Мил Миллингтон - Моя подруга всегда против
– Ой, привет, Пэл, – пробормотал Радж.
Я потряс рукой, давая понять, что хочу сказать нечто важное, но не могу отдышаться. Восполнив запасы кислорода, я начал:
– В-ввы-ы-х…
Рано, видимо, начал. Предательское дыхание опять меня подвело.
– Чего? – спросил Радж.
Я еще раз тряхнул рукой, потом достал из кармана записку и подал ему.
– А-а, да. Какие-то китайцы хотели тебя видеть, – кивнул он.
Я изобразил, будто сжимаю Раджу горло и откручиваю голову, что должно было означать: «Сам знаю, козел».
– Погоди-ка… – Радж встал и выглянул в компьютерный зал. – Эти двое еще здесь. – И ткнул пальцем в двух человек, стоявших в дальнем конце компьютерного зала.
Я показал ему большой палец, что означало «спасибо».
Согнувшись, я несколько раз глубоко втянул воздух. Полдюжины вдохов-выдохов вернули мне дар членораздельной речи, после чего я выпрямился и направился к визитерам.
– Здравствуйте, – раздался голос Бернарда.
Неожиданно столкнувшись с Бернардом, я непроизвольно зарычал. Бернард отскочил назад и наступил на сумочку студентки, ожидавшей своей очереди пользоваться компьютером.
– Эй! – возмутилась студентка.
– О, не-е-ыт. Прошу прощения. Я ничего не сломал?
Студентка вытащила из сумочки горсть раскрошенной пластмассы с болтающейся батарейкой.
– Сирену раздавил, урод. Как я теперь буду хулиганов распугивать? Нет, вы только посмотрите. Надо же быть таким придурком! Знаете, как это называется? Угроза здоровью, вызванная халатностью. Ты подвергаешь меня повышенному риску нападения. Да я тебя, блин, насмерть засужу. Ей-богу.
Студентка была явно с юрфака.
– Ох, не-е-ыт. Мне ужасно жаль. Радж! Радж! Принесите девушке запасную сирену со склада. И как можно быстрее. Спасибо.
На складе хранился запас сирен для каждого сотрудника, уж такой это был университет.
– Пусть, блин, две принесет.
– Радж! Принесите две сирены… Мне действительно очень-очень жаль.
– Ладно, проехали.
Пятясь, Бернард рассыпался в извинениях, а потом обратился ко мне:
– Итак, Пэл, здравствуйте. Э-э… у вас новая куртка?
– Да.
– Вы мерзнете?
– Нет.
– Хорошо. Но такие куртки вообще-то положено оставлять в гардеробе.
– Послушайте, мне очень жаль, но я страшно занят, Бернард. У меня срочная встреча.
– Ничего. Все нормально. Я лишь хотел поговорить о Дне рационализатора. Спросить, какой план вы составили, и так далее.
– А-а. Как я уже говорил, у меня все схвачено. Можете не волноваться.
– Знаю. Просто я хотел обговорить план по пунктам.
– Боюсь, прямо сейчас у меня абсолютно нет времени.
– Конечно, конечно, какие проблемы. Не заглянете ли потом ко мне в кабинет?
– Да, разумеется. Когда вам будет угодно. Но сейчас не могу…
– Понимаю – нет покоя грешникам, ха-ха.
– Ха-ха. Мне пора.
– Хорошо, хорошо, идите. Увидимся позже.
– Да, позже мы обязательно поболтаем.
Бернард сунул руки в карманы и развернулся к выходу на лестницу, плавно переставив прямую ногу, будто ножку циркуля. Нацепив улыбку, я подскочил к китайцам.
Они тихо переговаривались.
– Привет, я Пэл, здешний мукзэпой. Вы, кажется, меня искали?
– Ты – босс? – с серьезным видом спросил меня тот, что стоял ближе.
– Да, я руковожу компьютерной группой.
– Нам нужна эта, – китаец ткнул меня в грудь, – ты – помогать?
Я похлопал по карману:
– Кажется, у меня есть то, что вам нужно. Я… – До меня вдруг дошло, что нас окружали люди. – Или нам лучше обсуждать дела в туалете?
По выражению лица можно много чего понять. Глядя на их реакцию, я вдруг сообразил, что они никак не могут быть людьми из триады. В мгновение ока я напустил на себя строгий вид:
– Потому что, если у вас дело такого рода, меня оно не интересует. Университет старается покончить с практикой обсуждения делишек в туалетах, для дискуссий у нас имеются конференц-залы. А туалеты предназначены для… короче, вы сами знаете для чего. Так что вы хотели узнать? Поясните подробнее.
– Мы не хотеть ходить с тобой в туалет, – сказал тот, что стоял дальше. Его приятель истово закивал.
– Вот и хорошо. Я должен был убедиться, понимаете?
Китайцы опять закивали.
