Элизабет Хайд - Главное - доплыть
Пес завилял хвостом. Митчелл наклонился и осторожно похлопал Миксера по голове. Эвелин, Сьюзен и Джил с тревогой наблюдали за этой сценой. Накануне вечером, когда они сидели у костра и делились своими опасениями, Митчелл признался, что боится собак. «Меня укусила собака, когда я был маленьким, — объяснил он. — Какая-то мелкая шавка. Кстати, именно поэтому я не хотел, чтобы с нами на плоту была собака. Мне нужно было сразу это сказать. Извините. Может быть, здесь, на реке, я сумею преодолеть свой страх».
Теперь все они вспомнили слова Митчелла и забеспокоились. Ведь он может зайти чересчур далеко в попытках изгладить многолетний страх. Миксер большую часть времени держался от него подальше: собаки понимают, кто из присутствующих не намерен почесать им брюхо.
Разумеется, как все и опасались, Митчелл присел на корточки и вытянул руку.
— Эй, пес. Иди сюда, бродяга.
Немедленно стало ясно, что Митчелл, как и Эвелин, не умеет играть с собакой. Точнее сказать, он обращался с Миксером как с кошкой — водил по песку перед его носом куском веревки. Миксер сел.
— Надо вот так, — сказал Сэм, забрал у Митчелла веревку, завязал на одном ее конце узел и начал болтать ею над головой пса. Миксер немедленно схватил веревку зубами. Мальчик потянул, собака зарычала, уперлась лапами и потянула к себе. Сэм внезапно разжал пальцы, Миксер отлетел назад, вскочил и запрыгал.
— Хороший пес. Теперь вы попробуйте, — обратился он к Митчеллу.
Тот вытер руки о шорты, взял веревку и покачал ею перед собачьим носом. Когда Миксер ухватился, Митчелл с усмешкой посмотрел на зрителей, а потом легонько потянул.
— Р-р-р… какой сердитый. Ну-ка, кто твой дружок? Кто теперь твой дружок?
Он играл с собакой, то дергая веревку, то отпуская, то держа на весу, чтобы Миксер мог попрыгать. Наверняка Митчелл уже думал, что сам придумал эту забаву.
— Осторожнее, — заметила Лена.
Митчелл отмахнулся.
— Я ему нравлюсь, — удовлетворенно заявил он. — По-моему, он пытается что-то мне сказать. Поди сюда, парень. — Митчелл щелкнул пальцами. — Хочешь, я заберу тебя домой насовсем?
Сэм явно был уязвлен. Митчелл встал на четвереньки, зарычал и притворился, что кусает веревку.
— Милый, не так близко, — запротестовала Лена.
С плотов донесся взрыв хохота.
— Кто хочет еще пива? — спросил Питер.
Митчелл встал.
— Отличная идея. Ладно, пес, пока хватит, — сурово сказал он. — Любое веселье рано или поздно заканчивается. Теперь беги поиграй сам. Митчеллу пора пить джин с тоником.
Миксер залаял.
— Развлекайся, Сэм, — сказал Митчелл, вскидывая руки. — У меня нет веревки, пес. Смотри, она у Сэма!
Но Миксера было непросто убедить такими доводами. И отделаться от него тоже было нелегко. Он с лаем забегал вокруг Митчелла, и тот попятился.
— Не поднимайте так руки, — посоветовал Сэм. — Он думает, вы что-то прячете.
— Ничего я не прячу! Смотри, здесь пусто! — Митчелл замахал руками.
— Эй, это его раздражает! Опустите руки!
Но Митчелл не слушал наставлений: инстинкт держать руки поднятыми, когда собака лает, был слишком силен. Но как пес должен был понять человека с отросшей бородой, в темных очках и гавайской рубашке, стоящего на крутом берегу и махающего руками над головой, точно при исполнении ритуального танца?
Миксер прыгнул, толкнул Митчелла, и оба покатились по склону холма — клубок шерсти и яркой ткани, из которого торчали руки и ноги. Они налетали по пути на камни и колючие кусты, и остановились, только достигнув кромки воды.
Джей-Ти сидел на плоту и упивался второй банкой пива, когда это происходило, и был уже достаточно навеселе, а посему падение двух недотеп предстало перед ним как кадры в замедленной съемке. Тем не менее он осознал, что, во-первых, пес прыгнул, пытаясь вцепиться Митчеллу в горло; во-вторых, если бы Митчеллу чуть больше повезло, он бы упал на мягкий песок рядом с плотами; и в-третьих (Джей-Ти это понял, как только Митчелл стукнулся головой о каменистую землю), бинты у них закончились три дня назад.
Началась суматоха, Лена побежала вниз с холма, Джей-Ти соскочил с плота, а Митчелл попытался встать, схватившись за валун.
— Держись за меня! — крикнула Лена, протягивая руку.
Митчелл заболтал ногами в воздухе, и Питеру пришлось помочь, чтобы пострадавший наконец сумел подняться.
