Ольга Карпович - Младший
— Погоди, я спросить хотел… — неуверенно начал Олег.
— Что? — обернулся Алеша.
— Если я парочке твоих ребят позвоню, а? — заискивающе начал Олег. — Тебе ведь они сейчас не нужны… А у меня своих может не хватить. Игорю там, Витьке… Против не будешь? Так, чисто по-дружески, а?
Олег семенил рядом, преданно моргая маленькими темными глазками на оплывшем лице, и Алеше невольно показалось, что его коллега напоминает старого потрепанного бульдога. Лазарев иронически хмыкнул, отвел глаза и махнул рукой:
— Конечно, звони, чего уж там. Чисто по-дружески…
Он быстро зашагал прочь, не слушая больше рассыпавшегося в благодарностях Олега.
* * *Солнце весело играло на запыленных окнах старинного особняка, зайчиками путалось в темной листве росших вдоль забора тополей. Лето, кажется, вступило в свои права, раскаленный асфальт будто плавился под колесами проезжавших мимо автомобилей. Из соседней булочной аппетитно пахло свежим горячим хлебом. По тротуару прошли, весело хохоча, две девчонки, волоча на вытянутых руках тяжелые стопки учебников. Наверное, абитуриентки, возвращающиеся из библиотеки.
Алеша остановил машину на противоположной стороне улицы, набрал на мобильном номер Веры и попросил:
— Выйди ко мне, пожалуйста! Я тут, рядом.
— Алеша, я на переговорах, перезвони позже, — коротко ответила она.
Но тот не отступал:
— Пожалуйста! Хоть на секунду! Очень прошу.
Через минуту она появилась на ступенях здания, стройная, легкая, в летящем светлом платье. Несколько шагов, высокие каблуки отбивают дробь на мостовой. И вот она уже рядом, склоняется к открытому окну машины, спрашивает: «Что случилось?», между бровей тревожная морщинка.
— Поехали куда-нибудь, — попросил Алеша. — Куда-нибудь подальше отсюда. Поехали, а? Отмени все дела. Пожалуйста! Мне нужно…
— Ты с ума сошел, — нахмурилась Вера. — Являешься среди бела дня, без предупреждения, я срываюсь с переговоров…
— Прошу тебя! Мне очень плохо, — попросил он, заглядывая ей в глаза.
Вера чуть склонила голову к плечу, вглядываясь в его лицо. Зрачки дрогнули, она прикусила нижнюю губу и неожиданно кивнула:
— Хорошо. Только предупрежу Наташу.
Через несколько минут они уже мчались в машине по направлению к области. Давно миновали шумный суетливый центр Москвы, проскочили недавно построенный микрорайон с веселыми разноцветными многоэтажками, вырулили на МКАД и понеслись, лавируя между тяжело нагруженных фур, мимо больших торговых центров и автосалонов. Вера молча сидела рядом, солнечный луч скользил по ее лицу, золотя ресницы, покрывая легким румянцем щеки. Алеша изредка посматривал на нее, благодарный за то, что она вот так просто, без лишних вопросов, поехала с ним, за то, что не говорит ничего, не допытывается, что случилось, просто спокойно сидит рядом.
В этом безумном, вечно спешащем городе ему почему-то было сегодня трудно дышать. Хотелось вырваться куда-нибудь, отрешиться от всего, забыть. Вскоре они съехали с Кольцевой по одной из многочисленных развязок, за окном потянулись шаткие домики подмосковных деревень, отливавшие золотом поля, мелькали железнодорожные разъезды.
Алеша гнал машину к летнему лагерю, где когда-то они с Леней, мальчишками, проводили каникулы. В памяти осталась песчаная коса пляжа, деревянные мостки, с которых так весело было сигать в холодную, пахнущую тиной воду, расписные навесы от солнца.
Доехав до нужного указателя, Лазарев остановил машину у обочины, вышел, распахнул перед Верой дверцу:
— Прошу!
Она вышла на дорогу. Проезжавший мимо грузовик поднял ветер, взметнул светлое Верино платье, и она, смеясь, прижала руками подол к коленям. Алеша взял ее за руку и уверенно повел через лес, по тропинке. Под деревьями было сумрачно, пахло сыростью, намокшей хвоей. Вера сняла туфли и опасливо переступала через вьющиеся по земле узловатые корни босыми ногами. Алексей шел чуть впереди, палкой сшибал топорщившиеся листья крапивы.
— Смотри! Малина! — воскликнула вдруг Вера.
Она свернула с тропинки, подошла к разлапистому кусту, сорвала несколько ягод и, вернувшись к Алеше, протянула их ему на ладони. Тот наклонился и, чуть коснувшись руки, взял губами водянистую кислую ягоду. Вера была совсем близко, смотрела на него, чуть прищурившись от бившего в просветы листвы солнечного света, и улыбалась уголком рта.
— Пошли дальше, — предложила она.
