Алексей Свешников - Кошка с Собакой
– Слушайте, я сейчас обмотаю тебя изолентой, и на этом вся демократическая гомеопатия закончится.
– Изолента это, конечно, выход, но уж больно какой-то садистский.
– Доведёте, – предупредил я, стараясь придать голосу решимость и скрытую угрозу.
Мы вернулись к начинавшим проявлять нетерпение врачам.
– Колите, – вынес я приговор.
– Прям так?
– Обещала, что всё будет в порядке.
– Ну нет, я, конечно, понимаю, что вам не хочется в этом участвовать, но придётся.
Старшая врачиха была очень недовольна, а вот молодая вроде ещё не определилась.
– Ну, давайте попробуем, если всё пройдёт нормально – я вас чаем угощу с пряниками.
– Видите? – старшая протянула мне свои руки – все в царапинах. – У меня и без вас хватает экстрима! Хотите, чтобы мне сухожилие перекусили ради ваших пряников?
– Да нет! Что вы… Но официально заявляю, что все расходы по возможным, точнее по невозможным, эксцессам я беру под свой контроль.
– Это вы сейчас берёте, а потом сразу забудете все клятвы. Все вы мужики одинаковые.
«Ну, только этого не хватало», – думаю.
– Это-то здесь причём? – запротестовал я.
– А это всегда «причём».
«С такой логикой трудно будет её убедить», – подумал я.
Если в разговоре с женщиной начинают проскакивать искры неудачно сложившейся жизни, то, скорее всего, из них разгорится пламя феминизма. Таких бы пригреть, обнять и глядишь – к утру от всей этой шелухи ничего не останется.
– Такое предложение: я вам сейчас, каждой, по сто баксов, а вы идёте на осознанный риск.
– Вы думаете, что деньги – это главное в жизни? – продолжала держать оборону умудрённая жизнью врачиха.
– Нет, поэтому и отдаю, – смотря на неё самым невинными глазами, отвечаю я.
Я достал из кармана две зелёных купюры и положил на журнальный столик:
– Пока они ещё мои, но всё в ваших руках. К тому же, на кухне вас ждёт ароматный чай и свежие пряники.
Не знаю, что победило, но так как я всегда думаю о людях только хорошее, то, наверное, это были пряники.
– Ладно, Надя, бери деньги, – скомандовала врачиха.
– Все?
– Разумеется, все. Бьют – беги, дают – бери, – философски изрекла Люда. За её плечами чувствовался недюжий житейский опыт.
– Я на кухню, – решил устраниться я. Всё-таки, а вдруг кошка выкинет какой-нибудь фортель?
– Нет уж, будьте рядом! – отрезала Люда.
– Рядом, так рядом…
Пришлось остаться в комнате и наблюдать за работой медиков. Быстро и деловито они извлекли всё необходимое из своих сумок.
– Вы извините, но я бы хотел, чтоб всё было одноразовое, – мягко намекнул я.
– Не переживайте, всё при вас вскроем и распечатаем.
Кошка незаметно и благодарно кивает. Тяжело ей сейчас, надо бы подбодрить:
– А мы сначала думали, что беременная или глисты…
Врачихи обе посмотрели на меня с лёгкой тревогой во взоре:
– Кто это «мы»?
– Ну, я и жена…
– А вы женаты?
– Вообще-то, нет. То есть был, но развёлся. Неудачный брак получился. Не сошлись характерами, по официальной версии.
– А жена дома сейчас?
– Нет, она, вроде, в Москве живёт, – я окончательно запутался.
– С кем же вы думали про глисты?
– Сам с собой. Размышлял на досуге.
Врачихи многозначительно переглянулись. Видимо, я показался им не вполне нормальным. Тем временем, Люда ловко набрала в шприц какой-то жидкости и повернулась к кошке.
– Ну-с, больная, постарайтесь соблюдать спокойствие.
И быстро воткнула шприц. Всё произошло настолько мгновенно, что не только я, но и кошка дёрнулась уже после того, как шприц выдернули.
– Ну, вы спец… – только и смог сказать я.
– А теперь пряники, – гордо ответила Люда, явно довольная эффектом, который произвела.
Пока доктора мыли руки, я расставил чашки. Достал из холодильника колбасу и сыр. Пряники разложил в большой тарелке. Надя с Людой сняли халаты, и это произвело должный эффект – пропала атмосфера строгости и официальности. Теперь это были две симпатичные девчонки, зашедшие в гости поесть пряников перед сном. Под халатами у них скрывались две отличные фигурки. Я бы даже сказал – идеальные. Собака сразу почуяла, куда ветер дует:
– У тебя глаза загорелись, как у пещерного человека.
– Ага, не знаю с какой начинать.
– Тут я тебе не советчица.
– Кошку позови. Может, с нами посидит?
Собака ушла, а медики как раз пошли на кухню.
– Как у вас здорово! – не скрывая восхищения, сказала Надя.
Я кивнул, мол, знай наших.
– Присаживайтесь, – говорю. – Всё съедобное.
– Вы у нас последний вызов, а за сегодня мы, по-моему, так и не поели толком, – Люда повернулась к Наде, как бы прося её подтвердить сказанное.
– С утра только по йогурту выпили, – поддержала Надя коллегу.
– Может супа?
– Нет, спасибо, мы так поклюём как птички.
– Вы знаете, когда я вас увидел без халатов, то понял смысл выражения «врачебная тайна».
– А что, без халатов никаких тайн? – загадочно улыбаясь, спросила Люда.
– Тоже хватает, только уж больно они вам строгость придают нечеловеческую.
– Так мы ветеринары! – отвечала Надя с хохотом.
– Ой, у нас сегодня такой вызов был – жуть! – продолжила она, но на всякий случай спросила у Люды. – Я расскажу?
– Это про колли?
Надя кивнула.
– Ну, расскажи.
– Приезжаем, где-то на Охте. Райончик так себе: старые дома, всё разваливается, – начала Надя.
– А кто вас возит? – перебил я.
– Сами. У нас права у обоих, а машина от конторы. Машина, правда, не очень… Ну и вот, звоним в дверь, никто не открывает долго, даже хотели уезжать.
– Про парадное расскажи, – поправляет Люда.
– Парадное – жуть! Лестница вся проволокой обмотана, чтобы не упала, наверное. Страшно по такой подниматься. Хорошо – этаж второй.
Я достал из буфета коньячок и вопросительно взглянул на девчонок. Те, переглянувшись, кивнули. Быстро расставив рюмки, я налил. Надя прервалась на коньяк и потом опять продолжила:
– Открывает мужик. Пузо – во! – Надя развела руками и очертила в воздухе что-то безразмерное.
– Мы проходим, – продолжала она. – У, какой коньяк хороший!
– Спасибо, – поблагодарил я.
– Ну и спрашиваем, что случилось? Мужик говорит, что у него собака уже два дня лежит – не встаёт. Он не знает, что такое. Мы помыли руки, проходим. В углу лежит собака, порода – колли, и сразу видно, что что-то не так.
– Я так сразу поняла, что там не так, – уточнила Люда.
– Ну и подходим, а она уже сдохла, – Надя дальше рассказывала. – И по всей видимости уже дня два.
