Джеффри Арчер - Лишь время покажет
«Роллс-ройс» подъехал к главным воротам школы Святого Беды, и шофер выскочил наружу, чтобы открыть заднюю дверцу. Несколько пар глаз обратились в их сторону — одни с восхищением, другие с завистью.
Такое внимание явно пришлось не по душе Джайлзу, и он поспешно отошел прочь, открещиваясь как от шофера, так и от родителей. Мать бросилась за ним, нагнулась и подтянула ему носки, а затем напоследок тщательно осмотрела его ногти. Хьюго тем временем разглядывал лица бессчетных детей, гадая, удастся ли ему с ходу узнать одного, которого никогда прежде не видел.
И тут он заметил мальчика, в одиночестве поднимавшегося по склону — его не провожали ни отец, ни мать. Скользнув взглядом, он увидел женщину, не отводившую от ребенка глаз, — женщину, которую он уже не сможет забыть. Должно быть, оба они сейчас гадали, одного или двоих его сыновей ожидает первый учебный день в школе Святого Беды.
Когда Джайлз подхватил ветряную оспу и ему пришлось остаться на несколько дней в изоляторе, его отец понял: похоже, выпала возможность доказать, что Гарри Клифтон не приходится ему сыном. Он не сказал Элизабет, что собирается навестить Джайлза, пока тот болеет, поскольку не хотел, чтобы она путалась под ногами, когда он задаст старшей медсестре с виду безобидный вопрос.
Разобравшись с утренней почтой, Хьюго известил мисс Поттс, что заглянет в школу Святого Беды проведать сына и его не стоит ждать раньше чем через пару часов. Он доехал до города и оставил машину перед домом Фробишера. Где расположен изолятор, он помнил даже слишком хорошо, поскольку за время учебы в школе Святого Беды часто туда попадал.
Джайлз сидел на постели, ожидая, пока ему измерят температуру. При виде Хьюго лицо мальчика засияло радостью.
Стоявшая у его кровати старшая медсестра взглянула на показания термометра.
— Упала до девяноста девяти [34]. Поставим вас на ноги к первому уроку в понедельник, молодой человек, — объявила она, встряхнув градусник. — Теперь я вас оставлю, мистер Баррингтон, побудьте с сыном.
— Благодарю вас, — отозвался Хьюго. — Я смогу побеседовать с вами перед уходом?
— Конечно, мистер Баррингтон. Я буду у себя в кабинете.
— Ты не выглядишь тяжелобольным, Джайлз, — заметил Хьюго, как только сестра вышла из палаты.
— Да я в порядке, папа. Честно говоря, я надеялся, что она выпустит меня утром в субботу, к футбольному матчу.
— Я поговорю с ней перед уходом.
— Спасибо, папа.
— Итак, как продвигается учеба?
— Неплохо, — сообщил Джайлз. — Но это только потому, что я общаюсь с парой самых умных ребят в классе.
— И кто же они? — осведомился отец, страшась ответа.
— Один — это Дикинс, он вообще умнее всех в школе. По правде сказать, остальные ребята с ним даже не разговаривают, поскольку считают его зубрилой. Но лучший мой друг — Гарри Клифтон. Он тоже очень умен, но не настолько, как Дикинс. Возможно, ты слышал, как он поет в хоре. Уверен, он тебе понравится.
— Но разве Клифтон не сын грузчика?
— Да, и он этого не скрывает, совсем как дедушка. Но ты-то откуда об этом знаешь, папа?
— По-моему, Клифтон когда-то работал на компанию, — пояснил Хьюго, немедленно пожалев о своих словах.
— Должно быть, это было еще до тебя, — заявил Джайлз, — потому что его отец погиб на войне.
— Кто тебе это сказал?
— Мама Гарри. Она официантка в отеле «Рояль». Мы отмечали там день его рождения.
Хьюго хотел спросить, когда у Клифтона день рождения, но побоялся, что сына удивит такое внимание к его другу.
— Твоя мать передает тебе привет, — сообщил он взамен. — Кажется, они с Эммой собираются навестить тебя позже на этой неделе.
— Тьфу ты. Только этого мне и не хватало, — буркнул Джайлз. — Ветрянка и визит моей ужасной сестрицы.
— Не так уж она плоха, — рассмеялся отец.
— Хуже не бывает, — заявил Джайлз. — И непохоже, чтобы из Грэйс вышло что-нибудь стоящее. Им обязательно ехать на отдых с нами, папа?
— Да, разумеется, обязательно.
— Я вот подумал — а можно, Гарри Клифтон поедет с нами в Тоскану этим летом? Он никогда не был за границей.
— Нет, — отрезал Хьюго с излишней жесткостью. — Отдыхают с родными, не следует тратить это время на посторонних.
