Ольга Маховская - Зависть как повод для нежности
– Говори, что ты прима-балерина, которую по политическим мотивам уволили из Большого театра. Они и поверят.
– И много прим в Сиэтле? Что им тут делать?
– Я к примеру. Ты же могла работать в фольклорном ансамбле, петь, плясать?
– Плясать я, конечно, могу. Но могу и не плясать – я хороший веб-дизайнер.
– Да знаешь, сколько дизайнеров со всего мира у них работает в «Майкрософте»?! Простые работяги, компьютерный пролетариат. Офисные рабы.
Надя закурила. От собственного всемогущества у нее поднялся уровень тестостерона, глаза стали круглыми, как у кошки, которая почуяла запах валерьянки.
– А хочешь, я позвоню кое-кому и тебя устроят работать в «Майкрософт»? Только не жалей потом.
– Ну, если можно.
Галя с восхищением посмотрела на Надю, но как-то не очень поверила в искренность ее намерений. Или она очень хитрая, или – добрый гений, вроде Полины. Но встречать добрых гениев на каждом повороте судьбы Гале казалось маловероятным.
– Гусенька, – заворковала Надя по телефону, – у меня к тебе дело на миллион долларов. Проси, что хочешь. Люблю, люблю, люблю. Тут одна девочка приехала из России, говорит, что она дизайнер интерфейсов. Ты не можешь ее куда-нибудь пристроить? Ну, «Майкрософт», наверное, слишком. Но чтобы на жизнь хватало. Спасибо, пусенька.
Надины глазки сияли.
– Это мой любовник. Ну, знаешь, муж у меня не очень. Нагрузки сказываются на потенции.
«В такой спальне можно лишиться дара речи, не то что потенции…»
– А почему мы не попросили помощи у мужа?
– Муж не будет этим заниматься. По идеологическим соображениям.
– Не любит русских?
– Особенно женщин.
– А как же?..
– Любовь правит миром, – перебила ее Надя. – Не полюбишь, не поедешь. Ты не в его вкусе.
«Хороша же ее любовь, если напрямую зависит от качества жизни. Как это ей удается?» Как это у богемы получается и не работать, и жить по-королевски? Как бы так научиться у них любить, по-особенному, чтобы миром править? Неужели эта Надя, такая манерная, не очень умная, с дурным вкусом, лучше ее, Галки, в которой все – натура?
Надя изо всех сил изображала участливость.
– Ну вот, он что-то выяснит и тебе позвонит.
– Спасибо, Наденька. Если получится с работой, я тебе буду по гроб жизни обязана.
– А пока ты месяц поработаешь у меня няней. Или хотя бы две недели. Понимаешь, мы хотим полететь на Карибы, отдохнуть. Не брать же с собой Сему? А у вас с ним контакт. Ты опытная. Справишься?
Тут Галя обратила внимание на то, что Семы уже нет в гостиной.
– Спит, наверное.
Надя перегнулась через диван.
– Вот он.
Галя заглянула туда же. Семен как был в верхней куртке, так и спал на голом полу, держа в руках машинку.
– А! Пол с подогревом. Он всегда, когда нагуляется, спит.
– Давай его перенесем в спальню? Ему же неудобно…
– Зачем? Пусть спит, как хочет, я сторонница естественного воспитания.
– Он даже не поел…
– Захочет, попросит. Тут же не голодная Африка, еды много, в любое время можно перекусить.
У Гали мурашки забегали по спине от страха за мальчика.
– Хорошо, я побуду с ним, пока вы слетаете на свои Тортилы, или как там, только не откладывайте, у меня мало времени, хорошо?
Надя надменно пожала плечами: мол, чудная, тебе такое счастье упало на голову, а ты еще условия ставишь.
Уже в автомобиле она предупредила:
– Я тебе не сказала, у Семки есть одна особенность.
Галя насторожилась.
– Не бойся, приятная. Ты, наверное, обратила внимание: он не разговаривает.
– Как? Он же кричал!
– Кричать умеет. Но пока не говорит.
– Сколько же ему лет?
– Четыре. С половиной. Врач сказал, что так бывает. Дислексия или что-то вроде. Как у Эйнштейна. Проблема одаренных детей. Ты же понимаешь, родители – не простые. В Америке к этому относятся с уважением. Придет время, и все встанет на свои места.
– Как же я буду с ним разговаривать?
– А что тут сложного? Ставь тарелку поесть. Выводи гулять, запихивай в ванную мыться. Это просто. Только скучно.
– А книжки ты ему читаешь?
– Какие книжки в век высоких технологий? Ему свой «Майкрософт» создавать, а не романы писать.