Джей-Ти невольно поморщился, потому что лоб у Митчелла был в крови. Митчелл пощупал голову и уставился на пальцы.
— Пес меня укусил, — объявил он.
Почти все путешественники столпились вокруг, чтобы понять, насколько сильно пострадал Митчелл. Даже Руфь подковыляла поближе.
— Он дразнил собаку! — пожаловался Сэм.
— Я бы так не сказала, — возразила Лена.
— Он махал руками, и собака прыгнула, — пояснил Марк.
Джею-Ти казалось, что голова у него сейчас треснет от этого гвалта, хотя он понимал, что именно в эту минуту должен сохранять спокойствие. Так получается, что в этом путешествии действительно случилось больше травм, чем обычно. Джей-Ти был крайне благодарен Дикси, когда она присела рядом с ним, держа аптечку.
— У него есть прививка от столбняка? — спросила она у Лены.
— Я слышу каждое ваше слово. Да, я привит, — сказал Митчелл. — Кто-нибудь, пожалуйста, дайте зеркальце.
— Не нужно, — сказала Дикси. — Разреши-ка посмотреть…
Митчелл с отрешенным видом приподнял голову. Джей-Ти, Дикси и Лена принялись ее осматривать. На лбу было множество ссадин, но кровь шла лишь из маленькой ранки возле линии волос. Ранка вовсе не походила на собачий укус.
— По-моему, вы поранились о камень, — сказал Джей-Ти.
— Миксер не кусается, — заявил Сэм.
— Меня бы он мог укусить, — сказал Митчелл. — Видимо, такова моя участь.
— Ляг, Митчелл, — приказала Дикси и открыла аптечку. — Эй, а где бинт?
— Закончился, — ответил Джей-Ти. — Возьми салфетку.
Эбо, словно прочитав его мысли, протянул бумажное полотенце.
— Как могли закончиться бинты? — поинтересовался Митчелл.
— Все их использовал Ллойд.
— Он что, думал, что у нас тут аптека за углом? — Митчелл сплюнул. — Я плачу три тысячи баксов, а у вас нет даже паршивого мотка марли?
Мать-Ехидна сидела неподалеку и полировала ногти. «Пристрели этого парня. Привяжи к дереву. И пусть изжарится на солнце», — настойчиво советовала она.
И тут Лена решила высказаться — кажется, впервые за всю поездку.
— Митчелл, веди себя прилично. Мы одна группа. Руфь поранилась, и мы использовали все бинты. Не нарочно. Просто нам пришлось это сделать.
Слово «мы» напомнило путешественникам, что Лена — воспитательница в детском саду.
— А теперь дай мне носовой платок и возьми вот это. — Она протянула мужу салфетку.
— Мне наложат швы? — покорно спросил он.
— Нет, — ответила Лена. — Швы тебе не нужны. Крови много, но, поверь, это всего лишь маленькая ранка. Так всегда бывает, если оцарапать голову.
— Ляг, Митчелл, — повторила Дикси.
— Держу пари, в больнице мне бы наложили швы, — с явной обидой в голосе настаивал Митчелл. — Теперь у меня останется шрам. Впрочем, какая теперь разница? Мне пятьдесят девять — зачем бы мужчине в этом возрасте еще беспокоиться о своей внешности?
— Митчелл, ляг наконец, — еле сдерживая раздражение, сказал Джей-Ти.
— Не удивлюсь, если у пса бешенство.
— У него нет никакого бешенства.
— Вы что, специалист по собакам?
— Митчелл, ляг и заткнись! — прикрикнула Дикси.
Лена вскинула руку.
— Думаю, будет лучше, если все мы успокоимся. Митчелл, тебе не нужны швы. И пес не бешеный. У гидов есть все необходимое для перевязки. Давайте не будем ссориться.
— Спасибо, Лена, — сказала Дикси.
— Пожалуйста, Митчелл, лягте, — устало повторил Джей-Ти. — Я в конце концов уже давно хочу пива.
Митчелл с ворчанием улегся. Джей-Ти устроил его голову у себя на коленях. Кожа у Митчелла была морщинистая, щетина жесткая. Он закрыл глаза — Лена приказала мужу вообразить что-нибудь приятное.
— Я и так вижу одно лишь приятное, — со вздохом признался Митчелл.
— Имелось в виду что-то очень приятное, — повторила Лена.
— На счет «три», Митчелл, — предупредила Дикси.
Он поморщился, когда она залила ранку перекисью водорода. Джей-Ти смочил поверхность, и Дикси залепила ссадину пластырем.
— Готово, малыш, — сказала она.
Митчелл осторожно открыл глаза.
— Главное — все сделать побыстрее, чтобы он долго не мучился, — продолжала Дикси. — Правда, Сэм? Садитесь, Митчелл. И посмотрите на себя. — Она нашла в аптечке маленькое зеркальце.
Митчелл взглянул на залепленную пластырем ранку. Не сказать, чтобы он выглядел особенно скверно, но Митчелл, видимо, в данном случае никого не собирался щадить.
