Жиль Легардинье - Совсем того!
— Псих ненормальный! Больной на всю голову! Совсем чокнулся!
Эндрю не понял последнее слово, но счел благоразумным до поры не спрашивать его значение. Одиль бушевала, размахивая руками и то и дело потирая себе лоб, где уже наметилась шишка. Она никак не могла успокоиться. В потоке не вполне литературных выражений Блейк различал отдельные упоминания о душевных болезнях, нервном срыве, сердечном приступе и прочем в том же духе.
Вдруг позади Одиль Блейк увидел Мефистофеля. Тот спокойно сидел посреди буфетной, обернув хвост вокруг своих красивых мохнатых лап. Кот уже давно вернулся и, конечно, наблюдал за своей хозяйкой, как та потешным образом уговаривала его воспользоваться лазом, который тот уже освоил.
Блейк, не пытаясь успокоить Одиль, ограничился тем, что указал ей на кота пальцем. По прошествии некоторого времени кухарка остановила поток словесных излияний.
— Что, что там еще?
— Сзади вас.
Она обернулась и увидела кота.
— Ты здесь, мой милый! — проворковала она как ни в чем не бывало.
В эту минуту Блейк открыл один из тех законов, которые управляют жизнью мужчин: женщина более всего внушает страх тогда, когда внезапно переходит от бешеной ярости к ласковому щебету.
— Хороший котик, — счел нужным прокомментировать Блейк. — Сам, как большой, воспользовался волшебной дверью…
Одиль резко повернулась:
— А вы…
— Когда-нибудь вы мне объясните, что значит «совсем того»?
Киборг двинулся на Эндрю. Пришло время спасаться бегством.
42
На первом же перекрестке Эндрю увидел машину, которая ехала по встречке, и запаниковал было, но вовремя вспомнил, что движение здесь правостороннее. Затем он выбрался на круглую площадь с клумбой посередине, от которой отходило несколько дорог. Не представляя, какую из них выбрать, он двинулся наугад, изрядно поплутал по периферии городка, но в конце концов отыскал парковку в центре. Местные жители с любопытством смотрели на его жутко грязный и давно отслуживший свой век автомобиль. Манье, хорошо знавший городок, предлагал ему поехать с ним, но Эндрю отказался. Для дела, которое ему предстояло провернуть, свидетели были не нужны. Он вышел из машины и дальше отправился пешком, без конца спрашивая у прохожих дорогу, пока не очутился в торговом квартале, возле скромного на вид жилого дома. Убедившись, что нужная ему фамилия значится на почтовом ящике, он подождал, пока кто-нибудь откроет дверь с кодовым замком. Пожилой человек ни у кого не вызовет подозрений. Порядочные люди забывают, что негодяи так же стареют, как и все остальные.
Уже звоня в квартиру № 15, Эндрю продолжал сомневаться, правильно ли он поступает. Меньше всего ему хотелось навредить Манон. Дверь открылась.
— Месье Жюстен Баррье?
— Что вам нужно?
— Поговорить с вами несколько минут.
— О чем?
— О Манон.
Блейк почувствовал, как молодой голубоглазый парень напрягся. Он был готов закрыть дверь. Эндрю, чтобы помешать ему, положил руку на створку.
— Я не стану ни читать вам мораль, ни давить на вас.
— Вы ее отец?
— Никаких семейных связей. Я знаком с ней, вот и все.
— Это она вас прислала?
— Если она узнает, что я ходил к вам, она очень рассердится. Поэтому я прошу вас никогда ничего ей не говорить. Я могу войти?
Поколебавшись, Жюстен впустил гостя.
— У меня не так много времени…
— Я ненадолго.
Молодой человек явно нервничал — переминался с ноги на ногу и то вынимал, то снова прятал руки в карманы.
— Мы, наверное, могли бы сесть… — предложил Эндрю, указав на стулья вокруг заваленного всякой всячиной стола.
Мужчины сели друг против друга.
— Как она поживает? — спросил Жюстен, избегая смотреть гостю в глаза.
— Здоровье в порядке. Настроение — не очень. Ее мать плохо отнеслась к ее беременности. В общем, сейчас она живет там же, где работает, — в замке. Я тоже там работаю.
Жюстен шумно вздохнул, запустив ладонь в коротко стриженные волосы.
— Так что вы хотите? — настороженно спросил он.
— Ничего. Я пришел не для того, чтобы обвинять вас или учить. Если вы вернетесь, но не будете счастливы, это продлится недолго, и вы в конце концов уйдете.
— Мне нужно время подумать.
— Это фраза, которой мы, мужчины, обычно прикрываемся, когда на самом деле не хотим думать.
— А еще говорили, что не хотите читать мне мораль…
— Готов держать пари, что я в своей жизни совершил гораздо больше ошибок, чем вы. Если бы в определенные моменты кто-то совершенно посторонний, кому я не должен давать отчет, пришел бы ко мне и откровенно со мной поговорил, я, быть может, нашел бы решения, которые уберегли бы меня от многих катастроф. После нашего разговора вы поступите так, как сочтете нужным. Это ваша жизнь.
— Я сам себя не понимаю. Ребенок все изменит…
— Неужели?
— Я еще так молод…
— Добро пожаловать в мир мужчин. Существует ли свой возраст для каждого этапа жизни? Между пятнадцатью и двадцатью годами мы экспериментируем, едим и пьем бог знает что, фантазируем, делимся своими фантазиями с друзьями. Мы пробуем. В лучшем случае находим границы своих возможностей, в худшем — совершаем «проколы». Вы уже прошли через это, Жюстен. На меня вы производите впечатление человека сложившегося — разве что с уборкой пока не очень… У вас есть работа. Ваша история с Манон имеет шансы на продолжение.
— Я совсем не готов к ребенку.
— Жизнь редко ждет, когда мы к чему-то подготовимся. Я не знаю, должны ли вы выбрать именно Манон, но именно сейчас вы должны задать себе этот вопрос.
— Вы считаете, что можно так вот решать такого рода вещи?
— У вас никогда не появится уверенности, вы никогда не найдете ответов, пока не встанете на эту дорогу. Но вы можете быть честным перед самим собой, слушать то, что подсказывает вам ваше сердце и не поддаваться страхам.
— Вы говорите как старый, умудренный опытом человек…
Блейк улыбнулся:
— Манон считает, что я изъясняюсь как персонаж книги, и еще она порой говорит мне такие вещи, которые меня потрясают. Хоть мы и стараемся им этого не показывать, но женщины часто производят на нас именно такое впечатление, разве нет?
— Она говорит обо мне?
— Редко, но она думает о вас все время, это я вам точно говорю.
— Она обижена на меня?
— Она ждет вас.
— Она мне тут письмо написала…
— Вы ей ответили?
— Я не способен написать так же красиво, и потом, даже если б я и хотел, я не знаю, что ей ответить.
— Есть только два варианта, Жюстен. Либо эта беременность позволила вам понять, что отношения с Манон были для вас всего лишь приключением и вы не хотите переходить на более высокую ступень, — в таком случае надо рвать. Либо Манон для вас нечто большее, чем просто приключение, но вы поддались панике, потому что все произошло слишком быстро. Оба варианта возможны, но вы должны по крайней мере сказать ей, какой из них вы выбираете, чтобы она могла либо продолжать все, как есть, либо все начинать заново… Ей ведь тоже надо как-то строить свою жизнь.
