Роберт Флэнаган - Черви
Закончив вечерний туалет и надев чистое белье, он почувствовал прилив бодрости. Ему даже показалось, что жизнь здесь не такая уж плохая. Вчера вон в кино ходили Здорово! Как и воскресные посещения церкви, этот выход в кино был возможностью хоть на какое-то время избавиться от Магвайра и всего, что с ним связано. В том числе и от этого кубрика.
Там, в клубе, где темнота зала вдруг отгородила его от всех окружающих, ему на миг показалось, что он выбрался с этого ненавистного острова, вновь вернулся к прежней жизни. И даже когда закончился сеанс, погас экран и взвод возвратился в ярко освещенную казарму, чувство облегчения, даже радости, больше уж не оставляло Адамчика. Успешная сдача зачетов лишь прибавила бодрости, уверенности в своих силах. Да и сам фильм ему тоже понравился — в нем рассказывалось о новобранце, которому тоже сперва было трудновато, все у него не ладилось, но потом дело пошло на лад, и все закончилось благополучно. Даже очень благополучно.
Лежа после отбоя на койке, он вновь припоминал эпизоды этого фильма. Главным героем был не очень-то покладистый парень. На первых порах у него буквально ничего не клеилось, он часто ошибался и очень из-за этого переживал. Но постепенно дела стали налаживаться, и к концу фильма он не только гордо стоял со всеми вместе на церемонии по случаю выпуска, но и был удостоен чести нести взводный вымпел. Гремел полковой оркестр, аплодировали многочисленные гости. Да и сержант-инструктор (его играл Джек Уэбб), показавшийся сперва всем не очень привлекательным типом, под конец оказался отличным парнем — внешне грубоватым и не очень вежливым, но зато справедливым и по-настоящему глубоко сердечным человеком. Его внешняя грубость объяснялась очень просто: он должен был превратить этих желторотых юнцов в настоящих мужчин, способных постоять за себя в трудную минуту, выжить в самом тяжелом бою. За суровой внешностью человека часто скрывается большое сердце.
Шагая в строю из клуба, Адамчик на какое-то мгновение даже почувствовал, как у него затуманился взор, набежала слеза.
— Эй, Джо, — шепотом позвал он лежавшего на верхней койке Уэйта (они уже улеглись, в казарме был выключен свет). — Тебе понравилась картина?
— Не знаю.
— То есть как это?
— А я спал всю дорогу.
— Ну, ты даешь!
— Правда. Устал как собака.
— А мне так здорово понравилась…
Уэйт на верхней койке тяжело перевалился с боку на бок. Пружины жалобно заскрипели.
— Ты знаешь, Рыжий, — вдруг сказал он, свесившись головой вниз, — по-моему, это все такая липа, что даже уши вянут, ей-богу. Мура сплошная, вместе с этим пижоном Джеком Уэббом. У него же вся эта муть чуть ли не из ушей лезет…
— А мне вроде показалось здорово. И этот молодой солдат. Вроде как у меня — тоже все поначалу не ладилось.
— Ладно уж тебе. Давай-ка спать лучше.
Но Адамчику не спалось. Он уселся в постели, высунул голову, пытаясь разглядеть товарища.
— Слышишь, Джо. А верно ведь, что у меня помаленьку налаживается? Как думаешь, получится? Сдам я?
— Да вроде бы… Спи ты.
— Погоди минутку. Вот сегодня на зачете…
— Да угомонись же. Вот ведь привязался. Ты что хочешь, чтобы я соскочил с койки и гимн распевать принялся, что ли? Говорю, спи.
— Ну, ладно… Спокойной ночи.
Повернувшись на бок, он начал уже было засыпать, как вдруг услышал, что Уэйт снова свесился к нему:
— Не такая уж все это важная штука, Рыжий, — прошептал он.
— О чем это ты? — Адамчик открыл глаза, с напряжением всматривался вверх, ожидая ответа. Но Уэйт больше ничего не сказал.
«Чудной он все же парень, — подумал Адамчик. — Никогда не знаешь наперед, что выкинет. И говорит другой раз так, что понять ничего нельзя. Истинно чудной».
Стараясь не шуметь, он протянул руку к подсумку, осторожно расстегнул его и вытащил четки. Перебирая бусинки, начал потихоньку читать молитвы — сперва в благодарность за удачный день, потом за предстоящие на следующей неделе зачеты по стрельбе.
— Господи, — шептал он, отсчитывая очередную бусинку, — помоги мне быть внимательным на стрельбище, укрепи руку, сделай так, чтобы я не провалился…
Так он и заснул. Четки лежали на груди.
Когда Адамчик начал похрапывать, Уэйт еще не спал. Он лежал на спине, глядя в потолок. В последнее время с ним происходило что-то непонятное. Куда девалась прежняя легкость, собранность, подтянутость. Не было и уверенности в том, что все идет так, как надо. Он старался, как мог, избавиться от этого неприятного ощущения, говорил себе, что просто, наверно, немного устал и скоро все пройдет. Но успокоение не приходило. Даже сон пропал.
Сегодня вечером он получил письмо от Кэролин. Она писала, что не сердится на него и желает ему всего самого лучшего в жизни, успехов в его солдатской карьере. Несколько ранее пришло письмо от матери, сообщавшей, будто Кэролин уже стала забывать его и сейчас даже встречается «с одним очень славным молодым человеком, который, по словам миссис Маклин, работает помощником управляющего в большом универмаге где-то в центре города».
Ну что ж, подумал Уэйт, значит, дело кончено. Ему ведь так хотелось стать свободным человеком, вот он и добился своего. Да к тому же еще и так просто.
Они с Кэролин в общем-то не были по-настоящему помолвлены. Правда, и его мать, и ее родители считали их женихом и невестой. В последние два года они часто бывали вместе, так что все думали, что они скоро поженятся.
С Кэролин его познакомил двоюродный брат. Было это на новогодней вечеринке, и с тех пор они стали, регулярно встречаться. Она казалась ему симпатичной и неглупой, и ему было с ней неплохо. Кэролин увлекалась бассейном и кино. Плавание его не очень привлекало, а вот кино он тоже любил, и они другой раз даже дважды в неделю бегали на боевики. Если ничего хорошего не было в городе, они отправлялись на машине куда-нибудь в соседний городок или к загородным мотелям, где были открытые киноплощадки для автотуристов. Основной фильм они смотрели внимательно, а когда начиналась реклама или хроника, целовались. Иногда Кэролин позволяла ему, как она выражалась, некоторые вольности. Сейчас ему казалось, что она просто дразнила его, хотела подзадорить, хотя, по правде сказать, тогда его это особенно не расстраивало. Он считал, что ее неуступчивость — это признак порядочности, даже что-то вроде залога будущей преданности и прочности их отношений. Ему вовсе не нужны были легкие победы, скорее, он хотел именно определенности в их отношениях.
На нижней койке тихонько застонал во сне Адамчик. Уэйт несколько секунд вслушивался в его дыхание. Сосед успокоился.
