Олег Рой - Обняться, чтобы уцелеть
Хорошо знакомый Голубеву домашний телефон – выходило, что Ксения все еще живет на Фрунзенской набережной – с половины девятого утра уже не отвечал. В девять он позвонил по служебному, но там ответили, что профессора Волжанской сегодня не будет, у нее лекции в институте. После некоторых колебаний Леонид решился набрать номер мобильного.
– Алло! – голос у нее за эти годы не изменился. У него даже дыхание перехватило от волнения, так живо вспомнились песни под гитару и страстные вскрики во время объятий… – Да? Перезвоните, вас совсем не слышно.
– Ксения Борисовна, мне дал ваш телефон Георгий Латария… – выдавил он из себя наконец.
– Да, я вас слушаю.
– Мне нужно встретиться с вами.
– Вам нужна консультация? Позвоните в регистратуру и скажите, что я просила записать вас на прием к доктору Индрупскому или доктору Барятинскому…
– Нет, меня это не устроит. Мне необходимо повидаться лично с вами.
– Гм… Простите, как вас зовут?
– Ле… То есть Кирилл. Кирилл Рощин.
– Кирилл, а почему вы хотите встретиться именно со мной?
– Я не могу сказать этого сейчас, по телефону. Но поверьте, это для меня очень и очень важно.
– Ну хорошо… Сейчас, одну минутку… Завтра я буду в клинике с утра. Восемь часов вас устроит? Ну и чудесно. Извините, у меня начинается лекция.
Он сидел напротив и смотрел на Ксению во все глаза. Перед ним была и она… и не она. За двадцать лет его бывшая возлюбленная превратилась из прелестной девушки в привлекательную женщину – немного располнела, что, впрочем, ее не испортило, стала более сдержанной в манерах и интонациях, в движениях появилась плавность. Рыжие волосы потемнели, вместо длинных русалочьих прядей ниже лопаток теперь была стильная стрижка, а джинсы и свободный свитер сменил элегантный деловой костюм. И все-таки это была она, та самая Ксю, которую он когда-то так сильно и преданно любил. Он узнал ее сразу, едва войдя в кабинет, и, наверное, точно так же узнал бы и в огромной толпе, среди тысяч фигур и лиц…
– Послушайте, Кирилл, вы так разглядываете меня, что мне даже неловко!
– Извините… Просто вы напомнили мне кое-кого. Женщину, которую я когда-то любил.
– Вот как? То-то вы так смотрите на меня, точно пытаетесь что-то вспомнить… Ну ладно, расскажите мне лучше, что вас сюда привело.
– То же, что и всех остальных, – горько усмехнулся он. – Я болен. И один из моих друзей посоветовал обратиться к вам.
– Да, я помню, Жора Латария.
– Нет, то есть не совсем. На Латария я уже вышел потом. Моего друга зовут Леонид Голубев. Вам это имя что-нибудь говорит?
Ему не показалось: по ее лицу точно пробежала легкая тень, но она взяла себя в руки так быстро, что он не успел понять, что же это было.
– Ну, по-моему, Леонида Голубева сейчас знает вся страна. Так что вы можете гордиться дружбой с таким человеком.
«Она следит за моими успехами!» – это открытие очень обрадовало его.
– Расскажите-ка мне… А еще лучше дайте почитать вашу карту. Я не ошиблась, это ведь медицинская карта – то, что вы мнете в руках?
Он протянул пухлый том неразборчиво исписанных листов своего приговора. Ксения углубилась в чтение, а Леонид снова тайком рассматривал ее.
«Боже всемогущий, как же хочется ей все рассказать! Но ведь тогда она просто сочтет меня за сумасшедшего, только и всего… Что же делать? А может, и правда что-то получится у отражения? Да, я же должен устроить эту встречу…»
Он оглянулся по сторонам, сначала вскользь, потом более внимательно – и чуть не застонал от отчаяния. В ее кабинете не оказалось ровным счетом ничего подходящего! Ни зеркала у двери, ни компьютера с блестящим экраном монитора, ни какого-нибудь диагностического прибора с дисплеем. Окна плотно занавешивали жалюзи, в поверхностях офисной мебели не было и намека на полировку, она была матовой.
«Неужели все пропало?.. – пронеслось в голове. – Она ведь может больше не назначить мне встречи. И что же тогда? Шпионить за ней, караулить в гардеробе, у каких-нибудь окон или витрин?»
Ксения тем временем закончила изучение его истории болезни. Закрыла карту, тяжело вздохнула и сказала с искренним сочувствием в голосе:
– Ну, я со всем ознакомилась… Что я могу вам сказать, Кирилл? Да, шансов у вас, к моему великому сожалению, немного. Но они есть! А раз так – надо бороться. Знаете, я сторонница теории, что очень многое в медицине зависит от установки пациента. И если он настроится на выздоровление и приложит все возможные и невозможные усилия, то поправится. Самое главное – не говорить и даже не думать ни о чем плохом, мыслить исключительно позитивно. Вы понимаете меня? Простите, Кирилл, вы что-то ищете?
