Нора Робертс - Трибьют
— В другой раз обязательно. Я еду к друзьям, просто на минутку завернула сюда, чтобы повидаться с тобой. Не ожидала увидеть тебя на обочине, поэтому мне тоже повезло. Поэтому если… эх!
Силла проследила за взглядом Энжи и заметила белый микроавтобус, который притормозил и остановился на обочине дороги.
— Ты знаешь, кто это? — спросила Силла. — Я видела, как он несколько раз останавливался здесь.
— Да, это машина мистера Хеннесси. Его сын…
— Знаю. Один из тех ребят, которые попали в аварию с сыном Дженет. Ладно. Стой здесь.
— О боже, Силла, не ходи туда. — Энжи схватила Силлу за руку. — Он ужасен. Злобный старикан. Конечно, это ужасно, то, что произошло, но за что он ненавидит нас?
— Нас?
— Всех нас. По ассоциации, как говорит папа. Тебе нужно держаться от него подальше.
— Я попробую, Энжи.
Силла направилась к машине и встретилась взглядом со злыми глазами на худом лице с плотно сжатыми губами за ветровым стеклом. Микроавтобус с подъемником, поняла она, подходя к двери водителя. Предназначенный для инвалидной коляски сына.
Уклон обочины поставил ее в невыгодное положение — немного неустойчивое и чуть ниже человека, пристально смотревшего на нее.
— Мистер Хеннесси, я Силла Макгоуэн.
— Я знаю, кто ты. Очень похожа на нее, да?
— Мне очень жаль — я узнала, что в прошлом году вы потеряли сына.
— Я потерял его в 1972 году, когда ваш никчемный родственник сломал ему позвоночник. Пьяный, под кайфом и не думающий ни о чем, кроме самого себя, — потому что так его воспитали. Думать только о себе.
— Возможно. Я знаю, что эти три мальчика заплатили ужасную цену той ночью. Я не могу…
— Ты ошибаешься, если думаешь, что лучше других, только потому, что у тебя есть деньги, и что поэтому люди должны тебе кланяться.
Сочувствие Силлы начало испаряться.
— Вы меня не знаете.
— Лично тебя нет. Но я знаю таких, как ты, вашу породу. Ты думаешь, что можешь приехать сюда, где эта женщина распутствовала, где она позволяла своим детям рыскать здесь, как волки, где она отобрала у моего мальчика руки и ноги, отобрала жизнь? — Он в гневе рассек воздух своими тонкими худыми пальцами. — Ты думаешь, можно купить дерево и краску и с их помощью скрыть, как воняет этот дом? Его давно нужно было сжечь. Сжечь дотла, будь он проклят.
— Это всего лишь дом, мистер Хеннесси. Дерево и стекло, — сказала Силла. А ты, подумала она безо всякого сочувствия, просто псих.
— Такой же проклятый, как и она. И как ты. — Он плюнул в окно, едва не попав в носок ботинка Силлы. — Убирайся, откуда приехала. Нам здесь не нужны такие.
Он рванул с места так резко, что Силла была вынуждена отпрянуть. Она поскользнулась на склоне, потеряла равновесие и упала на колени. Энжи бросилась к ней.
— Ты в порядке? Боже, боже, он тебе ничего не повредил?
— Нет, — ответила Силла и, прищурив глаза, проводила холодным взглядом удаляющийся микроавтобус. — Я в порядке.
— Я звоню в полицию. — Дрожа от возмущения, Энжи вытащила из кармана ярко-розовый мобильник. — Он плюнул в тебя! Я видела, и он чуть не сбил тебя, и он…
— Не надо, — Силла покачала головой. — Не обращай внимания, — она потерла колено. — Просто не обращай внимания.
— Больно? Ты же сильно ударилась. Нужно посмотреть твое колено.
— Все нормально, Энжи.
— Я серьезно. Я отвезу тебя в дом, и мы посмотрим, нужен ли врач. Старый ублюдок.
— С коленом все в порядке. Мне не больно. Но я в ярости.
Энжи сделала несколько глубоких вдохов, как будто хотела успокоиться, и внимательно посмотрела на Силлу.
— Не похоже.
— Можешь мне поверить. «Распутствовать», «волки», «проклята», «такие, как ты». Козел.
— Вот это другое дело, — засмеялась Энжи. — Я отвезу тебя до дома, не спорь.
— Ладно, спасибо. Он всегда так себя ведет? — спросила Силла, когда они подошли к «Хонде» Энжи.
— Он рычит и бросает, если так можно выразиться, испепеляющие взгляды, ругается. Но не плюется. Я знаю, он ненавидит папу. Хотя я не встречала более сострадательного человека, чем папа. То, что он дружил с сыном мистера Хеннесси, не делает его виноватым в том, что случилось. А тебя тогда вообще на свете не было.
— У него развился комплекс отцовской вины, я бы так сказала. Если он хочет ездить мимо, останавливаться и ругаться — пускай.
Они доехали до конца дорожки, и Силла открыла дверь машины. Теперь она сама сделала глубокий вдох и поняла, что в присутствии Энжи чувствует себя гораздо спокойнее.
— Спасибо, Энжи.
— Я хочу взглянуть на твое колено, прежде чем уехать.
— Колено в порядке. — Чтобы доказать это и отвлечься, Силла выбила чечетку на неровной лужайке и отсалютовала смеющейся Энжи.
— Ух ты. Видимо, колено и правда в порядке.
— Классные ножки, девочка, — на веранду вышел Стив с инструментами в руках. — Что это у тебя за подружка?
— Мы не подруги, — сказала Энжи. — Мы сестры.
— Анжела Макгоуэн, Стив Ченски. Стив мой друг из Лос-Анджелеса. Поможет мне тут несколько дней.
— Может, и дольше, — улыбнулся Стив.
— Энжи вернулась домой из колледжа, а теперь едет на встречу с друзьями.
— Точно. Уже опаздываю. Расскажи ему о мистере Хеннесси, — сказала Энжи, садясь в машину.
— О ком?
— Расскажу. Счастливо повеселиться.
— Надеюсь, получится. Я еще приеду. Было приятно познакомиться, Стив, — махнув рукой из окна, она аккуратно развернулась и уехала.
— У тебя классная сестричка.
— Еще несовершеннолетняя — так что руки прочь.
— Здесь главное слово «еще». У Макгоуэнов отличная ДНК.
— Даже не думай. Как дела на чердаке?
— Чертовски жарко. Им нужно закончить электропроводку. Но дело движется. Бери свои инструменты, пойдем.
— Сейчас приду.
Он был прав насчет жары. Силла прикинула, что к концу дня только в виде пота сбросила пару фунтов. Она долго стояла под прохладным душем в почти законченной ванной. Здесь осталось покрасить одну стену и установить светильники.
После ванной Силла отправилась на кухню и приготовила себе огромный сэндвич. Она в одиночестве предавалась обжорству на задней веранде, представляя цветущий кустарник, декоративные деревья и разноцветные растения на том месте, где сейчас валялись вырванные с корнем сорняки. Она представляла шероховатую каменную скамью под большим сикомором, новые плитки и кирпичи на двориках и дорожках. Склонившиеся к пруду ветви ив, тень красных кленов, блестящие листья магнолий.
Вовсе он не проклят, подумала она, потирая колено, которое все еще немного болело. Просто дом слишком долго стоял заброшенным.
