Борис Штейн - Контрафакт
Конечно же, это важно. Столько уже было обронено намеков относительно этой самой Маньки, женщины-недоростка, которая вопреки всякой логике заставляла неровно дышать своих, таких разных, земляков. И не только их, не только их, ко их – особенно. И столько уж раз живописали мы толстого человека Вову Блинова, который прет напролом, понуждаемый кипением необузданной натуры. Да, столько уж раз мы включали в цепь повествования эти призывные лампочки, что читатель, конечно же, вправе ожидать решительной сцены альковного содержания. И гадает, небось, с чего же начнется: с выпивки, с болтовни, с посулов каких-нибудь или, быть может, – с грубого хватания большим человеком маленькой женщины, ибо какой образованный читатель не знает, что хрупкая слабость тайно вожделеет грубой силы.
Не надо гадать-угадывать, почтенные люди. У нас ведь не телевизионная игра-угадайка, нет! Поэтому и не станем нагонять туману, а скажем сразу: с выпивки. С распития шампанского при шоколадных конфетах. А больше пока ничего не скажем, потому что очередь настала другого, более важного события. Могут, конечно, возразить: бывает ли что важнее отношений между мужчиной и женщиной? Что тут ответишь? Как для кого. Для нас, например, так же как для этих возразивших, ничего важнее-то быть и не может. А вот для Лешки – извините. Невеликий знаток опер-балетов, он все чаще стал повторять выхваченную из эфира знаменитую арию. Вернее даже, не всю арию, а три ее фрагмента, засевших в памяти. Первый фрагмент: «Что наша жизнь? Игра!» Второй фрагмент: «Ловите миг удачи!» Третий: «Сегодня – ты, а завтра – я!»
Так что же, спрашиваем мы вас, просится в первую очередь на страницу: то, как Вова открывает с плотоядной улыбкой шампанское, или то как насвистывая мотивчик из «Пиковой дамы», Лешка гонит к «Динамо» «Газель», приближая свой завтрашний день собственными руками?
Мы – за «Газель».
Джентльмен в стильном, чуть не до пят пальто и богатой песцовой шапке не спеша двигался от станции метро к площадке, где парковались автомобили. Он раскурил сигарету, стряхнул привычным движением несуществующий пепел с драпового отворота и поправил галстук. Ускорил шаг, узнав по номеру «Газель», подошел с правой стороны к кабине, потянул дверцу. С легкостью запрыгнув на сиденье, даже не взглянув на Лешку, произнес одно только слово:
– Поехали.
Ну, вы – молчком, и мы – молчком. Лешка тоже не стал вдаваться в разговоры: что, да куда, да далеко ли. Повернул на Ленинградском шоссе направо (а там другого пути и не было), занял второй ряд и шел с умеренной скоростью, готовый в любой момент к совершению маневра. Незнакомец взглянул на Лешку с интересом. Существовал, видимо, неписаный сценарий, где водитель должен задавать неосторожные вопросы, а пассажир с высоты своего положения – ставить его на место. Дескать, «много будешь знать – скоро состаришься» или что-нибудь в этом роде. Но этот водила вопросов не задавал, курил молча, выдвинув пепельницу, и ехал себе невозмутимо. Любопытный. тип, вообще говоря.
– В правый карман! – коротко скомандовал пассажир. – Разворот под мостом, там припаркуемся.
Лешка кивнул молча и все исполнил.
– Пошли, – сказал франт, слегка склонившись к Лешке. Запах хорошего одеколона казался неуместным в кабине грузовой машины. Они вышли, Лешка запер обе дверцы. Было не холодно. Погода вызывала слабое предчувствие – не весны еще, нет, но – конца зимы. Казалось, стоит солнышку выглянуть из-за грязных облаков, и поплывет Москва, смеясь и чертыхаясь, посереют и ужмутсясугробы на обочинах, и заблестит асфальт. Солнце, однако, не выглядывало. Ветер был не морозен, а сыроват. И эта сырость будоражила отзимовавшего зиму москвича, а также – гостя столицы. Народ куда-то спешил, расстегнув куртки и сжав в руке ненужные уже перчатки. Был целеустремлен и озабочен.
– А вас как зовут? – спросил Лешка «мистера Икс». Ибо давно решил, что это «мистер Икс» и есть.
Инкогнито не ответил, только усмехнулся в ухоженные усы и толкнул дверь в кафе, в которое они, оказывается, и направлялись.
Тепло и полумрак составляли минимальный комфорт заведения. Имелся, правда, маленький гардероб, а в гардеробе маячил гардеробщик – крепкий старик без униформы, в стареньком отутюженном пиджаке с орденом Красной Звезды на лацкане. Перед тем как принять пальто, он надевал нитяные перчатки. Такие перчатки продавались в хозяйственных магазинах и на авторынках – от шести до десяти рублей за пару. Пристроив на вешалке верхнюю одежду клиента, гардеробщик с укоризной смотрел на обтянутые дешевой тканью ладони. Когда-то белые перчатки имели все усугублявшийся серый цвет. А не надень гардеробщик перчатки – где бы оказалась грязь? То-то!
