Леон Юрис - Суд королевской скамьи, зал № 7
Эйб с шумом сбросил ноги со стола на пол.
— С удовольствием помогу университету, — сказал он.
Сидней Чернофф не мог скрыть бурной радости. Кейди оказался вовсе не таким чудовищем, каким его изображали. Еврей — всегда еврей, и, если найти к нему правильный подход, его еврейская душа даст себя знать.
— Но с одним маленьким условием, — продолжал Эйб.
— Разумеется.
— Деньги, которые я для вас соберу, должны быть потрачены на одно-единственное дело. На них надо будет собрать хорошую футбольную команду, найти для нее тренера с именем и организовать серию встреч с лучшими командами страны.
Чернофф растерялся.
— Но в нашем университете есть прекрасная программа спортивных занятий в зале.
— Дело вот в чем, мистер Чернофф. У нас хватает ученых, врачей, естественников, философов, юристов, математиков, музыкантов и сборщиков пожертвований, чтобы укомплектовать любую слаборазвитую страну мира и даже штат Техас. Но тут, по-моему, вот какая штука. Евреи две тысячи лет занимались разговорами, но что-то незаметно, чтобы это существенно укрепило их чувство собственного достоинства. А вот когда несколько тысяч наших людей в Израиле пошли в бой и вправили кое-кому мозги, нас стали уважать. Я хочу, чтобы Университет имени Эйнштейна выставил одиннадцать здоровенных еврейских ребят против команды «Нотр-Дам». Это должны быть такие евреи, которые могут сбить противника с ног, не испугаются силового приема, способны выиграть схватку и заработать штрафной за грубость. Такие евреи, чтобы могли перебросить мяч другому еврею за пятьдесят метров, а тот мог принять пас, когда на нем висят трое зверей-защитников.
Неделями Эйб копался в архивах профсоюза портовых грузчиков, вел дискуссии с социологами о причинах беспорядков, с риском для жизни или кошелька наведывался в гетто на Филмор-стрит, болтался в великосветском клубе «Пасифик юнион», выезжал с полицией на срочные вызовы, валял дурака с битниками, участвовал в демонстрациях в поддержку и против студенческих мятежей. А потом он устраивал себе отдых — пересекал на своем катере бухту и вместе с сан-францисскими рыбаками выходил в море на промысел. По нескольку дней он терпел качку, тянул изо всех сил сети с уловом лосося, отращивал бороду, мочился через борт и пил с итальянцами — все это заряжало его энергией для очередного погружения в работу.
После четырех великолепных дней с холодным пронизывающим январским ветром и сильной зыбью шхуна «Мария Белла II», пыхтя мотором, шла проливом Золотые Ворота навстречу объятьям огромной бухты. Шкипер Доминик протянул Эйбу мешок крабов.
— Если бы моя мать увидела этих крабов, она перевернулась бы в гробу.
— Послушай, Эйб, — крикнул Доминик, — когда ты напишешь что-нибудь про меня?
— Уже написал. Это книжка, в которой всего одна страница. Она называется «Полная энциклопедия итальянцев — героев войны».
— По-твоему, это очень смешно, еврей несчастный? Твое счастье, что у тебя только один глаз.
— На самом деле два. А повязку я ношу из трусости.
«Мария Белла II», качаясь на океанской зыби, сделала крутой поворот перед островом Алькатрас и направилась к волшебному белому городу, поднимавшемуся над морем.
Когда они швартовались, на причале показался отец Доминика.
— Эй! Привет, Эйби. Твоя секретарша, она звонить. Она говорить, ты позвонить ей сразу.
— Милли, это Эйб. Что там случилось?
— Два дня назад пришла телеграмма из Лондона, от Шоукросса. Я не знала, сообщить о ней на шхуну по радио или нет.
— Читай.
— «Поводу холокоста возбуждено дело клевете против автора издателя типографии тчк истец сэр адам кельно бывший врач концлагеря ядвига тчк предмет иска упоминание его на странице 167 тчк девятнадцать лет назад британское правительство хотело выслать кельно но освободило его и позже возвело в рыцарское звание тчк немедленно вышли нам все источники этой информации тчк он требует изъятия книги продажи тчк если не приведешь доказательства нас ждут большие неприятности». И подпись — Дэвид Шоукросс.
