Владимир Козлов - Война
– Что – религия говорит? Как – говорит? – Девушка встает, натягивает джинсы, застегивает молнию.
– Ну, типа, по твоей религии так делать, наверно, нельзя? Или можно?
– Религия ничего не говорит. Она так, для красоты.
Девушка надевает синий свитер, берет со стола сумку. Сергей слезает с дивана, надевает трусы, открывает дверь. Девушка выходит. В смежной комнате на диване сидит мать Сергея – женщина под шестьдесят, с короткими седыми волосами, напряженным лицом, глубоко посаженными глазами. Работает телевизор, идет передача «Пусть говорят». Девушка и Сергей выходят в прихожую. Мать поворачивается, смотрит на них.
Девушка засовывает ноги в ботинки, берет с вешалки куртку, надевает. Сергей поворачивает ручку замка, открывает дверь. Девушка молча выходит. Сергей захлопывает дверь, заходит в комнату.
– Ты совсем уже стыд потерял! – кричит мать. – При мне, средь бела дня приводишь проституток. Ладно, на меня тебе наплевать. А соседи что подумают? Пусть бы еще русскую, так нет, нацменку где-то выкопал…
Сергей подходит к телевизору, сбрасывает его с тумбочки на пол. Звук обрывается.
* * *На набережной пусто. Серый осенний день. В домах на другой стороне реки светятся несколько окон. Саша и Иван стоят у парапета. У каждого – по бутылке пива.
– Да уж, – говорит Иван. – Не знаю, что и сказать.
– Можешь ничего не говорить.
Оба делают по глотку пива.
– И что теперь будет с организацией? – спрашивает Иван.
– Она перестает существовать. Мы проводим последнюю атаку, и все. Организации «Вена-1975» больше не будет.
– Только из-за этого?
– Не только.
– А что еще?
Саша пожимает плечами.
– Сергей…
– Камень в мой огород…
– Дело не только в нем… Понимаешь, всегда должна быть «эксит-стрэтеджи», стратегия выхода. Неправильно рассуждать по принципу – давай ввяжемся в драку, а там будет видно. Нужно четко знать, как мы закончим свое дело.
– То есть ты считаешь, что мы неправильно делали, что не имели стратегии выхода?
– Да. Все террористические группы, которые действовали бессрочно, рано или поздно деградировали.
– А не слишком ли короткий путь у нас?
– А что значит – короткий, длинный? Сравнивать себя с кем-либо бессмысленно. Как мы решим, такой и будет путь. И я думаю, что со мной все согласятся: пора заканчивать.
– Кроме Сергея.
– Ну да. Но когда организации больше нет, каждый сам по себе.
Иван делает долгий глоток пива, начинает говорить. Его голос дрожит от холода.
– Саш, я тебе хочу кое-что сказать… Я был влюблен в Ольку. С первого курса. Может, я до сих пор в нее влюблен…
* * *Коридор университета. Женя бросается на Олю, хватает ее за дрэды, валит на пол. Оля отбивается.
– Я тебя убью, падла, я тебя задушу! – кричит Женя.
Несколько человек пытаются оттащить ее. Женя успевает провести своими длинными ногтями по щеке Оли.
Два парня и девушка держат Женю, она пытается вырваться. Оля проводит пальцем по свежей царапине на щеке, смотрит на кровь.
– Тебе пиздец, падла! – кричит Женя. – Тебе пиздец!
Она начинает рыдать.
* * *Вечер. С неба сыплется мокрый снег. Полицейский «опель» Воронько останавливается на проспекте у въезда в лесопарк. На другой стороне припаркованы несколько машин, среди них – «девятка» Сергея.
Майор закуривает, берет с соседнего сиденья телефон. По проспекту проезжают редкие машины. Воронько берет телефон, просматривает список принятых вызовов, набирает номер. Голос в трубке:
– Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
Майор бросает телефон на сиденье, делает затяжку. Звонок. Воронько отвечает.
Голос Оли:
– Здравствуйте. Выходите из машины и идите к озеру. Я буду ждать вас там.
– А не темно там случаем будет?
– Не темно. Там фонарь. Все, до встречи.
Майор кладет телефон в карман, выходит из машины. Он делает затяжку, бросает бычок под ноги, запирает машину, идет к лесопарку.
Воронько идет по лесопарку, отдаляясь от проспекта. Лесопарк освещен только светом фонарей с проспекта. Вокруг становится все темней. Майор останавливается, оглядывается по сторонам, достает телефон.
Выстрел.
Воронько бросается бежать зигзагами.
Еще выстрел. Еще.