– Теперь, когда мы разобрались, чем я могу вам помочь?
– Мы – студент. Нам нужна эта. Эта, кто печатать по-китайски на компьютере. Она есть?
– Нет, такая услуга, если не ошибаюсь, предоставляется на факультете иностранных языков. В их компьютерном зале текст можно набирать китайскими иероглифами. Знаете, где находится лингвистический компьютерный зал?
– Да.
– Отлично. Что еще?
– Ничего. Спасибо.
– Не стоит благодарности.
Вернувшись в офис компьютерной группы, я зашел в кладовку и прикрыл за собой дверь. Обхватил голову руками и взвыл:
– А-а-э-э-и-и-и…
А не поручить ли в следующем году это дело Дэвиду?
Оставаться на работе не было никаких сил, и я сказал Раджу и Брайану, что беру отгул.
– В следующий раз, когда Уэйн будет писать мне записку, напомните ему, чтобы писал «китайские студенты», а не «китайцы».
– А какие тут еще могут быть китайцы кроме студентов? – удивленно спросил Брайан.
– Да какие угодно. Могут быть… короче, всякие разные. Университет работает не только для студентов, вы же знаете.
Дома меня встретила неестественная тишина. Когда Урсулы с детьми нет дома, он становится иным, незнакомым местом, притихшим и безжизненным. Даже дребезжание чайника, в котором я кипятил воду для чая, звучало в окружающей пустоте чересчур громко.
С чашкой чая я поднялся наверх и уселся на кровати. В тридцатый раз достал из кармана конверты и пересчитал деньги. В размеренном перебирании банкнот было что-то сюрреалистическое. Деньги на глазах теряли свою ценность. Так бывает, если повторять какое-нибудь слово снова и снова, пока оно не станет смешным и бессмысленным. В голове мелькнула шальная мысль – если потеряю деньги, просто скажу их хозяевам: «Чего вы волнуетесь? Ведь это обычная бумага, разве не правда? По сути говоря, в чем заключалась их ценность?» Мысль, однако, сменилась живой картинкой: меня расстреливают из автоматов в глухом лесу.
Убедившись, что ни одна из банкнот не улизнула, я вернул конверты в карманы и положил куртку под кровать. Для верности задвинул ее подальше, и тут моя рука наткнулась на стимулятор мышц. На крышке коробки был изображен мускулистый красавец, каких можно видеть на соревнованиях по олимпийскому десятиборью или выставках гомосексуальной эротики. Электроды были прикреплены к его подозрительно лоснящемуся телу, пальцы покоились на кнопках управления, атлет улыбался, глядя куда-то вдаль – наверное, на свою идеально подтянутую жену. Разумеется, только круглый идиот мог поверить, что мужик накачал себе гору мышц исключительно с помощью стимулятора. Не иначе играет в теннис или что-нибудь еще. Меня это мало волновало – в стриптизе на девичниках я выступать не собирался. С меня хватило бы умеренных, не требующих физических усилий упражнений, избавляющих от живота.
Я открыл коробку и прочел инструкцию. Она содержала несколько предостережений, которые меня не касались (например: «Избавление от лишнего веса возможно лишь в сочетании с низкокалорийной диетой» – с начала 70-х такие премудрости начали лепить на что угодно), и набор схем, показывающих, куда приставлять электроды, чтобы стимулировать определенные группы мышц. На одной из схем были изображены мышцы ног, и я подумал, нельзя ли насобачиться вместо утомительных, изматывающих прогулок пешком поочередно подавать импульсы то на левую, то на правую ногу. Однако этот проект я отложил на будущее – не будем забегать вперед. Вынул электроды из пластиковых кармашков, разноцветными проводами подсоединил их к блоку управления и включил устройство в розетку. Потом, быстро стянув рубаху, осторожно прикрепил электроды к телу, как было показано на схеме. Первое прикосновение оказалось холоднющим. «Стройная фигура требует жертв», – подумал я. Хотя у мужика на картинке не было живота, его пресс был явно пошире моего пуза. На мужике электроды располагались стройными рядами, на мне – как птичье гнездо, свитое из проводов. Ну да ладно. Инструкция советовала установить время на таймере (я выбрал получасовую «максимально эффективную тренировку») и постепенно прибавлять мощность, «пока не почувствуете покалывание». Инструктаж был, очевидно, рассчитан на тех, у кого куча свободного времени. Не мог же я сидеть и полчаса ждать, пока появится покалывание, поэтому решил взять быка за рога. Включив прибор, я передвинул все регуляторы на восемьдесят процентов мощности.
– Хх-а! – вырвалось у меня, когда живот внезапно скрутил спазм, какой бывает при сильнейших запорах. Спазм длился несколько секунд и столь же внезапно прекратился, вернув мой живот в прежнее вялое состояние. Короткая передышка, и опять – хх-а!
