Наталья Солей - NOTHING: Почти детективная история одного знаменитого художника
– Очень даже может быть, – сказала она вслух. – У нас у всех всегда хватает советчиков.
– Викентий Масленников, ее бывший однокурсник, тоже ведь был знаком с Самсоновым?
– Кажется, да, но я лично с ним не знакома. Об этом лучше спросить его самого.
– Жаждем пообщаться. Но Масленников куда-то пропал из Москвы. Соседям сказал, что поехал на натуру в какую-то деревню под Рязанью. Где его там искать? Но, думаю, скоро вернется. Уже две недели там пропадает и вроде бы должен быть со дня на день в Москве.
– Я думаю, он ответит вам на все интересующие вас вопросы и многое прояснит.
– Значит, вы этого не собираетесь делать? – с пониманием спросил Власов.
– А что я могу вам сказать? У меня одни эмоции. Неприятные воспоминания, связанные с невыполнением обязательств, взятых на себя Самсоновым, и все. Одни домыслы – и никаких фактов.
– Фактов у нас достаточно, именно домыслов и не хватает.
– Да какие у вас факты? Вы подозреваете Самсонова? При всей сложности моего к нему отношения никак не могу даже представить себе, что он на такое способен. Самсонов убивать не будет.
– Имея средства, незачем это делать самому, – парировал капитан.
– И заказывать не стал бы. Ни в коем случае. Ему это только во вред. Ему такая слава не нужна. Если эта история попадет в газеты, то может разгореться жуткий скандал.
– Сообщение о том, что убийство произошло, уже было, а скандалом пока и не пахнет.
– Да скандал страшен не в связи с убийством. Начнут искать причины, выяснять мотивы, вот тут-то и возможны всякие неожиданности и сенсации. Ведь Самсонов, как правило, сам руководит уровнем правды в информации, которая поступает в прессу. В основном, придумывает какие-то несуразные байки. Скажем, как проиграл в турецком казино 50 тысяч долларов. Все вокруг думают, ах какой лихой, какой богатый, не задумываясь о том, что в Турции и казино-то никакого нет. Они там запрещены, как в любой мусульманской стране.
– А информацию о том, что он не сам пишет картины, что все это компьютерные копии, Самсонов тоже сам инспирировал?
– Нет, конечно. Наоборот, он все сделал, чтобы замять эту историю. Нанял адвоката, собирал письма против своего бывшего арт-директора Гнилова. В общем-то, оба они те еще фрукты, недаром столько времени сотрудничали вместе. Как говорится, люди одной крови. Только Самсонов вызывает симпатию у женщин, и всегда находится та, которая помогает ему выкрутиться из любой ситуации. Компьютерные копии – это бич последних лет.
К тому же технологии продолжают развиваться и постепенно вытесняют «ручной» труд. Сейчас и живописцев-то почти не осталось. Увеличивают слайды, тем более на полотно можно вывести любой размер. Сиди и раскрашивай… И раскрашивают (подобные картины тоннами можно производить). Сами по себе такие «художественные» произведение, может быть, и имеют право на существование, но тысячи долларов они не стоят. Максимум 100 долларов с рамкой вместе.
Использованием компьютерных технологий сейчас грешат многие художники, поэтому никто и никогда не будет разоблачать Самсонова. Правда, этот наглее всех. Он со своими открытками и портретами с фотографий претендует на гениальность и вхождение в историю.
– Вот как? Интересно. Просто Герострат какой-то. Что ж, слава лучшего фальсификатора ХХ века – тоже слава. А не могли бы вы рассказать историю вашего с ним конфликта? Впрямую это к делу не относится. Однако хотелось бы понять, с кем мы имеем дело, – наконец-то задал Власов интересующий его вопрос.
– Конфликт самый обычный, – не стала отпираться Саша. – Я предложила Самсонову сделать книгу, искренне полагая, что он может быть поведенческим идеалом для тех, кто хочет чего-то добиться в жизни. Считала его трудоголиком и настоящим героем последнего десятилетия двадцатого века, когда человек, если он трудится, до-бивается всего, к чему стремится и, несмотря ни на какие препятствия, становится тем, кем хочет стать. Позднее, в процессе работы, у меня стали появляться некоторые сомнения, но я нашла форму, как раскрыть характер Самсонова, как представить его читателям незаурядным человеком и талантливым художникам. Жутко раздражала его поверхностность во всем, но, с другой стороны, именно такие прямолинейные и неглубокие люди оказывались на гребне жизненной волны в наше новое время. Впрочем, это все лирика. В какой-то момент Самсонов стал настаивать на заключении договора с издательством, хотя рукопись еще не была закончена. Я же считала, что договор надо подписывать, когда вся работа будет выполнена. Однако Микис сказал, что будет достаточно первых двух глав, и взял у меня дискету с ними. После этого мы довольно долго не общались: то у него не было времени, то у меня что-то произошло. И вдруг я случайно узнаю, что Самсонов нашел какого-то автора, который дописал книгу, и они уже заключили договор с издательством. Я была в шоке. Не могла поверить тому, что такое возможно, что вот так вот взяли и ограбили меня среди белого дня с милой улыбкой на лице. Что тут делать? В суд на него подавать? Он известный человек, к тому же новый автор, хотя и использовал фрагментарно мой текст, но сломал прежнюю структуру книги, а это вполне допустимо по закону.