До таких вершин педагогики даже Галя не додумалась. Тут все живут и думают как инопланетяне? Галя остро ощутила себя сельской девушкой, как когда приехала учиться в славный город Харьков и стала покупать себе для бутербродов ливерную колбасу, самую дешевую, чтобы сэкономить. Пока одна абитуриентка, из харьковских, не сказала, глядя, как Галя выкладывает кусочки колбасы на хлеб:
– У нас эта колбаса «собачьей радостью» называется. Мы ее для собак покупаем. Люди такую не едят. Может, ты не знаешь?
Галя поперхнулась, доела, отбившись:
– А мне доктор прописал. Тут витамин есть особый.
Но больше эту колбасу не только не покупала, но даже старалась не замечать на прилавке. Училась вести себя как принято в городе.
* * *Полина в вечерней переписке пояснила секреты Надиного успеха:
«Либидо универсально, оно способно реагировать на что угодно – на запах, на цвет, на запах и цвет купюр… От купюр до от кутюр…Ты же знаешь, мужчинам важна упаковка. А упаковке – хорошая цена. Вот твоя упаковка и продвигает себя как может».
Галя не успокаивалась:
«Но ведь у нее муж зарабатывает не меньше, чем любовник…»
Поля предположила:
«У любовника есть одно важное преимущество: его ты любить не обязана. Видимость свободы выбора – хочу с тем, хочу с этим, а на самом деле ни с кем. Никому она не нужна в полной мере, даже себе самой, вот и ищет, на кого бы себя повесить».
А потом:
«Было бы хорошо, если бы хоть в одной стране мира люди жили с тем, кого любят».
«Так, может, она любит обоих?»
«Галя, ты сама знаешь, что так не бывает. Скорее уж, ни того ни другого».
«Меня она нанимает няней. Пока ищу работу, хочу подзаработать. Вот судьба – своя дочка дома, а я тут с чужим буду сидеть. Макаренко из меня все равно не получится, но ты все-таки посоветуй. Нормально ли, что мальчик четырех с половиной лет не разговаривает? Вообще. Кричит громко, звуки всякие издает, а говорить не может. И вообще странный. Лег и уснул на полу. Мать говорит, что у него дислексия, как у гения. Я поняла: тут все или сами гении, или родители гениев, или дети гениев. И книжек детям не читают, представляешь? Считается, что все теперь в компьютере, только кнопки нажимай. Может, я Светочку перегрузила? Она много говорит, не подумав. А этот Сема, наверное, много думает, а потом будет говорить только по делу».
Полина ответила:
«Галя, на расстоянии, не видя ребенка, что я могу ответить? Может, у Семы олигофрения в тяжелой форме, а маму не расстраивают. А может, просто педагогическая запущенность? Попробуй с ним поиграть вместе, обрати внимание, смотрит он тебе в глаза или нет? Если нет зрительного контакта, он не обращает внимания на твои знаки, не отличает строгого взгляда от веселого, не отвечает тем же, то это может быть и аутизм. Но я надеюсь, что с ним просто мало занимались. Или у него особенности развития. Не дислексия, а диссинхрония. Речевой центр отстает от других функций головного мозга. У мальчиков такие нарушения встречаются чаще, чем у девочек.Сравнивать со Светочкой не нужно. Она и говорит, и рассуждает как взрослая. Но не исключено, что лет через пять Семен проявит какие-нибудь способности. В шахматах, например».
Галя:
«Точно, тут есть одна чемпионка мира по шахматам, нужно попросить ее заниматься с мальчиком!»
Полина:
«Для начала поиграй с ним в то, что ему нравится. Покатайся на велосипеде, например, пособирай конструктор… Думаю, книжки детям читать все-таки надо. Но не руководства для компьютерщиков, как вы с Сергеем, а сказки. Это нужно и для воображения, и для эмоциональной сферы, и для социализации, роли всякие придется играть в жизни, пусть пока тренируется на ежиках и зайчиках…»
«Поля, ты гений!»
«По-моему, ты заболеваешь эмигрантской болезнью. Мне уже кажется, что ты туда поехала всех спасать. По-моему, они пытаются мимикрировать под миф о русском гении в эмиграции. А на деле – обыкновенные тщеславные люди, которые посчитали, что их гениальность не раскрылась только потому, что они не встретили достойных людей. Я не верю в то, что гениям нужно помогать, а бездарности пробьются сами. Мой любимый преподаватель Александр Анатольевич говорил: талант нельзя закопать. Талант – это мания*.Он всегда прорвется, пробьется, не даст спать спокойно своему хозяину».
