Игорь Ушаков - Семейная сага
Павла, как участника и инвалида войны удалось без конкурса устроить в Военно-воздушную академию. Его приняли без всяких разговоров, хотя сдал он слабенько, но он
— участник войны. Хоть наград он особых и не заслужил, но желтая "лычка" тяжелораненого у него всем видна. Ну, и я замолвил словечко, хотя его бы, почти уверен, и без моего вмешательства приняли.
Он немного странный парень, но возможно сказалось сильное ранение — он ведь чудом выжил! Он очень привязан к нам, Катерина его любит, как младшего брата, переживает за него. Правда, иногда мне кажется, что она чересчур с ним как- то по-женски ласкова. Да и он в ее присутствии млеет, уши горят, как флаги… Надо бы Кате сказать, что не стоит парня испытывать — влюбится еще, чего доброго! Это ей все просто забава — она еще в школе любила парнями крутить-вертеть, а потом над ними же надсмехалась.
А вообще мне повезло с семьей, не могу нарадоваться: Елена Степановна — просто золото! Ксеничка — воистину мне, как младшая сестричка: ласковая, добрая, благодарная. Павел тоже хорошо вписался: Ксеня относится к нему, как к родному брату.
С Катей какие-то нелады у меня продолжаются. Я невольно вспоминаю все время Наташу Семиглазову, думаю, как могла бы сложиться моя жизнь с нею. А тут еще эта Оля- Оленёнок!.. За ней все вьются как мухи над медом, а она приклеилась ко мне. В столовую — со мной, я на лестницу покурить — и она, как хвост. С одной стороны приятно, лестно, а с другой… Я уж ей говорю: "Оленька, неудобно, я же женатый человек, у меня сыну десять лет". А она на это отвечает: "Вот и хорошо, я тебя и не боюсь, а мне защита нужна от этих "ухажеров"!" И взяла теперь моду у других
спрашивать: "Вы не видели моего женатика?" Сначала все хихикали, а потом привыкли: ну, что, право, она мне в дочери годится! И мне с ней хорошо, какое-то тепло от нее исходит. Но все это не то… Мне нужна любимая женщина рядом, все время…
А моя семейная жизнь? А какая нормальная семейная жизнь в таких условиях может получиться: на шесть человек всего две комнаты. Да и Сережа совсем взрослый парень, ему с нами в одной комнате спать нельзя. Как мы ни комбинировали, ничего лучшего не придумали: Елена Степановна с Ксенией на одной кровати в маленькой комнате, там же и Сережа, а мы с Катей в столовой, где за шкафом в другом углу спит Павел. Хотя это тоже ужасно… Ну, а что еще можно придумать? Ведь все мы, кроме Елены Степановны и Сережи, по вечерам сидим, занимаемся — все учатся, а я диссертацию решил писать, пока готовлюсь.
В таких условиях не до исполнения "супружеского долга". Может, поэтому Катя со мной и такая бесстрастная. Да, поневоле вспомнишь Наташу, ее жаркое тело, ее неистовые поцелуи…
Катерина. 1944, 8 июля
Кажется, Павел капитулировал! На Варвару он в
глубокой обиде, она не отвечает на его письма. Он, оказывается, даже ей в Сибирь в деревню писал, но и оттуда нет ответа. Конечно, не говорить, же ему, что я трижды письма от Варвары находила в нашей ячеечке в общем почтовом ящике, что на первом этаже… Письма ни о чем — я их все прочитала, прежде, чем разорвать, но все равно от нее. Впрочем, там были такие за душу берущие слова, что не дай Бог, попались бы они на глаза Павлу!
Как-то Павел решил мне душу излить, опять стонал, что мы с ним грешим, а у него, мол, был свет в окошке да погас. Я его, чтобы выбить дурь из его башки, сказала, что иного и ожидать было нечего: молодая, красивая баба, мужиков вокруг полно вьется… Как ей устоять?
Да, здорово мне повезло, что тогда мне удалось перехватить Варвару! Иначе Павел бы точно пропал из моей жизни.
По-моему, я его все еще сильно люблю. Но иногда возникает мысль, что это просто играет во мне чувство собственницы: даже если он мне и не очень-то нужен, все равно он — мой! Да нет, нужен он мне, нужен! Никого другого у меня ведь и нет.
Недавно, когда остались одни, я вспомнили свои
"уроки". Опять завела Павла так, что он голову потерял. Ну, я же знала, что молодость свое возьмет — нужна я ему! Но происходило все в спешке, он все время боялся, что кто- нибудь придет. Может, из-за этого у него все плохо получалось. Он даже расстроился, но я его успокоила, сказала, что после сильной контузии половые потенции восстанавливаются медленно. Он, вроде, моим аргументам поверил. А я-то сама боюсь, что у него это связано с переживаниями из-за Варвары.
Ну, ничего, буду постепенно "лечить" его.
