Нина Шнирман - Счастливая девочка (повесть-воспоминание)
Так мы и делаем. Ну, всё хорошо прошло.
И вот наконец мой любимый фильм — «Пастушка и трубочист». Я немножко помню эту сказку, нам Бабушка её читала в Свердловске, она там очень много книг для нас брала в библиотеке. Я очень хорошо помню этот фильм, мы его после Свердловска уже один раз смотрели. Но я могу смотреть его сколько угодно раз — так он мне нравится! Больше всего мне нравится последняя картинка — там, где они вылезли на крышу и сидят на трубе. И снег идёт, как в Свердловске! Пастушка и трубочист сидят на трубе, идёт крупный снег, и они счастливы! И они теперь совсем свободны — они ушли из этой комнаты, с этого столика, где они стояли вместе с большим китайским кивателем головы, он притворялся дедушкой пастушки и хотел выдать её замуж за этого ужасного, вырезанного в старом шкафу унтер-лейтенанта-генерала-козлонога. И пастушка уговорила трубочиста, который очень её любил, убежать отсюда совсем. Им было очень трудно спускаться со столика, но трубочист помогал пастушке — я радуюсь за них!
Мамочка говорит:
— Ну всё, девочки, сеанс окончен!
Я говорю:
— Какой замечательный снег идёт, когда они сидят на трубе!
— А в сказке другой конец! — говорит Эллочка и делает кривую голову.
Мамочка говорит:
— Девочки, мы можем посмотреть фильм до конца — он такой же, как в сказке. Но вы сами меня попросили сделать счастливый конец! Эллочка, — спрашивает Мамочка, — тебе не нравится счастливый конец?
Эллочка думает, потом отвечает:
— Нравится!
Мы смеёмся и говорим: «Спасибо!» Эллочка с Анночкой идут в детскую, у Анки голова вниз. А я остаюсь.
Я думаю: пастушка и трубочист сидят на трубе, а вокруг идёт крупный снег, это прекрасно и волшебно! Я очень люблю снег! Я люблю смотреть на него, пробовать снежинки на язык, скрипеть свежим снегом, валяться в нём или стоять, подняв голову, и видеть только снег! И сразу думаю: но ведь есть страны, где нет снега, ну вот, например, в Африке — пальмы растут, и фиги-финики срывают… Но там же нет снега. Снег не идёт! Как же там люди живут?! Бедные они, несчастные! Несчастливые! А мы — счастливые.
Слышу, Мама тихо говорит:
— Жоржик, зачем ты опять показал этот фильм? Ведь… — дальше не слышу.
Заходит Анка, у неё мокрое лицо. Что она, плакала? Почему?
Ничего не понимаю!
Бабушкино чудо
Я слышу Бабушкин голос: «Ешь, деточка, ешь!» Что-то глотаю, открываю глаза — сижу на кухонном столе, между шкафом и стенкой, на мне ночная рубашка, я завёрнута в одеяло из лоскутков, которое очень люблю, Бабушка кормит меня с ложки. Так уже было, я помню и думаю: надо проснуться. Надо!
Проснулась — стою на кухне, на мне платье, чулки, туфли, Бабушка надевает на меня легкое пальто, застёгивает на нём все пуговицы и спрашивает:
— Деточка, ты проснулась?
Я смотрю на неё и говорю:
— Бабуся, доброе утро!
— Доброе утро, — смеётся Бабушка, даёт мне портфель и опять спрашивает: — Ты проснулась? Хорошо проснулась?
Я притопываю ногой и говорю почти громко:
— Про-сну-лась!
— Вот и хорошо, — радуется Бабушка, мы идём в прихожую, она открывает входную дверь, похлопывает меня по спине и говорит: — Иди, детка, время есть — не спеши!
Я бегу вниз до заворота перил, заворачиваю. Бабушка стоит в дверях, машу ей рукой, она кивает мне, улыбается. Я завернула, теперь она меня уже не видит, я залезаю на перила и еду — очень хорошо! Мы живём на третьем этаже, и я съезжаю ещё по двум перилам и выхожу из подъезда на улицу. Входная дверь на улицу хлопнула, Бабушка сейчас нашу дверь закроет — она знает, что я вышла, так мне Мамочка говорила.
Уроки кончились — бегу домой. Обедаем втроём — я, Бабушка и Анночка, Мамочка в университете, Папа на работе, Элка в школе во вторую смену. А я уже несколько дней хочу с Бабушкой на рынок пойти, я там никогда не была, а там, наверное, очень интересно! И Мамочка недавно сказала, что Бабушка носит очень тяжёлые сумки. Я думаю, что надо ей помогать!
— Сейчас пойду на рынок, — говорит Бабушка, — а вы можете погулять или дома чем-нибудь позанимаетесь. У тебя, — это Бабушка мне говорит, — наверное, уроков много!
Я расстроилась — очень хотела с Бабушкой на рынок пойти. Но Анку одну нельзя оставлять, она ещё маленькая, нет пяти лет. И вдруг приходит Мамочка. Я так обрадовалась и кричу:
— Мамочка, здравствуй, можно я с Бабушкой на рынок пойду?