Алеша, судорожно сглотнув, кивнул и двинулся вперед.
Вскоре полоса леса кончилась, и впереди показалась темная гладь реки. По воде, медленно кружась, плыл березовый лист. Спрятанный в зарослях уголок песчаного пляжа был пуст. Лешка быстро разделся, оставшись в плавках, и ступил на потемневшие от времени, покосившиеся мостки. Оглянувшись через плечо, увидел, как Вера стягивает платье, и произнес неожиданно охрипшим голосом:
— Вон там лагерь был, на той стороне, где теперь коттеджи, — он махнул рукой в сторону противоположного берега. — Теперь, конечно, корпуса снесли, землю распродали. Но местные, похоже, не очень-то тут купаются.
Его голос неестественно громко звучал в вязкой тишине летнего дня. Вера подошла, остановилась рядом. Тело ее было покрыто легким загаром, две кружевные полоски нижнего белья выделялись на золотистой коже. Алеша повернулся к ней, хотел обнять, привлечь к себе, но она неожиданно взмахнула руками, оттолкнулась от мостков и плавно, вниз головой, вошла в воду. И он, чувствуя, как жжет, сгибает пополам тело знакомое темное пламя, прыгнул вслед за ней.
Потом сидели рядом, на мостках. Солнце быстро выжигало капли воды на коже. От волос Веры, касавшихся его лица, пахло речной водой, тиной, хвоей. На ее круглое, золотящееся плечо опустилась, мелко дрожа прозрачными крыльями, голубая стрекоза. Алеша осторожно снял ее, держа за тонкий хвост, показал Вере.
— Ух ты, какая! — с детским восхищением протянула она.
Потом неожиданно шлепнула Алешу ладонью по руке, снизу вверх, он разжал пальцы, и стрекоза взметнулась в воздух, повисела над ними несколько мгновений и исчезла в мареве горячего синего неба. Вера следила за ней, задрав голову, тонкое горло вздрагивало. И мужчина, решившись наконец, обхватил ее плечи, прижал к себе, коснулся полураскрытого рта, ощутил трещинку на верхней губе. Верины руки обвились вокруг его шеи. Она медленно отклонилась назад, увлекая его за собой. Ее запрокинутое лицо, качнувшееся в распахнутых глазах небо, запах реки, леса, нагретого солнцем песка — все это заставляло сердце бешено колотиться в висках, посылая электрические разряды в кончики пальцев.
— Люблю… Я тебя люблю… — хрипло выдохнул Алеша, куда-то в ее разметавшиеся по земле волосы.
— И я… Всегда… Только тебя… — судорожно вдохнула воздух Вера.
* * *Потом она сидела, сгорбившись, обняв руками колени, и, не отрываясь, смотрела на закручивающийся у опоры мостков маленький водоворот. Алеша обхватил сильной рукой ее тонкие плечи, прижал к себе изо всех сил, спросил шепотом:
— Ты ведь теперь всегда будешь со мной, правда?
— Не знаю, — вдруг очень серьезно, без улыбки, ответила Вера. — Не знаю, Алеша.
— Почему? — с обидой спросил он.
— Все так быстро произошло… — покачала головой она. В зеленых глазах плеснул солнечный отблеск. — Я не хотела этого, слово давала, что возьму себя в руки, не поддамся. И сейчас немножко… растеряна, что ли. Не знаю, как дальше.
— Да брось, — Алеша боднул ее лбом в плечо, дурачась, приподнял волосы на затылке, подул в шею. — Не думай, не накручивай себя. Ведь все так просто на самом деле. Есть ты, есть я, нам хорошо вместе. Зачем усложнять?
— Есть еще твоя жена, например, — быстро взглянула на него Вера.
Алеша помрачнел, опустил голову. И зачем только ей понадобилось портить этот день? Как будто нельзя было сделать вид, что мир, их мир, ограничен этим пустынным пляжем, этой рекой и соснами. Ну да, где-то там есть Марианна, есть проваленный контракт, есть давящий на него с отъездом в Америку брат… Но ведь это где-то далеко, а здесь, сейчас они могли бы быть только вдвоем…
— С женой я поговорю…
— Алеш, нам ведь уже не по восемнадцать, — продолжала Вера. — Мы взрослые люди, прожили долгую жизнь. Каждый свою, понимаешь? И нам не так-то просто будет притереться друг к другу, на что-то закрыть глаза, что-то забыть… У меня работа, клиника, пациенты… Мне нужно разобраться в себе, принять какое-то решение, как-то все это утрясти, а тебе…
— Постой, постой, — Алеша быстро прижал ладонь к ее губам. — Не будь такой серьезной, ладно? Ну хоть часок еще. Пожалуйста!
Он привлек ее к себе, прижался горячими губами к виску, чувствуя, как подается ему навстречу гибкое сильное тело, и закрыл глаза, не желая ни о чем думать, только ощущать губами вкус ее кожи.
