Ольга Карпович - Младший
Он привлек ее к себе, прижался горячими губами к виску, чувствуя, как подается ему навстречу гибкое сильное тело, и закрыл глаза, не желая ни о чем думать, только ощущать губами вкус ее кожи.
11
Расположившись на диване в гостиной, Леонид рассеянно смотрел, как кривлялась на экране грудастая певица. Марианна читала книгу в кресле напротив. Изредка она поднимала голову, посматривала на Леню поверх журнала и улыбалась краешком рта. В другом кресле Лариса сосредоточенно листала журналы с описанием свадебных нарядов и украшений. Из коридора доносился напряженный голос разговаривавшего по мобильному Алексея.
«Чудесное субботнее утро в кругу семьи, — саркастически усмехнулся Макеев. — Чокнутая мамаша, два любящих брата и их общая верная жена. Просто картинка для журнала „Домашний очаг“. Не хватает еще бабки для полного эффекта».
Голос Алексея то приближался к двери, то удалялся. Должно быть, брат в раздражении мерил шагами коридор. Искоса поглядев на занятых своими делами женщин, Леонид убавил громкость телевизора.
— Я понимаю, конечно, — донесся из-за дверей голос Алеши. — Ясно, Игорь, предложение выгодное, сам знаю. А сколько Олег тебе предложил? Ммм… Да, деньги хорошие. Ну от меня-то ты чего хочешь? Как я могу за тебя решать, соглашаться тебе или нет? Слушай, ты ведь и сам уже все решил, так? Я? Против? Ну как я могу быть против, — в голосе Алексея зазвучали иронические нотки. — Я ведь не оправдал вашего высокого доверия. Угу. Как, и Витька тоже? Что ж, понятно… Соглашайтесь, ребята, конечно, чего там? Дело верное…
Макеев напряженно вслушивался в доносившиеся из коридора обрывки разговора. О том, что Алексей проворонил-таки контракт, он уже знал. Олег позвонил еще вчера днем, мялся и сопел, как мальчишка, выспрашивал, не обиделся ли Алеша, не подставил ли он его. Противно смотреть, во что превратился хороший мужик за двадцать лет. Размазня какая-то! Макеев заверил его, что все прекрасно и брат не сегодня завтра уезжает с ним за границу. Просил только особенно не распространяться об этом пока и Лешке лишних вопросов не задавать.
А теперь, значит, и верная команда, которой брательник так предан, что готов плюнуть на работу в Голливуде, показала ему задницу. Ишь как рванули при первом же обломе! Где-то внутри невольно просыпалась обида за брата. Что ж это за друзья-коллеги, которые так просто предали своего обожаемого руководителя, погнавшись за длинным рублем? А он горой за них стоял — мои ребята, я им обещал, они рассчитывают. Тьфу! Да что они понимают, неужели не видят, что он их — всех-всех! — на голову выше. Не понимают, не ценят? Идиоты проклятые! Леня почувствовал, как невольно сжимаются у него кулаки от досады, и тут же заставил себя успокоиться. Ведь он сам этого хотел, сам добивался, чтобы Алешка понял наконец, что здесь ему ловить нечего — заслуги, уважение, коллеги, все это пшик, рушится одним щелчком. Вот там, на Западе, действительно ждут блестящие перспективы. И где-то в глубине души заскреблась потаенная мысль: «Оглядится по сторонам, осознает, что к чему, и поймет наконец, кто единственный на свете знает ему цену, кто восхищается им, кто никогда не предаст, не обманет, всю жизнь свою отдаст за него. Кто будет принадлежать ему безраздельно всегда, всегда… Поймет, и тогда, может быть…»
— Ленечка! — подала голос мать. — Посмотри, как тебе вот эта шляпка?
Она показала сыну разворот журнала.
— Здорово, ма, тебе пойдет, — буркнул Леня.
Марианна, искоса взглянув на картинку в журнале, прыснула, спрятавшись за книгой. В комнату вошел Алеша, раздраженно бросил мобильный на стол, с размаху опустился в кресло.
— Какие-то неприятности? — быстро взглянула на него Марианна.
— Сыночек, не морщи лоб! — посоветовала Лара.
— А, — отмахнулся Лазарев. — Так, фигня. Двое из моей команды переметнулись к Олегу.
Марианна подняла тонко очерченные брови.
— Я тебе всегда говорила, что ты слишком с ними возишься, доверяешь беспрекословно. Так нельзя. Это бизнес, Алеша. А тебе кажется, что все вокруг твои лучшие друзья.
— Тебе бы, Мариш, учительницей пойти работать, — отпарировал Лазарев. — А то, понимаешь, сеешь разумное, доброе, вечное, а муж, такой болван, все хочет своим умом жить. Такой педагогический талант пропадает.
— Жить своим умом хорошо, если он есть, — с ледяной улыбкой бросила Марианна.
Леонид молча наблюдал за перепалкой супругов.
— Маришенька, не груби, — капризно протянула Лариса.