— Можно, — говорит Мамочка, — только тогда у тебя может не остаться времени во дворе погулять.
— Ладно, — говорю, хватаю её за руки, тащу в столовую, в их спальню, она смеётся, а я быстро-тихо прошу: — Авоську дай, пожалуйста, я картошку понесу!
— Один килограмм!
— Три!
— Нинуша, один килограмм!
— Три, Мамочка! Один — это вообще не в счёт!
— Хорошо — два, но честно, договорились?
— Договорились!
Мы на Крестовском рынке, он от нас недалеко, идём по «молочному ряду» — так Бабушка сказала. Длинный-длинный стол из досок, над ним что-то вроде крыши. На столе стоят большие бидоны с молоком, а за столом стоят женщины в платках — они продают молоко. «Хозяюшка, Хозяюшка! — зовёт Бабушку женщина. — Идите ко мне, у меня молоко-то не снятое!» Мы с Бабушкой подходим, Бабушка здоровается, улыбается очень приветливо, но не громко, я тоже здороваюсь и улыбаюсь. Женщина наливает в крышку от бидона немножко молока, даёт Бабушке. Бабушка говорит: «Ну зачем же так много?!» — «Так иначе и не распробовать, — смеётся хозяйка молока, — а потом надо, чтобы младшая хозяюшка попробовала». Это про меня! Я говорю: «Я ещё не хозяюшка, я… просто так». Женщины рядом смеются. Бабушка пробует молоко из крышки, передаёт мне и говорит: «Попробуй, деточка, и скажи, как на твой вкус?» Мне очень неудобно и неправильно, но приходится пить. Выпила и говорю: «Очень вкусно!» А неудобно мне, потому что недавно Бабушка спела песню, которую раньше никогда не пела, а там такие слова: «Был у Христа младенца сад! Как много роз взрастил он в нём! Они сорвали по цветку — и сад был весь опустошён!» Я тогда расстроилась и рассердилась — зачем они ему сад опустошили?! Спросила у Бабушки, Бабушка мне объяснила. Вот и получается, что если мы все будем ходить и пробовать, особенно такие, как я, не хозяюшки, то выпьем у неё всё молоко, и бидон будет весь опустошён! Но, с другой стороны, Бабушка никогда людям не делает ничего плохого, а делает только хорошее.
Идем с рынка — я несу два кило картошки, я могла бы и три нести, но нельзя, обещала два. Я думала, что на рынке очень интересно, но оказалось ещё интереснее! Мы и кислой капусты купили — её называют «квашеная», и мяса для супа, и солёных огурцов купили, и морковки, и картошки! И молока купили, а бидон небольшой у нас был с собой. И Бабушка мне всё рассказывала и показывала, что хорошее, что не такое хорошее, я капусту пробовала и огурцы. Всё очень интересно! Да, ещё очень интересно — весы и гири!
Мы идём домой медленнее, чем шли на рынок, и я думаю про Бабушку. На рынке я видела, что Бабушку все очень уважают, но не потому, что мы что-то у них покупаем, — там много других людей, они тоже что-то покупают, но к ним так не относятся, как к Бабушке. Я давно уже, как мы вернулись из Свердловска, думаю часто о Бабушке. И мои мысли дошли до того, что Бабушка — не простой человек! Вот она меня в школу отправляет — я даже не понимаю, как она это делает?! Я сплю, а потом — раз! — и я уже поела или уже на полу стою. Ночью, когда я кашляю, она поит меня тёплым молоком, я даже не просыпаюсь, но кашлять перестаю, так все рассказывают. Когда она поёт, я даже дышу тихо, чтобы не пропустить красоту. Она особенный человек! Кажется, что Бабушка была когда-то, ну что-то вроде королевы, очень всех любила и всем делала добро. Потом она стала простой женщиной, но в душе осталась королевой и по-прежнему всем делает добро! Конечно, это никому не расскажешь — все будут смеяться, потому что это вроде сказки или ЧУДА, ведь непонятно, как это всё случилось? И когда? Но я не знаю, как по-другому описать и рассказать кому-нибудь, что я думаю о Бабушке, особенно сейчас, когда я уже стала взрослой — мне скоро будет семь лет. Пришли домой, нас встречают Мамочка с Анночкой. Анка хлопает в ладошки и кричит:
— Ой, какие покупки вкусные!
Они с Бабушкой идут на кухню разбирать покупки, а я Мамочку зову в столовую, чтобы спросить.
— Понравилось тебе на рынке? — спрашивает Мамочка.
— Очень, — говорю и тут же спрашиваю, потому что знаю, Мамочка надо мной смеяться не будет, а понять очень хочется: — Скажи, Мамочка, а вот было ли когда-нибудь с Бабушкой… ну… что-то вроде… чуда?!
Мамочка задумывается, у неё такое лицо серьёзное становится, она думает-думает, а потом говорит:
— Нинуша, пойди к Бабушке на кухню, попроси её пройти с тобой и Анночкой в детскую, посади её и спроси: «Бабушка! Нам с Анночкой очень хочется узнать, было ли у тебя в жизни какое-нибудь чудо?»
