Элис Сиболд - Счастливая
Я ухитрялась делать все, что делают влюбленные девицы. Договорилась с Лайлой, чтобы та после занятий пришла на него посмотреть. Вернувшись в общежитие, мы говорили, что он просто пупсик. После каждой встречи я перечисляла подруге, в чем он приходил. Джейми был приверженцем молодежной небрежности — так я обозначила его стиль. Его свитера, перевязанные из старых шерстяных вещей, хранили следы яичного желтка, а из-под пояса вельветовых штанов в крупный рубчик вылезала резинка трусов «Брукс Бразерз». Жил он за пределами кампуса, в отдельной квартире, и рассекал на собственном автомобиле. По выходным уезжал кататься на горных лыжах. Это было независимое существование, о каком я могла только мечтать. Наедине с собой я предавалась грезам, на людях притворялась невозмутимой.
Свою внешность я ненавидела. Считала себя нелепой, уродливой толстухой. Наверное, Джейми не находил во мне физической привлекательности, но он любил потрепаться, а еще — любил выпить. И в одном и в другом деле я могла составить ему компанию.
Обычно после семинара у Вульфа мы с Крисом и Джейми отправлялись в бар, наскоро пропускали рюмку-другую, и Джейми говорил: «Ну, детки, мне пора. А у вас какие планы на выходные?» Мы с Крисом мямлили что-то невразумительное, чувствуя свою ущербность. Мои выходные проходили в ожидании большого жюри и сопутствующих мероприятий. Крис позже признался, что каждый уик-энд обходил городские бары для голубых в тщетных попытках найти себе приличного партнера. Мы с Крисом читали серьезную поэзию, все время что-нибудь жевали и глушили кофе. Когда нам самим удавалось написать сносные стихи, мы перезванивались и читали их вслух. Оба тяготились одиночеством и презирали себя. Мы смешили друг друга невеселыми шутками и не без горечи ожидали возвращения посвежевшего и отдохнувшего Джейми, который между поездками в Стоу или на гору Хантер скрашивал наше серое существование.
В одном из походов по злачным местам я поведала ребятам свою историю. Мы все трое были навеселе: то ли после семинара, то ли после читки отправились в бар на Маршалл-стрит. Это заведение слегка отличалось от большинства студенческих баров — примитивных распивочных.
Не помню, с чего начался тот разговор. Дело было за день-другой до опознания, так что все мои мысли крутились вокруг этого. Крис лишился дара речи, забалдев сильнее, чем от спиртного. У него двумя годами раньше убили брата, но тогда он об этом не распространялся. Я думала лишь о том, что скажет Джейми — с которым мечтала закрутить роман и связать свою судьбу.
Но что бы он ни сказал, прошлого было не перечеркнуть. Никакая сила не способна повернуть время вспять. Если я и могла вырваться и спастись, то исключительно в собственных фантазиях. У нас за столиком воцарилась неловкость, однако Джейми быстро нашел выход. Он заказал еще по стакану.
В свою городскую квартиру Джейми уехал один. Крис, живший в другой стороне, проводил меня домой. Я лежала на кровати, а комната кружилась. Алкоголь сам по себе не приносил мне кайфа, но мало-помалу создавал ощущение беззаботности. Я все выложила ребятам как на духу, мир не перевернулся, теперь можно было рассчитывать на полную отключку. С похмелья у меня всегда трещала голова, утро начиналось жестокой рвотой, но, похоже, Джейми да и другим нравилось видеть меня под градусом. От этого даже была некоторая польза: мне иногда удавалось забыться.
После Рождества мы стали поддавать чаще и в основном без Криса. Джейми рассказал, что восстановился в университете после длительного перерыва — ухаживал за неизлечимо больным отцом. Еще он по секрету сообщил, что в городе Ютика, в Иллинойсе, владеет магазином женской одежды, требующим постоянного догляда. В моих глазах это добавляло ему привлекательности, но больше всего мне нравилось в нем полное отсутствие комплексов. За едой он не подавлял отрыжку. Спал с кем хотел. Девственность утратил гораздо раньше меня: ему едва исполнилось четырнадцать, она была старше. «Так меня прижала — я и пикнуть не успел», — говорил он, прихлебывая пиво из горлышка или вино из бокала и весело фыркая. Джейми с юмором расписывал свои бесконечные похождения, включая интрижки с замужними женщинами и стычки с обманутыми мужьями.
Выслушивать это зачастую было неловко. С моей точки зрения, его распущенность приняла чудовищные формы; в то же время она означала, что он всего насмотрелся и все изведал. Мало что могло его удивить. Вот и во мне он, кажется, не усматривал никаких отклонений. Джейми не вписывался в категорию приличных мальчиков. Но мне меньше всего хотелось иметь дело с приличным мальчиком, который считал бы меня «необычной».