Да, шика не было в кафе. Была какая-то понятная простота. Официантка, впрочем, подходила – никакого самообслуживания.
«Сколько же ему лет? – подумал Лешка о гардеробщике. – Если орден с Отечественной, – не менее восьмидесяти. Мне бы так!»
Жить хотелось долго, потому что жить было интересно.
«Мистер Икс» направился к столику, за которым скучал над чашкой кофе паренек в толстом свитере домашней вязки. Когда вошедшие приблизились к нему – оживился. Отодвинул ненужную чашку. Поднялся навстречу. А «мистер Икс», наоборот, уселся. И жестом усадил Лешку.
– Мы с вами перекусим тут, кофейку попьем. А молодой человек пока смотается. Ключи дайте.
Лешка опять не стал спрашивать-уточнять, отдал ключи от машины, да и все.
– Документы на машину!
Лешка отдал и документы. Парень кивнул и вышел из кафе, не заходя в гардероб.
– Ну вы и штирлицы! – не удержался Лешка.
«Мистер Икс» только развел руками: что поделаешь, надо!
Подошла официантка. Они заказали какую-то ерунду – просто для оправдания своего здесь присутствия. Курить разрешалось, о чем говорила массивная пепельница из литого стекла. Закурили – каждый свои.
«Серьезные ребята, – с уважением подумал Лешка. – А конспирация-то, конспирация! Будто наркоту, блин, продают! С чего бы это?»
И Лешка принялся рассуждать.
Ну, «левак». Ну, незаконно печатают учебники. Ну и что! На клубе никто и не скрывает. Они лежат у всех на витринах, оптовики открыто грузят их в свои торбы. А от кого таиться? Если тут и есть, кому беспокоиться, то только – издательству «Просвещение», у которого, в общем, похищают права на выпуск книг. Даже – не похищают, а просто на них плюют, на эти права. Но что до этого руководителям государственного издательства? Зарплата упадет? Я вас умоляю! Сбыт? Сбыт все равно стопроцентный. Учебников на сезон не хватает – даже вместе с «леваками». Так что никто никому не мешает. Все спокойно. А вот гляди ж ты, какая конспирация! Ни кто таков, ни как зовут, ни где склад… Значит, не все так гладко и безоблачно. Какая-то опасность висит над «леваком». Никто о ней не знает, а «мистер Икс», похоже, знает.
Лешке захотелось пробиться к «мистеру Иксу» сквозь стену отчуждения, и он завел разговор о предметах, интересных любому мужику: о машинах и о футболе. Но незнакомец в разговор не втягивался, реплики его были несущественны, да и было их мало: он все больше молчал.
И тут Лешку осенило: зачем ему третье лицо в отношениях с «мистером Иксом»? То есть зачем ему в этом варианте Вова Блинов? Тем более что у Вовы нулевая бдительность в смысле «левака», а, как теперь можно предположить, – зря…
И Лешка в момент прекратил сыпать именами Филимонова, Титова и Робсона и спросил, прямо глядя в холеное лицо своего визави.
– А как я могу с вами связаться, если понадобится?
Незнакомец не удивился и не возмутился таким нахальством. Он, наоборот, одобрительно кивнул и сказал:
– Могу дать номер сотового. Запиши.
– Не беспокойтесь. Запомню.
«Мистер Икс» продиктовал номер. Лешка выслушал и кивнул.
– «Жигули» десятка, – вдруг заговорил «мистер Икс», – на вид – настоящая иномарка. А все же – наша. Запчасти, там, ремонт… Имеет смысл?
Лешка отвечал на это, что «десятка» – аппарат не карбюраторный – инжекторный. А инжекторы, которые делаются у нас…
– Повтори мой номер сотового, – не дослушав, попросил «мистер Икс».
Лешка запнулся, но тут же назвал, не ошибившись, цифры.
– Молодец, – похвалил мистер «Икс». – Звони, если что.
Тут Лешку веселье охватило, захотелось как-то его выразить, как-то нарушить это принципиальное незнакомство. И он сказал, глядя на собеседника исподлобья, словно озорница-школьница:
– Вы мне имени своего не говорите. Я буду звать вас Ваней.
– Почему именно Ваней? – удивился «мистер Икс»
– Иван Федоров, первопечатник, – сказал Лешка и посмотрел исподлобья совсем уж на этот раз лукаво.
– Да ну! – слегка растерявшись, отозвался «Икс».
– Ну да! – подтвердил Лешка. – А я Леша.
– Знаю, – отозвался «мистер Икс». Однако привстал и протянул Лешке руку, как бы знакомясь.
– Леша, – еще раз сказал Лешка.
– Ваня, – сказал «мистер Икс».
