Элизабет Хайд - Главное - доплыть
Митчелл взглянул на залепленную пластырем ранку. Не сказать, чтобы он выглядел особенно скверно, но Митчелл, видимо, в данном случае никого не собирался щадить.
— Если я все-таки получу заражение, вы страшно пожалеете, — предупредил он Джея-Ти.
Гид встал и отряхнул песок с шортов.
— О чем?
— О том, что оставили собаку, — сказал Митчелл. — Кто над вами главный? Лицензионная комиссия? Сомневаюсь, что ей это понравится. Сто двадцать пять спусков, говорите? Возможно, идеальное число, чтобы поставить точку.
«Ну привяжите же его к муравейнику, — подсказала Мать-Ехидна. — Хочешь, я это сделаю?»
— Я бы не стал так далеко заходить, — ответил Джей-Ти.
— Не раздражайте меня, — предупредил Митчелл.
Эвелин спустилась к плотам и подождала, пока гиды обратят на нее внимание.
— Между прочим, — решительно начала она, — перекись водорода не самое лучшее дезинфицирующее средство.
— Учтем, — ответил Джей-Ти. — Спасибо, Эвелин.
Та развернулась и полезла вверх по склону.
— Хорошая женщина, — заметил Эбо. — Пусть даже и старомодная.
— Да, — согласился Джей-Ти.
Дикси откинулась на спину и закрыла глаза.
— Ты когда-нибудь мечтал о том, чтобы путешествие поскорее закончилось?
— Считаешь дни, Дикси?
— Нет. Просто радуюсь, что не я руководитель группы.
Глава 34
День девятый, вечер. Апсет, сто пятидесятая миля
Вечер выдался напряженный. Митчелл отделился от компании и ужинал в одиночестве. Лена попыталась последовать за мужем, но, получив сердитый отпор, осталась с остальными и выслушала строгое поучение от Джил и Сьюзен. Обе полагали, что Лена вовсе не обязана в течение следующих тридцати лет выслушивать грубости.
— Он не грубит, — возразила Лена.
— Он оказывает на тебя депрессивное воздействие, — пояснила Эвелин, и Лена не стала возражать. Эвелин стало приятно, что она столь точно высказалась. Женщины, устроившись на узкой полоске песка у скалы, сидели рядом и смотрели на реку, блестящую и темную. Эвелин подвинулась ближе к Джил.
— Митчелл нелегко уживается с группой, — объяснила Лена.
— Не стоит извиняться, — успокоила ее Сьюзен.
— Он так хотел сюда попасть… — продолжала Лена. — Городской совет попросит его устроить показ слайдов в библиотеке, если он пройдет путем Пауэлла. А один наш знакомый работает в «Нэшнл джиогрэфик». Митчелл мог бы написать для них статью. Впрочем, это лишь планы, — добавила она.
Внизу, по самой середине реки, бесшумно проплыл одинокий каяк. Женщины помахали. Гребец тоже.
— И все-таки немного вежливости еще никому не помешало, — заметила Джил.
— Я и не спорю, — согласилась Лена. — Но вы, девочки, не знаете Митчелла так, как знаю его я. Вы знакомы с ним всего восемь дней, а я — тридцать лет. Пусть он порой и ведет себя грубо, но в душе вовсе не грубиян…
Питер готов был смириться с тем, что никто не сделает ему минет за оставшиеся четыре дня поездки, но сильно сомневался в том, что у него хватит сил терпеть Митчелла все это время.
Он взял свою тарелку и присоединился к Эми, даже не затрудняя себя вступительной фразой.
— Думаю, ночью нужно заткнуть ему рот носком, — как бы размышляя вслух, сказал он, разрезая мясо. — Потом связать руки, оттащить к реке и как следует искупать.
— И все надо сделать так, будто он сам упал, — уточнила Эми.
— Или я, или он, — продолжал Питер. — Один из нас должен уйти.
— Мама охотно нам поможет. Она сильная.
— И мне плевать, даже если я в тюрьму сяду, — не унимался Питер. — Меня тошнит оттого, что этот тип вечно в центре внимания. А почему ты не ешь?
— Не голодна.
— Сейчас не лучшее время, чтобы садиться на диету.
— Спасибо, доктор. — Эми взяла с тарелки Питера кусочек мяса. — Теперь доволен?
— Давай положим ему в спальник бифштекс. Все остальное сделает Миксер.
— Сунем в шляпу дохлого скорпиона.
— Или нальем в кофе острого соуса.
Они смотрели, как Митчелл фотографирует Дикси, склонившуюся над коробкой в довольно неуклюжей позе.
— Клянусь, если он хотя бы раз сфотографирует меня… — начал Питер.
— О Господи… — выдохнула Эми, присев. — У меня прекрасная идея.
Эми поделилась с Питером тем, что пришло ей в голову. Поначалу Питер подумал, что это слишком примитивно и что никто не оценит тонкости замысла, но когда Эми принялась приводить примеры, восхитился ее находчивостью. Десять дней назад Питер был уверен в том, что вообще не обратит внимания на эту девушку. А теперь его переполняло чувство восхищения.
