Глеб Соколов - Ужасы перистальтики
Атака становилась все сильнее и сильнее... Мысль о том, что он не может сейчас отойти, оказалась роковой – чем меньше у него было возможностей посетить заведение, тем агрессивней становились атаки. Он облизал пересохшие губы... Мука! И все выпитое травяное пойло, и посещение врача – ничто не помогло!..
– Может быть, пока что-нибудь принести...
Он вздрогнул... Даже не заметил как официантка подошла к нему!.. Сколько времени так сидел: глядя в раскрытое меню и ничего не видя!..
– Какое у вас есть японское пиво? – подспудно это решение вызревало в нем всю дорогу, пока он ехал сюда и мучался от атак, то усиливавшихся, то ослабевавших.
– Саппоро, Кирин...
– Принесите Кирин... Очень хочу пить...
– Сейчас... Одну минутку...
Действительно, не прошло и минуты, как она вернулась с бутылкой и стаканом. Сковырнув ловким движением металлическую пробку, медленно наполнила стакан. Замелькацкий почувствовал запах пива, но на этот раз он был ни приятным, ни дразнящим... Уже утратил способность радоваться чему-либо и испытывать желания, кроме одного. Пена поднималась все выше и выше. Наконец, официантка поставила на стол пустую на две трети бутылку и ушла.
Залпом он выпил весь стакан. Не сразу почувствовал опьянение, но когда оно пришло – впрочем, довольно легкое, атаки немного отпустили. Думать, что они будут продолжаться, было невыносимо и теперь он хотел только одного – выпить еще... Вылил в стакан остатки, быстро выпил... Пиво было замечательное, его бы посмаковать! Но Замелькацкий был, как солдат под обстрелом: не до зеленой травки и красивых цветочков, – смять их, вжаться в землю, пока не снесло осколком башку... Как-то опять полегчало... Он немного, минут пять посидел – давление изнутри отпустило, стало слабее и больше не усиливалось...
Теперь он чувствовал себя в силах сидеть и ждать: десять, пятнадцать, двадцать минут... Столько и прошло. Она не приходила. Он не испытывал ни тревоги, ни радостного нетерпения. Все чувства словно бы притупились, но по сравнению с тем, что он ощущал, только придя в ресторан, это не было плохо. Из оцепенения его вывела официантка:
– Еще пива? Может быть, какую-нибудь легкую закуску к пиву?..
Он был уверен – Ариелла обязательно придет. Но сколько ему придется так сидеть?!..
– Принесите виски... И...
Он так до сих пор не посмотрел меню, держал его перед глазами и ничего в нем не увидел. Не знал цен, ничего...
– Можете принести темпуру?..
– Конечно!.. Какое виски?.. Тоже японское?.. Кирин?..
Официантка была очень спокойна, – какая-то совершенно без возраста и во взгляде ее было такое искреннее равнодушие совершенно ко всему, что общение с ней Замелькацкого не напрягало.
– Давайте Кирин!.. – сказал он, чувствуя, как проваливается в пропасть: должно быть, это очень дорогой ресторан! Он взял с собой все свои деньги, но если он их сейчас потратит, завтра у него уже не будет ни на еду, ни на метро, ни на интернет-кафе. «Плевать! На все плевать!.. Главное, я сейчас увижу ее и эти чертовы атаки, кажется, действительно отпустили...»
Через пару минут она вернулась, неся стаканчик с виски. Про себя Замелькацкий отметил, что плеснула она ему самую большую порцию... Едва она повернулась спиной, Замелькацкий схватил стаканчик и сделал изрядный хлебок, – уже чувствовал, что действие пива понемногу отходит. Виски обожгло горло, но вкус был приятный, мягкий!.. Отличное виски!..
Поставив стаканчик с толстым дном обратно на стол, занервничал: видно было, что содержимое его уменьшилось если не на половину, то на треть-то точно!.. Не хотелось, чтобы эта официантка заметила, как он отчаянно хлебает... Накатило опьянение!..
С этого момента он стал совершенно спокоен.
«Впрочем, сколько я могу здесь потратить?.. Да не так уж и много!..» Он правда получил расчет не за полный месяц, а всего лишь за малую его проработанную часть, да и отпускных набежало всего ничего... «Плевать!.. Как-нибудь... Все как-нибудь решится...» Его охватила эйфория, завтрашний день перестал существовать...
– О-о! – протянул он.
Официантка принесла темпуру.
Атаки совершенно исчезли и пить виски он больше не спешил. В счастливом тумане помнил главное – совсем скоро, а может быть и нет, но обязательно наступит еще большее счастье – он встретится с Ариеллой!..
Внезапный холодок, пробежал по нему: а вдруг, это какое-то издевательство, обман?!..
