Джереми Кларксон - Рожденный разрушать
Как бы то ни было, недель через 14 я наконец-то добрался до города Экзетер.[225] Я думал, что практически на месте.
Но нет, тамошние жители с огромным удовольствием объяснят вам, что это совсем не так. По какой-то загадочной причине все посетители заправок в этой части мира спрашивают, куда вы направляетесь. А потом с обворожительной улыбкой объясняют, что ехать туда еще долго. «Фолмут? — радостно переспросил кассир. — Это еще часов пять!» Почему они так поступают? Неужели мое огорченье сделает их жизнь чуточку лучше? Неудивительно, что все они голосуют за либерал-демократов.
Более того, мне нужно было буквально на минутку заехать в Дартмут. Для этого, как успел сообщить работник заправки, прежде чем получил от меня по морде, следовало сделать трехчасовой крюк.
Он не шутил. Если бы Девон был государством, он был бы самым большим государством в мире. А если бы он был планетой, то Юпитер по сравнению с ним казался бы карликом. И… там… нет… дорог. Там вы будете болтаться по одной полосе за каким-нибудь либерал-демократом на Rover. Потом доберетесь до Торки — и будете изрядно удивлены, ведь признайтесь, вы всегда думали, что это где-то под Нью-Йорком. А потом еще немного по такой же дороге, пока дорога не упрется в то, что, несомненно, является морем.
Оказалось, что мой умственно отсталый навигатор привез меня в Кингсвер, через который, конечно, тоже можно проехать в Дартмут, но только если вы едете на дьявольской Chitty Chitty Bang Bang.[226] У меня такой не было, так что пришлось воспользоваться паромом.
Господи, до чего же Дартмут оказался хорош! И та девушка в кафе Alf Resco, которая приготовила мне на обед отличный завтрак. Потом я некоторое время посидел, с тоской пялясь на море (без этого никак, если снимаешь прочувствованный документальный фильм для ВВС2). А потом вскочил обратно в Golf и пустился в свой нелегкий, длиной в шесть световых лет путь до Фолмута.
Видимо, Фолмут — это единственный город во всем Корнуолле, название которого начинается не с «Кумб».[227] Не знаю, сколько их на карте, но я лично проехал через двадцать шесть, а в двадцать седьмом пожилая дама, двигаясь задним ходом, въехала прямо в меня.
Это немного оживило мое путешествие. Но еще больше меня повеселил знак, который я увидел на одной из бесконечных дорог по болотам между Кумбом и Кумбом. Это был красный треугольник с нарисованным посередине велосипедом.
Что бы это значило? Я должен ожидать пересечения с велосипедной дорожкой? Где, здесь? В девять часов вечера? А если я вдруг собью велосипедиста через 10 миль, смогу ли я подать в суд на местные власти за то, что они не предупредили меня о том, что в этом месте тоже ездят на велосипедах? Этот знак — глупейший во всей Великобритании. Он даже более идиотский, чем тот, что я часто проезжаю на М40. Который предупреждает: «Скользкая дорога». Ну да, в сильный дождь, может быть. Но в июле! В жару! Лучше бы повесили знак «Нескользкая дорога».
В общем, выяснилось, что Корнуолл весь забит знаками, предупреждающими вас о приближении к чему угодно, только не к Фолмуту. И имеющими не больше смысла, чем инфернальная кнопка W у меня в машине.
Ах да, совсем забыл рассказать про машину. Наибольшее впечатление на меня произвела плавность хода, но, думаю, это связано прежде всего с качеством дорог там, на западе страны. Здесь, в Англии нам приходится тратить деньги на то, чтобы содержать албанские семьи, пока их кормилец сидит в тюрьме, за что мы тоже платим. Тогда как в Корнуолле люди думают, что Албания — название какой-то кожной болезни, так что могут позволить себе сглаживать любую неровность на любой дороге хоть каждое утро.
По таким чудесным дорогам GT едет просто отлично. Но, боюсь, это все, что я могу сказать о нем хорошего. Все остальное никуда не годится. Фары расположены слишком высоко, так что каждый встречный светил мне в глаза в ответ. Отвалилась ручка, за которую тянешь, чтобы подвинуть пассажирское сиденье, а двигатель был просто жалок. Все отлично: и непосредственный впрыск бензина, и компрессор, закрывающий дыру, пока турбина собирается с силами. Это умно. Но уж очень дергано.
Мне нравится, когда двигатель работает гладко и непрерывно, будто мячик катится по детской горке. Тогда как в GT двигатель работает с плавностью кресла-коляски, скатывающегося по лестнице.