Сережа. 1 сентября, 1944
К началу нового учебного года папа подарил мне
несколько кляссерных альбомов для марок и большую карту Мира, которую повесил на стену над моей кроватью. Я не понял зачем мне так много пустых альбомов, но вечером, когда папа пришел с работы, он достал из ящика своего письменного стола огромную коробку из-под монпансье, полную марок!
Мы сели с ним за наш огромный обеденный стол и разложили на нем все это богатство. Я уже копил марки, и папа знал об этом, поэтому такой подарок для меня был бесценным. Я увидел такие марки! Там были даже марки таких стран, о которых я даже никогда не слышал, а некоторые из государств даже уже и не существовали вовсе. Как это звучало: Шлезвиг-Гольштейн, Вюртемберг, Ньяса, Германская Зюйд-Африка, Королевство Сардиния… Маркам Королевства Сардинии было уже почти сто лет, если не
больше, они были рельефные, тисненые с профилем тогдашнего короля. На них еще даже и клей тогда не наносили.
Папа сказал, что он советует мне все марки стран, которых уже нет, поместить в один самый маленький кляссер и никогда никому их ни на что не обменивать, потому что эти марки ценности страшной!
Потом он объяснил, что карта мне для того, чтобы я маленькими булавочками с флажками отмечал, какие страны у меня в коллекции есть. Он мне сказал, что коллекционировать марки просто так, не имеет смысла — их сотни тысяч, не хватит ни времени, ни денег, ни терпения. А вот собрать хотя бы по одной марочке каждой страны — это уже достижимая цель. К тому же заодно и географию выучу!
Потом мы с ним вместе сделали одну страничку моих будущих альбомов. Папа взял энциклопедию, нашел
"Лихтенштейн" и на отдельном маленьком листочке размером с большую марку папа написал: Княжество Лихтенштейн. Столица — Вадуц. Площадь — 157 кв. км. Население — 24 тыс. чел.
Он вставил этот ярлычок в кармашек кляссера, а под ним разместил несколько марок Лихтенштейна. Он сказал, что место справа от ярлычка стоит оставить, чтобы потом найти и нарисовать маленький флаг страны и вставить туда.
Потом он сказал мне, что мы поедем в выходной на
Кузнецкий мост к филателистическому магазину, где
"барыги" продают и обменивают марки, и купим несколько марок экзотических стран, например, Фиджи, Святой Маврикий, Бутан, Гоа — что удастся. Он подвел меня к карте, показал эти и некоторые другие крохотные государства и колонии и кое-что рассказал мне о них…
Эх, скорее бы настало воскресенье!
Ксения. 3 сентября, 1944
Сегодня выходной, к нам приезжал в гости Костя
Рыбаков. Он сильно возмужал, стал еще красивее. Все такой
же скромный и добродушный парень. Его у нас дома все любят, Сережка от него просто без ума. Костя привез Сережке настоящий футбольный мяч и пошел на несколько минут поиграть с ним футбол. Сережа был вратарем и уж такие вытворял чудеса, чтобы понравиться Константину! Потом во дворе собрались мальчишки и начали играть разбившись на две команды, а Костя вернулся к нам.
Мы посидели вместе со всеми, выпили воскресного чайку, а потом пошли в кинотеатр "Динамо" на какой-то трофейный фильм. В кино он нежненько взял мою руку, наши пальцы сплелись, и мы просидели так до конца фильма… О чем был фильм я и не помню.
Я так люблю Костю! Он такой нежный, внимательный. Сейчас он заканчивает летное училище, станет летчиком. Я думаю, что когда он кончит училище и получит направление, то я поеду с ним.
Он живет по-прежнему со своими родителями в Мытищах. Его брат, Михаил, женился, у него уже маленький сынишка.
Я тоже очень хочу поскорее уехать и начать свою собственную жизнь. Неудобно на Мишиной шее сидеть — я ведь совсем взрослая. Да и трудно Мише — экую семью один на своих плечах тащит! Хоть и семижильный он, но и его пожалеть надо. А ведь кроме него, никто не работает. Правда, Павел получает что-то как слушатель академии.
Живем мы довольно тесно, все в двух небольших комнатах. Я с мамой сплю на одной кровати в маленькой комнате. В той же комнате спит и Сережа на детской еще кровати, у которой сделали дырку в задней стенке, куда он протягивает ноги и кладет их на табуретку
Посреди большой комнаты стоит большой дубовый стол, который путешествует всюду с нами. Он громоздкий, с толстыми резными ножищами, но очень удобен для нашей семьи: мы все одновременно можем за ним обедать, а по вечерам все сидим за тем же столом со своими занятиями. Мы с Катей зубрим наши медицинские учебники, Миша пишет свою диссертацию, Павел готовится к завтрашним занятиям в академии, а Сережка обычно сидит и читает: он все уроки
