаредом проходили в шестом классе, когда вредительницы еще в помине не было. Ох и досталось же нам! На одни бинты ушло триста зеленых с мамиковой «Визы». У Ронни с тех пор клаустрофобия и ноги периодически немеют. Доктора все гангреной и ампутацией пугали. Но ведь обошлось же! И отметку хорошую поставили. К чему столько шуму?
Распеленали мы Графиню. Чувствую, мне пора съездить покормить Чета. Обещала ведь этому муфлону — его хозяину. Запихиваем вампира Флада под койку, а на кровати будет сидеть Джаред и играть в игры. Кровать-то односпальная.
Короче, внедряюсь в автобус на Двадцать четвертой улице и мчусь в центр. Времени вроде хватает, старый вампир еще не скоро восстанет из мертвых. В моей сумке — Джаредов кинжал. Окажу любезность Графине, отрежу Илии голову.
Молчать! Это совсем не то что лезть в одной пижаме в подвал менять пробки, когда по радио четко объявили: сбежал маньяк-убийца и спрятался где-то в вашем доме. Я не дура. На мне Джаредовы шнурованные сапоги для мотокросса, и его кожаная куртка, и суровый собачий ошейник-парфорс, и волосы зачесаны назад, — полный ажур, «Безумный Макс», часть третья, да и только. И все равно любопытно: как дело пойдет с обезглавливанием? Вряд ли он проснется. Флад вон все ступеньки затылком пересчитал, пока мы перли его в Джаредову комнату, целых восемь штук. И ничего, не пикнул даже.
Короче, любуюсь собой. Если и не сама Принцесса Тьмы, то ее первый референт. Только радовалась-то я, как оказалось, рано.
На лестнице слышу, как сушилка в мансарде открывается.
Ой-ой-ой. С каких это пор солнце стало садиться в пять вечера? Что за театр карликов? Солнце должно закатываться часов в восемь-девять, ведь так?
Тпру, приехали. Стою дрожу. И мерзну. И не шевелюсь. Я ведь не застегнула верхние пряжки на Джаредовых берцах, к ногам словно колокольчики прицеплены. Вот тормозная-то. Довыделывалась. Стой вот теперь и не двигайся.
Не прошло и года, подъезжает машина. Дверь на улицу открывается. Здрасте, посрамши.
Кидаюсь на выход и налетаю прямо на блондявую. Прикинута вся откутюр, будто в церкви неделя моды. Сама бледная, как сперма обезьяны-альбиноса. И бледность такая нехорошая. Короче, крошка типа «киса, оставь хер отчима в покое и переключи телик на автогонки».
С блондявой трое из «Хаммер»-лимузина.
Крошка — цап меня за руку. Больно ужасно. Лягаюсь, брыкаюсь, пытаюсь вырваться. А она голову закидывает назад.
Гляжу — клыки.
Я такая:
— Пусти. В вашей тусовке день открытых дверей. Вход и выход свободный.
А она:
— Только не для тебя. Если не скажешь, где деньги.
А я ей:
— Иди ежиков пасти, чмо.
Только она собралась меня укусить, как что-то — дерг ее назад.
Отлетаю в сторону.
Гляжу — старый вампир в желтом комбинезоне держит блондявую за волосы, а ее бледнолицые друзья наступают на них.
Вампир такой:
— Против правил, киска. Нельзя заваливать каждого встречного. Привлекает нездоровое внимание.
И шмяк ее мордой о капот «мерседеса». На железе четкий отпечаток. Клянусь замшелой могилой матушки!
Ну я тут:
— Получила? Крыса болотная! Пососи мои кеды!
Правда, с танцем я, как показали дальнейшие события, поспешила. (По-моему, хип-хоп — очень язвительный. Французский язык, говорят, тоже. Мне бы его еще знать.)
Они все как повернутся в мою сторону!
Пячусь через дорогу на ту сторону улицы. Вампир повозил киску бледной рожей по капоту, бросил — и ко мне. Козлы из лимузина стоят тихо, типа указаний ждут. Потом один из них кричит что-то — и за вампиром.
Прижимаюсь к стене. Понимаю: от них не убежишь. Лезу в сумку и достаю Джаредов кинжал.
Старый заходится смехом. Тычет в меня пальцем и ржет, как конь.
Я такая:
— Засохни, убоище, кинжал и сапоги с колготками в сетку в самый раз!
Пожалуй, вампиры в момент смерти теряют представление о моде. Графиня — исключение.
Из переулка стремительно надвигается бой барабана. Аж под ложечку отдает, совсем как в клубе. Из-за угла на скорости выкатывается знакомая мне прикольная желтая «хонда». Вот уж сюрприз так сюрприз!