Часть третья
РЕЗЮМЕ ДЛЯ АДВОКАТА
Предисловие
Большой Лондон включает в себя, кроме лондонского Сити, еще тридцать два более или менее самостоятельных района — боро, среди которых — бывший городок Вестминстер, бывшая королевская резиденция Кенсингтон и другие столь же известные места.
Лондонское Сити — это крохотная территория в два с половиной квадратных километра, бывшее феодальное владение, расположенное вдоль Темзы между мостами Ватерлоо и Тауэр. Сити автономно и каждый год с большой помпой возобновляет этот свой статус, уплачивая короне взнос в размере шести подков, шестидесяти одного подковного гвоздя, одного топорика и одной алебарды. Когда король или королева намерены вступить на территорию Сити, они должны ждать, пока не получат на это разрешения от лорда-мэра. Многочисленные подобные церемонии, участники которых наряжены в мантии и парики, составляют забавный контраст с девушками в мини-юбках, работающими в банковском квартале.
Границы Сити отмечены особыми знаками, из которых самый известный — изваяние грифона в том месте, где кончается Стрэнд и начинается Флит-стрит. По давней традиции отец обязательно подводил сына к границе и давал ему увесистый шлепок, чтобы он на всю жизнь запомнил ту черту, которую не должен переступать. Эта церемония называлась «отбивание границ».
В пределах Сити находятся крупнейшее в мире средоточие газетных редакций — Флит-стрит, «Старая дама с Треднидл-стрит», как в шутку называют Английский банк, страховая компания «Ллойд», лондонский Тауэр, собор св. Павла, самый знаменитый в мире уголовный суд Олд-Бэйли, большой рыбный рынок, и все это охраняют символические копьеносцы, а в повседневной жизни — полицейские-бобби шестифутового роста с особыми значками на шлемах, по которым их можно отличить от полицейских других районов Лондона.
В лондонском Сити расположено и еще одно замечательное учреждение — три из четырех судебных иннов. Как Сити не подчиняется Большому Лондону, так и инны не подчиняются Сити.
Судебные инны возникли много столетий назад. Они составляют неотъемлемую часть английской истории и величия Англии. В совокупности они образуют Университет права и, помимо прочего, содержат огромные библиотеки, проводят учебные показательные процессы. Инны всегда заполнены студентами; здесь устраивают парадные ужины в честь только что принятых в адвокатское сословие барристеров — юристов, которые одни только имеют право выступать в суде. Посреди окружающей их мирской суеты инны сохраняют почти монашескую безмятежность. Традиционные мантии — особые для каждого из иннов, и когда их члены отправляются на войну, то по традиции составляют отдельный полк.
Каждый королевский советник, или старший барристер, руководит несколькими младшими. Нередко два барристера, занимающие здесь один и тот же кабинет, в зале суда представляют противоборствующие стороны. Иногда говорят, что все это напоминает закрытый для посторонних кружок для упражнения в красноречии, что эти две тысячи барристеров имеют слишком большие привилегии и что тысячи тысяч прецедентов, составляющих английское общее право, слишком архаичны и запутанны. Здесь господствует закон ради закона.
Барристер выступает в процессе за определенный гонорар и не имеет права получать с клиента, выигравшего дело, часть присужденных ему денег. Он не может быть предан суду за свои высказывания в ходе судебного заседания. С другой стороны, он не имеет права возбуждать против клиента иск о взыскании гонорара. Коррупции в иннах не существует.
Поступить в инн может любой молодой или даже не очень молодой человек, получивший обычное университетское образование и располагающий несколькими сотнями фунтов. Его прикрепляют к одному из барристеров. Многие барристеры, блистающие красноречием в зале суда, ленятся готовить свои выступления. Подготовка материалов и составление безукоризненных, тщательно отработанных, технически совершенных бумаг позволяют ученику заслужить благоволение своего патрона. Он читает поступающие к барристеру бумаги, наводит для него справки в законах, сопровождает его в суде, трудится с утра до ночи. Он должен быть готов в любой момент подсказать своему шефу ссылку на нужное положение закона. Он учится быстро и точно делать записи во время судебных заседаний и предвидеть вопросы, которые ему могут задать.
Такое обучение продолжается год или больше. Все это время новичок изучает право, присутствует на обязательных обедах в инне, участвует в учебных процессах. Иногда на его долю выпадает удача: кому-нибудь из перегруженных делами младших барристеров бывает нужна помощь «негра» для подготовки его выступления или даже для ведения вместо него какого-нибудь малозначительного процесса в провинции.