Нет, не может быть!.. Холодок улетучился. Он предчувствовал – она обязательно придет. И теперь он совершенно спокоен и нет никаких атак, а если они появятся, в стаканчике было еще виски. А если оно закончится – в любой момент можно позвать официантку и попросить принести еще.
Почему-то он медлил и несколько минут не приступал к еде... Вдруг спохватился, начал смотреть по краям стола – сколько все это стоит?! Меню нигде не было! Он и не заметил, как и когда она успела уволочь его!..
Наконец он извлек палочки из узкого бумажного конвертика, неловко взял их, – они все никак не хотели приспосабливаться к его пальцам, – обычно он делал это ловчее, взял из чаши обжаренный кружок корня лотоса, отправил в рот... Потом креветку, маленького сига, сладкий картофель, кусочек редьки из маленького блюдечка, на котором лежали разные японские соленья.
Странно, но после того, как он немного поел, на него накатила еще одна волна опьянения, хотя к стаканцу больше не прикладывался...
Никогда прежде, не испытывал он, сидя в ресторане, такого полного счастья и наслаждения, как в эти минуты!.. Воистину, это был лучший вечер в ресторане в его жизни!
На столе перед ним стояла чаша с рисом и еще одна – лакированная, накрытая крышкой. Он снял ее... Мисо-суп!.. Вот с чего надо было начинать!.. Взял палочками и отправил в рот несколько горстей белого, абсолютно чистого риса и затем с жадностью выпил весь суп из чаши – соевый, приятной легкой консистенции, – провалился во внутренности, приятно обволакивая, смягчая и разогревая их. После резкого виски это было вдвойне здорово! «Непрерывный кайф!» – подумал Замелькацкий и вдруг какое-то болезненное, щемящее чувство сдавило ему грудь. Все последние дни разом пронеслись перед глазами: увольнение, темный парк перед его окном, обшарпанный подъезд, речи писателя, то, как стоял и с тоской всматривался в дальнюю улицу.
Впервые с того момента, как он оказался в зальчике, он посмотрел по сторонам. В дальнем окне были видны дома напротив – окно выходило во внутренний двор. Ничего интересного – половина окон не горело, за другими был какой-то опустевший к вечеру офис...
Он взял с полированного стола стакан, поводил им у своего носа, стараясь уловить какие-то оттенки запаха, затем отпил... Поставил стакан.
Подумал и допил остаток. Тут же появилась официантка и унесла его.
«Тем лучше, тем лучше!» Ему не хотелось, чтобы Ариелла поняла, что он пьет в одиночестве... Не успел он подумать, как из коридора, со стороны лифта раздались крики:
– Кретин!.. Отвяжись от меня!.. Что за идиот?!.. Мне нужно! Нужно! Какое вам дело?!..
Голос принадлежал Ариелле, хотя еще ни разу он не слышал, чтобы она так кричала. Через мгновение она влетела в зал... Вслед за ней в зал влетел менеджер, – тот самый, который встречал его на входе. Замелькацкий вытаращился...
На Ариелле был брючный костюм, искромсанный ножницами: сквозь разрезы торчало голое тело... Одна штанина была напрочь обрезана чуть ниже щиколотки, низ другой был иссечен на длинные узкие ленты. Костюм, – до того, как над ним издевательски потрудились, – был классического покроя, темный, строгий. В таком – солидной бизнес-леди участвовать в важных переговорах с крупными иностранными партнерами.
– Кретин! – еще раз крикнула Ариелла, оторвала от рукава клок ткани и швырнула им в менеджера.
Тот был как рак красен ... Клок ткани ударился в грудь и упал на пол. Все же что-то заставляло менеджера думать, что перед ним не просто полусумасшедшая хулиганка.
– Это к вам?.. – спросил он Замелькацкого.
Замелькацкий вскочил:
– Ко мне!..
Менеджер, огляделся, и видимо решив, что поскольку зальчик совершенно пуст, и странной гостье не перед кем разрушать репутацию ресторана, быстро вышел, нервно передергивая плечами...
Ариелла подошла к столу, отодвинула стул, уселась, подперев голову руками. Замелькацкий невольно уставился на золотые кольца, некоторые из которых были с большими бриллиантами, – ими были унизаны ее пальцы.
Настроение его успело упасть и было – хуже некуда. Он понял, самые тягостные его предположения сбываются. Но все же он еще на что-то надеялся...
Несмотря на изрезанный костюм, она была тщательно накрашена. Ногти сверкали ярко-красным лаком.
– Ты очень похорошел!.. – произнесла Ариелла. – Стал совсем красавцем!.. Прошла эта ужасная бледность... Тебе больше идет быть розовощеким...
– Что с тобой?
– Какая тебе разница?!.. – вдруг с раздражением воскликнула она. – Что за сушеная каракатица? – она брезгливо уставилась на вздыбленный кверху хвост гигантской креветки, аппетитно обжаренной в гриле...