— А ты можешь быть настоящей злюкой, когда захочешь, — сказал он.
— Я уже заканчиваю школу, — напомнила Эми.
12 июляСегодня Митчелл стукнулся головой о камень и вел себя как настоящая свинья, на всех огрызался, включая Руфь. Потом я и Питер за ужином сговорились уделать Митчелла, и меня осенило. Это было настоящее озарение. Бог свидетель. Мы ему отомстим.
Мы исходили из того, что Митчелл всю поездку всех фотографирует: Сэма с муравьем, Марка и Джил, постоянно выясняющих отношения, Джея-Tи, перевязывающего ногу Руфи, Эвелин в спортивном лифчике (положим, зря она его носит, но мы ведь на реке и даже я могу носить спортивный лифчик, если захочу, только не смейте меня в нем фотографировать!!!). Короче, мы с Питером будем фотографировать Митчелла. Абсолютно невинные снимки, но они станут напоминать нам о том, какая он свинья. Для начала — мы сфотографируем, как он фотографирует. А еще я очень хочу снимок Митчелла без рубашки, если только меня не вырвет в процессе. К слову о Лене — благодаря этим снимкам мы будем помнить, как именно мужья НЕ ДОЛЖНЫ с нами обращаться.
Потом мы составим альбом и выложим в Интернет.
Разве я не самая большая стерва на свете?
День десятый
От Апсета до Ферн-Глена
Глава 35
День десятый. Со сто пятидесятой по сто пятьдесят седьмую милю
На следующий день Питер и Эми принялись за работу — они фотографировали всех, а особенно Митчелла. Как поясняла Эми — все это были снимки абсолютно невинного содержания. Вот Митчелл размешивает кофе в кружке, он же — с руками в карманах шортов. Питер сделал удачный снимок исписанного путеводителя Митчелла. Эми застала его в тот момент, когда он поскользнулся, забираясь на плот, а потом сфотографировала Митчелла, гордо сидящего впереди и готового к отплытию, взирающего на тех, кто еще рассаживался.
Зимой она посмотрит на этот снимок и как бы вновь услышит до боли знакомый голос, выражающий удивление по поводу того, что все так долго возятся.
Джей-Ти, со своей стороны, возблагодарил Бога за то, что в процессе погрузки никто не свалился с крутого склона Апсет. Строго говоря, осталось два трудных дня — сегодня Гавасу-Крик, а завтра — Лава, и, если удастся пройти то и другое без проблем, он, возможно, не будет считать эту поездку сплошной проблемой.
* * *В дальнейшем Джил всегда будет вспоминать Гавасу как то место, где Сэм спрыгнул с утеса и спас их семью.
Все, что она слышала о Гавасу-Крик, оказалось правдой: ярко-синяя вода, тропические цветы на сверкающих скалах, — как и обещал Митчелл, это был рай. Пробираясь через заросли дикого винограда и бредя по отмели в тени гигантских тополей, Джил чувствовала себя так, будто оказалась в реликтовом ботаническом саду какой-то затерянной цивилизации.
— Тебя подождать? — участливо спросил Марк, когда Джил начала отставать, и она, столь же вежливо, разрешила ему идти вперед. Меньше всего ей хотелось, чтобы Марк маячил рядом и составлял компанию исключительно ради того, чтобы не выглядеть совсем уж свиньей.
Нужно признать, она по-прежнему злилась на мужа. После ссоры они почти не разговаривали, и неизменно мрачное настроение Джил было вызвано не только характером спора, но и тем, что остальные являлись свидетелями произошедшего. Все случилось прямо здесь, на реке!
Во всяком случае, днем она шла одна, примерно в четверти мили позади группы. Джил нагнала остальных на Бобровом водопаде, где ручей распадался на множество широких потоков, низвергавшихся в глубокие зеленые заводи. Берега были густо заплетены виноградными лозами, пахло гвоздикой и апельсинами.
— Как вы себя чувствуете? — спросил Джей-Ти. — Вы достаточно пьете?
Джил нравилось, что гид постоянно о них заботится. Она чувствовала себя в безопасности.
— Вы прирожденный родитель, — заметила она.
— Ну… — ответил Джей-Ти с легкой улыбкой. — Не без того.
Джил хотела искупаться, но ей внезапно стало зябко. Марк и мальчики ныряли, плавали и брызгались в глубоком зеленом пруду. Джил наблюдала за ними без зависти — они делали именно то, что должны делать отец с сыновьями в подобной ситуации. Им полезно подурачиться. Джил задумалась о бесконечных семейных стычках, о дурацких повседневных мелочах — какую пиццу заказать, какой фильм посмотреть, кто поедет на переднем сиденье, где деньги, почему ты не сказал, что завтра у тебя командировка. Все это теперь показалось нелепым и бессмысленным.