А мощность где? Раз уж вы наклеили на машину значки GT и утверждаете, что в ней 168 л. с., то потрудитесь дать ощущение хоть какой-нибудь энергии. То и дело мне приходилось снижать передачу на подъемах, а однажды, как раз когда я вдавил педаль в пол, меня обогнал фургон Mercedes.
И худшее: GT TSI не мог ничего из того, что вы вполне резонно ожидаете от автомобиля. Это не добавляет удовольствия в путешествии. Наоборот, это изолирует вас от любых ощущений в пути. В довершение всего машина не то чтобы сильно дешевая. В общем, к тому моменту, как достиг наконец Фолмута, я готов был сбросить ее в море.
На следующий день после семичасового пути обратно в Лондон, на шоссе М5 и потом на М4 я решил, что это одна из пяти худших машин, на которых я когда-либо ездил. Конечно, поездка на автомобиле зимой, да еще в середине недели ужасна сама по себе. Но в том и смысл автомобиля, чтобы сделать такое путешествие более приятным.
Golf все только усугубил. Причем значительно.
Хватай скорей, пока их не запретили
В одной из прошлых статей я заявил, что на А44 — чудесной дороге от моего дома до Оксфорда — не должно быть ограничения скорости 50 миль в час. Я сказал, что большинство водителей не видят смысла в таком ограничении и потому вынуждены почти все время ехать по встречной. Ведь им надо обогнать меньшинство на автомобилях Rover, которое подчиняется любому закону, каким бы идиотским и бессмысленным он ни был.
Естественно, мои слова попали в местную газету Oxford Mail, вместе с заявлением Колина Карритта, мэра Вудстока. Это один из небольших городков, через которые проходит трасса А44.
Карритт как бывший инженер по автомобильным дорогам хорошо знает предмет разговора и считает меня идиотом. Но, боюсь, обоснования старины Кола хромают.
Он говорит, что «статистика аварий на трассе А44 не отличается от статистики по другим дорогам в этом районе. А44 не является участком концентрации дорожно-транспортных происшествий».
Но простите, мистер Карритт, если это не участок концентрации ДТП, то не могли бы вы объяснить, почему на этой дороге стоят аж три стационарные камеры контроля скорости и одна переносная? Ведь в департаменте транспорта на этот счет все очень четко прописано. Правила гласят, что камеры могут быть установлены только на участке концентрации ДТП.
В принципе, я не против камер Gatso. Они установлены в населенных пунктах, и это можно понять. Но переносная камера, недавно установленная на открытом участке дороги, — совсем другое дело. И теперь местный мэр говорит, что она стоит там без повода. Отлично. Значит, ее надо снять сию же минуту. А если этого не произойдет, я нарочно остановлюсь и спрошу того, кто ее обслуживает, почему этого не сделали. И если у него не найдется достойного ответа, мне, возможно, придется арестовать его и конфисковать его фургон.
Обожаю такие вещи. Когда отчаянные попытки властей доказать нечто недоказуемое превращаются в очевидный абсурд. Хороший пример — история с глобальным потеплением: паникеры пытаются убедить нас — вот нелепость-то, — что предотвратить конец света можно, только отдав Гордону Брауну £5.
К сожалению, по большому счету, голос одного человека, обнаружившего одну переносную камеру не на своем месте, бессилен, словно комар, пытающийся прокусить слоновью кожу идиотизма, который душит британских автолюбителей мешком правил и штрафов.
Этот мешок на самом деле столь огромен, что на прошлой неделе я впервые подумал: скоро во всей стране не останется места для людей, которые любят машины. А это печально, потому что я как раз ездил на Ferrari 599.
Меня пронзило невыносимое, парализующее осознание того, что стоит мне вдавить педаль в пол, как я окажусь в местном суде быстрее, чем разгонюсь до 60 миль в час. И что нет смысла обгонять Rover, если за углом меня неизбежно ждет еще один. И что в ближайшей деревне какой-нибудь хиппи закидает меня яйцами, потому что из-за моего двигателя V12 небу нехорошо.
Первый раз в жизни я почувствовал, что по-настоящему быстрые машины — самому не верится, что говорю это, — скоро станут никому не нужны.
Однако есть и другие причины, по которым вы не захотите купить модель 599. Когда я впервые в нее забрался, стояла темная ветреная ночь, насквозь пропитанная мелкой моросью. Эту морось нельзя ни увидеть, ни ощутить, хотя промокаешь за несколько секунд.
599-й был безнадежен. Его автоматические дворники никуда не годились. Они либо не работали, либо с отвратительным шумом царапали абсолютно сухое стекло. Фары еле теплились, как свечки в банках из-под варенья. Обогреватель не грел, а кондиционер не охлаждал. Более того, радио разговаривало только по-немецки, и вообще эта огромная машина никак не вписывалась в наши узкие улочки.