– А как же получилось, что в результате все-таки вы написали эту книгу? – искренне удивился Анатолий.
– Марина Плесова уговорила. Она прочитала уже сверстанное новое творение и сказала Самсонову, что публиковать это нельзя, вернее, можно, если Микис хочет, чтобы вся страна узнала, какой он дурак. Самсонов не рискнул сам вести со мной переговоры. Разговаривала Марина, да к тому же в тот момент он после аварии лежал в больнице. Главное же – чем меня взяли?
Пообещали, что Самсонов непременно компенсирует мне все моральные издержки в денежном эквиваленте. Поскольку деньги мне (как, впрочем, и всем) нужны, я согласилась. Речь шла об очень приличной сумме, которую в конце концов мне так и не выплатили. Вот и все.
– А у вас не было никакого договора?
– Никакого, вернее, только устный, так сказать, джентльменский, да и то не с ним, а с Мариной. Все же свои люди. Правда, она после презентации книги сказала мне, что именно свои больше всех и накалывают.
Дескать, надо было настоять на том, чтобы подписать какую-нибудь бумагу, а так все поезда ушли, и я ничего не получу, поскольку Самсонов уже давно уверовал, что книгу он написал сам, без посторонней помощи. Что ж, он довольно быстро привыкает к мысли, в которую верит безоговорочно, – все, что продается под его именем, сделано им самим.
– Плесова мне показалась очень порядочным человеком. Почему же она приняла участие в такой неблаговидной истории?
– Марина действительно очень порядочный и замечательный человек, но она убеждена, что Самсонов – талантливый художник, просто немного сбился с пути, увлекся компьютерными технологиями, но ранние его работы, несомненно, талантливы, а потому Микису надо помочь найти себя, точнее, вернуться к себе. Марина просто не в состоянии постичь, что можно так открыто врать всем и вся. Ей даже в голову это не приходит, поскольку она с детства общается с людьми совсем другого круга, с теми, кто действительно талантлив, много работает, мало спит и в конце концов состоялся в жизни. Она и Самсонова отнесла к этой категории. Марина нужна ему как воздух. Все думают, что, если уж Плесова с ним общается, значит, он действительно что-то из себя представляет, а слухи, которые о нем ходят, это всего лишь досужие домыслы завистников. И я наступила на те же грабли. Думала, если Марина взялась за переговоры и гарантирует, что все будет по-честному, то так и будет. Думаю, Самсонов на это и рассчитывал: обманул и ее и меня.
– Значит, и Плесова решает за него трудные задачи? – сделал для себя какой-то вывод Власов.
– Во всяком случае активно помогает. Она очень его жалеет.
– Жалеет? – недоуменно переспросил капитан.
– Ну да. Считает очень ранимым, беззащитным и… жалеет. Русские женщины же всегда жалеют. Мужей-алкоголиков и негодяев жалеют и не бросают, потому что иначе те пропадут. Значит, надо терпеливо нести этот свой крест. Вот и Марина свой несет.
– Да-а, как-то все это очень возвышенно для меня, – задумчиво проговорил Власов.
– Для меня, в общем-то, тоже. Хотя на самом деле по-человечески все правильно. Марина удивительно чистый и искренний человек. Обидно только, что манипулирует ею персонаж, мягко говоря, малодостойный.
– Да уж… – только и мог проговорить Власов.
– Кажется, я достаточно много для вас прояснила? – решила взять инициативу в свои руки Саша. – Общую картину вы для себя выяснили и понимаете, с кем дело имеете, только вот убийцу надо искать совсем в другом месте. Скорее всего, в ближайшем окружении самой Макеевой, а не Самсонова.
В этот момент открылась дверь, и вошел, точнее, почти вбежал Вася Щукин. Увидев Алябьеву, он принял чинный вид, поздоровался и стал дожидаться окончания разговора. Когда дверь за Сашей закрылась, он радостно сообщил Анатолию Матвеевичу, что объявился Масленников и готов явиться для дачи показаний.