Майор выхватывает пистолет, направляет туда, откуда стреляли. Жмет на курок. Снова выстрел в него, снова мимо.
Воронько стреляет опять.
За деревьями слышны шум, шаги. Майор бежит в ту сторону, стреляет, падает, зацепившись за поваленное дерево, роняет пистолет. Вскакивает, вынимает зажигалку, светит, ищет пистолет. Шаги удаляются.
* * *Кабинет Воронько. У стола – он, Кабанов и Санькин.
– …сомнений в том, что это эти гондоны, у меня нет, – говорит майор. – Как всегда, работали чисто, все хорошо продумали…
– Повезло тебе, Игорь, что стрелок оказался хуевый. – Кабанов качает головой. – Вопрос в другом. Почему они хотели ебнуть именно тебя. И номер ведь где-то нашли…
– Номер не проблема, его многие в городе знают. А вот почему меня, а не кого-то там еще, – это дело десятое. Что по баллистике у нас?
– Ничего – в смысле хорошего, – говорит Кабанов. – Стреляли из пистолета Макарова. До этого нигде не засвечен…
– Очевидцев, как всегда, нет. – Санькин смотрит на Воронько. – Игорь, а почему ты поехал один, нам ничего не сказал? И вообще никому?
– Ну, сказал бы я, и что с того?
– Организовали бы подкрепление…
– Речь шла об информации…
– Игорь, не еби вола, – говорит Кабанов. – Не нам тебя учить, что, когда назначают встречу поздно вечером в лесопарке, информация там или нет…
– Я еще раз говорю: речь шла об информации…
– И ты наивно повелся, да? Ты это знаешь кому скажи? Хотел проявить себя героем?
– Пошел ты на хуй!
* * *– …зачем ты это сделал? – спрашивает Иван. Он и Сергей сидят на кухне. На столе – водка и закуска. – Нет, ты мне можешь объяснить? Ты что, не понимаешь, что ты всех нас подставляешь?
– Никого я не подставляю. Если бы я тебе не рассказал, ты ничего не узнал бы про это, и никто не узнал бы. Прикинь, раз прошло столько времени, и молчок – значит, решили делу хода не давать.
– Мало ли что решили? Тебя могли вычислить. Может, уже вычислили и следят за тобой.
– Пиздеж. Никто за мной не следит. Я конспирацию соблюдаю, все такое…
– Все равно, ты не должен был ничего делать один, без организации…
– Перестань ебать мозги. Без организации! Есть акции, которые мы делаем все вместе. Все, остальное никого не касается. То, что я делаю, когда один, никого не касается. Что, может, я должен согласовывать со всеми, кого я ебу?
– Серега, ты превратился в такого же садиста, как менты. Я больше не хочу тебя видеть, не хочу с тобой общаться.
Иван встает, отодвинув табурет, выходит из кухни.
* * *– …действие группы приостановлено, – говорит Саша. – Возможно, завершено. Окончательное решение примем позже.
– Если бы не ты, поставили бы эффектную точку. – Сергей кивает на Стаса.
Стас молчит.
– Давайте не предъявлять друг другу претензий, – говорит Оля.
– А ты не защищай его! – выкрикивает Сергей. – Он облажался конкретно. Если бы не он, все бы было в порядке. Завалили бы, на хер, этого говнюка… Я бы и то лучше выстрелил.
– Итак, мы никогда друг друга не знали, – говорит Саша. – Кроме тех, естественно, кто был знаком и раньше. Вероятность засветки мала, но нельзя исключать ничего. Если вдруг возникнут вопросы, все отрица…
– А у кого могут возникнуть вопросы? – перебивает Сергей. – Ты мне скажи конкретно: у кого могут возникнуть вопросы? У ментов? Значит, завтра ко мне придут и возьмут за жопу, да?
– Никто к тебе не придет, успокойся, – говорит Стас.
– Да? А зачем тогда такие разговоры?
– Надо быть готовыми ко всему.
– Не говори ты. А почему тогда мы не были готовы к тому, что он промажет? – Сергей смотрит на Стаса. Стас не отводит взгляд. – Почему всегда все было продумано, а в этот раз нет?
– Ты можешь успокоиться? – говорит Стас. – Сейчас поздно говорить об этом.
Сергей машет рукой, отворачивается к окну.
* * *Кабинет Кабанова и Санькина. Санькин набирает на компьютере документ.
Звонит телефон. Санькин берет трубку.
– Здесь якобы информация для центра «Э», – говорит диспетчер.
– Хорошо, соединяйте.
– Здравствуйте, – говорит в трубке Женя.