– Нет, то есть, да… Скажите, Ксения Борисовна, у вас есть зеркало?
– Зеркало? Да, на первом этаже в вестибюле. А что такое?
– Да нет, ничего, пустяки… Кажется, в глаз что-то попало.
– Направо от меня, в конце коридора, мужская комната. Пойдете сейчас или мы сначала закончим разговор? А то у меня сегодня очень мало времени.
– Да, конечно, Ксю… Ксения Борисовна. Извините меня, я вас слушаю.
Она принялась подробно рассказывать о вакцине, объяснять, что, когда и как ему предстоит делать, но он все никак не мог сосредоточиться на ее словах. В голове крутилось: «Зеркала тут нигде нет… Отражения не сумели встретиться…»
– Вы меня не слушаете, Кирилл?
– Нет, что вы…
– Я говорила, что эти препараты пока, к сожалению, стоят довольно дорого.
– Это не страшно, деньги у меня есть…
– Я вижу, вы совсем запутались, да? Давайте я повторю вам все еще раз, а вы запишите мои инструкции. Вот, возьмите бумагу.
Он писал, а сам судорожно пытался что-то придумать, но, как назло, ни одна подходящая идея в голову не приходила…
– Что же, Кирилл, до встречи, – улыбнулась Ксения, закончив диктовку. – И очень надеюсь, что наше знакомство продлится еще долгие годы. Всего вам хорошего.
Ну вот и все. Конец. Он уже поднимался со стула, как вдруг в его кармане зазвонил сотовый телефон.
– Ой, извините, дядя, – пролепетал детский голосок. – Я, наверное, ошиблась, я маме звоню…
– Ничего, – отвечал он с улыбкой. Нажал на кнопку отбоя, машинально взглянул на аппарат… Ну, конечно же! Экран мобильного! И как он раньше не додумался!
– Надо же, кто-то прислал мне сообщение, а я и не услышал сигнала, – забормотал он, вращая телефон так, чтобы состыковать в небольшом окошке свое собственное отражение и отражение Ксении. Конечно, это не зеркало, очертания в нем еле-еле видны, но ведь отражения бывают разные… Так не получается… А если левее? Нет, наоборот, правее и ниже… Оп, есть!
– До свидания, Ксения Борисовна, спасибо, что уделили мне столько времени.
– Всего вам доброго, Кирилл. И загляните ко мне на той неделе, расскажете, как у вас дела, хорошо?
Глава 14
В которой у Леонида и Ксении появляется идея
В следующий раз они смогли встретиться только через пять дней. И в то утро Ксения показалась Голубеву какой-то иной – более задумчивой, что ли… Или, наоборот, взбудораженной. Во всяком случае, когда он вошел в кабинет, она несколько секунд молча и внимательно глядела на него, и только потом, спохватившись, указала на стул.
– Извините меня… Отвлеклась на свои мысли. Присаживайтесь, пожалуйста.
Торопливо нашла на столе какие-то бумаги и заговорила, не поднимая от них глаз и вертя в руках карандаш:
– Итак, как мы с вами уже решили в прошлый раз, операция вам пока не требуется. Думаю, что основным элементом лечения так и будет та вакцина, о которой я вам сказала. Хотя, разумеется, это не отменяет остальных процедур… Вы их уже начали, как я понимаю?
– Да, я был здесь, в вашей клинике, вчера и позавчера. Ксения… Борисовна, можно задать вам один вопрос?
– Конечно, пожалуйста. – Она по-прежнему не смотрела на него и играла карандашом. Ему живо вспомнилось, что она всегда так делала, когда волновалась.
– Вы хорошо помните Леню Голубева? Царя Леонида?
Он добился своего – в него уперся совершенно ошеломленный взгляд.
– Но откуда вы?..
Однако он не дал ей договорить.
– Вы познакомились с ним в восемьдесят восьмом, на дне рождения Люды Латария. Когда Жора представил вас друг другу, вы сказали, что у вашего нового знакомого царское имя – так звали полководца, возглавлявшего войско спартанцев в битве с персами. Потом эти несчастные триста спартанцев стали у вас с ним чем-то вроде пароля. И в ваших письмах…
Крак! Карандаш с треском переломился в ее пальцах.
– Какого черта?!! Вы настолько близки с Леонидом? Зачем он вам это рассказал?
– А помните отпуск в Пицунде? Купание в море, походы в горы за грибами, посиделки у костра? Помните ту ночь, когда все уже разошлись спать, а вы остались с ним вдвоем? Вы спели «Ты мое дыхание», а затем признались ему в любви? Сам бы он никогда на это не решился… Помните, что было потом?
– Как он мог? – Ксения в сердцах отшвырнула обломки карандаша. – Рассказывать такие вещи постороннему человеку…