— Но он не посторонний, — возразил ему сын. — Он мой лучший друг.
— Нет, — повторил Хьюго, — и вопрос на этом закрыт.
Джайлз огорчился.
— Так что бы ты хотел получить на день рождения, сынок? — поспешно сменил тему отец.
— Новый радиоприемник, — без запинки ответил Джайлз. — Фирма называется «Робертс рэйдио».
— А вам разрешено держать радиоприемники в школе?
— Да, — заверил его Джайлз, — но включать их можно только по выходным. Если будешь слушать радио после отбоя или в учебный день и тебя поймают, приемник отберут.
— Я подумаю. Ты приедешь домой праздновать?
— Да, но только на чай. Мне нужно будет вернуться в школу к началу подготовки.
— Тогда я постараюсь заглянуть тоже, — пообещал Хьюго. — А теперь мне пора. Я хотел перед уходом еще побеседовать с медсестрой.
— Не забудь у нее попросить, чтобы отпустила меня в субботу утром, — напомнил Джайлз.
Отец вышел из палаты, чтобы заняться главным, ради чего приехал.
— Я очень рада, что вы навестили сына, мистер Баррингтон. Это поднимет ему настроение, — заметила старшая медсестра, когда он зашел к ней в кабинет. — Но, вы сами видели, он уже почти полностью здоров.
— Да, и надеется, что вы отпустите его в субботу утром, чтобы он смог сыграть в футбол.
— Конечно, почему бы и нет, — согласилась та. — Но вы хотели поговорить о чем-то еще?
— Да. Как вам известно, Джайлз — дальтоник. Я хотел спросить, не создает ли это ему лишних затруднений.
— Ничего такого, о чем бы я знала, — заверила его сестра. — Это не мешает ему посылать красный мяч через зеленое поле так, чтобы тот пересек белую черту.
Баррингтон рассмеялся.
— Когда я учился в школе Святого Беды, — перешел он к следующей заготовленной заранее фразе, — меня дразнили, потому что я единственный из ребят страдал дальтонизмом.
— Позвольте мне вас заверить, — сообщила сестра, — что Джайлза никто не дразнит. И в любом случае его лучший друг тоже дальтоник.
По дороге обратно в контору Хьюго размышлял о том, что ему следует действовать, пока ситуация не вышла из-под контроля. Он решил еще раз побеседовать с полковником Данверсом.
Вернувшись в свой кабинет, он велел мисс Поттс никого не впускать. Подождал, когда она закроет дверь, и взялся за телефонную трубку. Несколько мгновений спустя главный констебль ответил на звонок.
— Это Хьюго Баррингтон, полковник.
— Как поживаете, друг мой? — осведомился тот.
— У меня все хорошо, сэр. Я хотел узнать, не могли бы вы дать мне совет по личному вопросу.
— Выкладывайте, старина.
— Я ищу нового начальника охраны и подумал, что, возможно, вы могли бы мне кого-нибудь порекомендовать.
— Собственно говоря, у меня есть на примете человек, который мог бы вам подойти, но я не уверен, свободен ли он сейчас. Я выясню и сразу с вами свяжусь.
Главный констебль оказался верен своему слову и перезвонил уже на следующее утро.
— Человек, о котором я говорил, сейчас работает неполный день, но как раз ищет что-нибудь постоянное.
— Что вы о нем скажете? — спросил Хьюго.
— В полиции он далеко бы пошел, но ему пришлось подать в отставку после тяжелого ранения — он пытался задержать грабителя во время налета на «Мидленд Банк». Возможно, вы помните эту историю. Она попала во все газеты. На мой взгляд, лучшего кандидата на пост начальника охраны вам не найти, и, откровенно говоря, считайте, что вам повезло, если вы его заполучите. Ну как, интересно? Тогда я вкратце расскажу о деталях.
Баррингтон позвонил Дереку Митчеллу из дома, поскольку не хотел, чтобы мисс Поттс узнала, что он затеял. Он договорился встретиться с бывшим полицейским в отеле «Рояль» в шесть вечера в понедельник, после того как миссис Клифтон уйдет с работы и «Пальмовый дворик» опустеет.
Хьюго прибыл за несколько минут до назначенного времени и направился прямиком к столику в дальнем конце зала, на который в обычных обстоятельствах и не взглянул бы. Он занял место за колонной, где, как он знал, их с Митчеллом никто не увидит и не подслушает. Ожидая, он повторял в уме перечень вопросов, ответы на которые ему необходимо было узнать, если он собирался довериться совершеннейшему незнакомцу.
Без трех минут шесть высокий, хорошо сложенный мужчина с военной выправкой прошел во вращающуюся дверь. Его темно-синий пиджак, серые фланелевые брюки, короткая стрижка и отполированные до блеска туфли выдавали крайне упорядоченный образ жизни.