Он без содрогания воспринимал мои рассказы о текущих делах: о беседах с Гейл, об опознании, о страхе перед выступлением в суде. После Рождества, когда я жила ожиданием судебного процесса, недели тянулись как месяцы. Процесс не раз откладывался. Предсудебные слушания были назначены на двадцать второе января; естественно, я не могла не явиться. Как выяснилось, заседание отменили, но все равно я пришла не зря: переговорила с районным прокурором Биллом Мастином и с Гейл, которая в это время была беременна и сдавала дела Мастину.
Джейми, на мой взгляд, сознавал, что мы с ним выбиваемся из общего ряда. Он многое пережил в связи с болезнью и смертью отца; я в свои девятнадцать лет из-за пережитого стояла особняком среди ровесниц. Но вместо того чтобы помочь мне разобраться в себе, на чем настаивала Триша из кризисного центра, он научил меня пить. Я оказалась способной ученицей.
Нас с Джейми в очередной раз потянуло на интимный разговор, и я ему солгала.
Однажды вечером в баре он спросил как бы невзначай, спала ли я с кем-нибудь после изнасилования. Я сказала «нет», но тут же по выражению его лица прочла: «Ответ неправильный». Мне удалось мгновенно выйти из положения:
— Нет, надо же такое спросить! Конечно да!
— Ну-ну. — Он покрутил на столе пивную кружку. — Не завидую тому парню.
— В каком смысле?
— Стремно. Вдруг облажаешься? Да и потом, неизвестно, чего ожидать.
Я заверила его, что опыты оказались удачными. Он полюбопытствовал, сколько у меня было парней. Цифру пришлось взять с потолка. Трое.
— Хорошее число. Как раз достаточно, чтобы убедиться в своей полноценности.
С этим трудно было не согласиться.
Выпили еще. Мне стало ясно: тему лучше закрыть. Скажи я правду, он бы со мной порвал. Как я потом призналась Лайле, меня преследовало неотступное желание «развязаться с этим вопросом». Я опасалась, что страхи, связанные с сексом, только усилятся, если откладывать слишком долго. Меньше всего мне хотелось коротать свою жизнь в родительском доме, лежа носом к стенке, или усохнуть от старости в гордом одиночестве, или уйти в монастырь. А ведь такие перспективы грозили перерасти в реальность.
Решающий миг настал в преддверии пасхальных каникул.
Мы с Джейми сходили в кино. Потом надрались в баре.
— Пойду отолью, — сказал он уже в который раз.
В его отсутствие я просчитала ситуацию. В принципе дело шло в нужном направлении. Он ведь уже задал мне тот единственный вопрос, который служил преградой. Я соврала, и вроде бы убедительно. Завтра он уедет на горнолыжный курорт, а я останусь куковать с Лайлой.
Он вернулся на свое место за столиком.
— Надо завязывать, а то за руль не смогу сесть, — сказал он. — Поехали ко мне?
Я встала, и мы вышли из бара. Шел снег. Колкие снежинки пощипывали разгоряченные спиртным щеки.
Мы остановились, вдыхая морозный воздух. У Джейми на ресницах и на отвороте лыжной шапки образовалась снежная кромка.
И тут мы поцеловались.
Поцелуй вышел мокрый и неловкий — не такой, как со Стивом; скорее как с Мэдисоном. Но я сама этого хотела. Усилием воли приказала себе хотеть. Это Джейми, молча твердила я. Это Джейми.
— Ну что, едешь ко мне?
— Не знаю, — сказала я.
— Слушай, тут холодина как у ведьмы в жопе. Я еду домой. Соображай быстрее.
— А с контактными линзами как быть? — пробормотала я.
В пьяном голосе Джейми зазвучали вкрадчивые нотки; оно и понятно — у него по этой части был немалый опыт.
— Вариантов — два. Либо ты топаешь в общагу своим ходом и укладываешься баиньки, либо я, так и быть, делаю крюк, подбрасываю тебя ко входу и жду в машине, пока ты снимешь линзы.
— Обещаешь?
Джейми остался сидеть в машине. Я быстро поднялась на лифте к себе в комнату и сняла линзы. Время было позднее, но я все равно решила забежать к Лайле и постучалась к ней в дверь. Она возникла на пороге в ночной рубашке. Свет был выключен. Я действительно ее разбудила.
— Что за дела? — сердито спросила она.
— Дела такие: Джейми везет меня к себе домой, — выпалила я. — Вернусь утром. На завтрак без меня не ходи, договорились?