— Вы бы, Лариса Дмитриевна, шляпками лучше занимались, — ехидно бросила Марианна. — А то позор какой, в пятый раз замуж, да без головного убора.
Лара по-кошачьи зашипела, подхватила охапку журналов и вылетела из комнаты.
— Мать-то тебе чем не угодила? — взвился Алеша.
— Похоже, это я вам всем тут не угодила. Двадцать лет пашу, как проклятая, на всю семейку, да еще и выволочки получаю в свой выходной! — не унималась Марианна.
— Погодите, послушайте! — вступил вдруг Леня.
Супруги, успевшие забыть о невольном свидетеле выяснения их отношений, резко обернулись к нему. На скулах у Марианны выступили лихорадочные красные пятна, она нервно терла пальцами горло. Светлые брови Алексея сдвинулись на переносице.
— Леш, ты забыл, может быть, про мое предложение. Оно ведь еще в силе, — напомнил Леонид. — Тебе не кажется, что сейчас самое время рвануть покорять Голливуд, а? — с деланым смешком добавил он.
— Не кажется, — отрезал Алеша. — Я тогда еще сказал, это дурацкая идея, мне она не нравится.
— Но почему, Алеша? — неожиданно поддержала Марианна. — Ведь все равно здесь у тебя нет сейчас работы? Попробуй, в самом деле, что ты теряешь?
— Да не хочу я никуда ехать! — взвился Лазарев. — Мне и здесь неплохо.
— Ты говоришь, как ребенок, — наседала на него Марианна. — Хочу — не хочу. Назови хоть одну реальную причину, почему ты не можешь поехать.
— Я же говорил, это хороший проект, — настаивал Леня. — Его в прайм-тайм пустят, эфирное время уже выкуплено. Ты представляешь, какая это известность?
— Да что вы насели на меня оба? — вскочил Алеша. — Смотри, как спелись… Чего это вам так приспичило сплавить меня в Америку?
Марианна неожиданно покраснела и закашлялась. В интонации брата, в выражении его лица Леонид вдруг увидел, что Алеша дает слабину, что он и сам, кажется, уже сомневается, не принять ли такое заманчивое предложение. Теперь только дожать — и все образуется.
— Дурак ты, — с досадой вымолвил Макеев. — О тебе же заботимся…
— Вот именно, — подтвердила Марианна.
— Ладно, черт с вами, может, вы и правы, — бросил вдруг Алеша. — Я подумаю.
Он вышел из комнаты. Женщина устало откинулась на спинку кресла, принялась обмахиваться журналом. Леонид, судорожно сжимая пальцы, прошелся по комнате. Внутри все клокотало. Неужели добился, победил все-таки? Нет, успокойся, не радуйся раньше времени. Главное, теперь не давать ему опомниться, тащить из последних сил. Больше он не будет сопротивляться.
* * *Вечером, когда жара спала и солнце расплывчатым красным пятном нависло над горизонтом, Алеша неожиданно предложил жене:
— Может, пойдем прогуляемся?
— Чего это ты? — недоверчиво покосилась на мужа Марианна.
— Да так, душно у нас в квартире, — неопределенно ответил он.
Они вышли из дома и медленно побрели по набережной Москвы-реки. Темная, пахнущая гнилью вода мерно плескалась в каменный парапет. Закатное небо бросало на мелкие волны багровый отсвет. Алеша шагал, сосредоточенно глядя себе под ноги. Марианна искоса посматривала на него, кусала губы и наконец не выдержала:
— Говори уже, Алеша! У тебя кто-то появился, так?
Алексей с облегчением перевел дыхание и посмотрел на Марианну. Та улыбалась чуть грустно, с пониманием. Алеша кивнул жене. Мимо, тихо звеня, проехал велосипед, пробежали, смеясь, две школьницы.
— Ты, наверно, развода хочешь? — спросила она.
— Наверно… — пожал плечами Алеша. — Я не думал еще. Просто решил сказать тебе, чтобы было честно.
— Это, наверно, она настояла? — невесело усмехнулась жена. — Сам ты бы не стал делать резких движений, пустил бы все на самотек…
— Не надо так, — морщась от неприятного разговора, попросил Лазарев. — Какая разница, кто настоял? Просто так вышло.
— Да никакой, конечно, — кивнула Марианна. — Просто интересно, хорошо ли я тебя изучила за двадцать лет.
— Ты не… — осторожно начал Алеша.
Она решительно помотала головой:
— Все нормально, брось. Ясно было, что это случится когда-нибудь. Просто грустно немного, когда заканчивается что-то такое долгое. Целая жизнь почти…
— Грустно, — подтвердил Алеша.
Они остановились, постояли немного, глядя на воду. Солнце окончательно скрылось за крышами домов на другой стороне реки, багровые полосы на небе погасли. Марианна передернула плечами под набежавшим прохладным ветром. Алеша обнял ее, она устало прислонилась к нему. Так и стояли, глядя, как тихо угасает день.
