Рэй Клуун - Пока мы рядом
В лучшем случае, на протяжении последних месяцев Шелтема плохо выполняла свою работу, а в худшем — бессовестно лгала нам, когда Кармен, рыдая, умоляла назначить ей любой другой способ введения химии, только не эту чертову иглу.
■
Роденбах говорит, что, по его мнению, катетер с портом лучше, чем пероральное лечение, но выбор за Кармен. И он предлагает вести ее дальше как пациентку.
Кармен выбирает порт-катетер, Роденбаха как лечащего врача и госпиталь Энтони ван Лейвенхок. Я вижу, что она довольна, доволен и я.
► Госпиталь Энтони ван Лейвенхок (ЭВЛ) специализируется на лечении рака. Врачи и медсестры в ЭВЛ понимают душевное состояние людей, которым поставлен страшный диагноз, или — как в случае Кармен — безнадежных больных.
С другой стороны, все посетители госпиталя знают, что вы пришли сюда вовсе не потому, что у вашей жены родился ребенок или она поправляется после удаления аппендицита, а исключительно по причине рака. Я и сам ловил себя на том, что провожаю сочувствующим взглядом людей, бредущих рука об руку по коридорам или молча сидящих у кофейного аппарата в холле. Кто-то из них только что услышал, что опухоль обнаружена у матери, что дедушка может скончаться в любую минуту, или же врачи поставили крест на муже или жене. По сути, ЭВЛ функционирует так же, как квартал «красных фонарей» в Амстердаме. Встречая там кого-то, вы точно знаете, с какой целью он или она туда пришли.
Операция по введению порт-катетера действительно оказывается плевым делом, и Кармен радостно насвистывает, отправляясь на оставшиеся сеансы химии.
Синт Лукас остался в прошлом. Голос Шелтемы в последний раз звучит в голосовой почте. Докторесса говорит, что ей стыдно за то, как обошлись с нами во время ее отпуска, и желает нам всего самого наилучшего. Я верю ей на слово и безжалостно вычеркиваю ее из памяти. Так же поступает Кармен.
После смены врача ее жизнь не станет длиннее, но зато она будет чуточку приятнее.
22
И от этого влечения
Есть только сексуальное излечение…
Чтобы скрасить и свою жизнь, я вернулся к старым привычкам. И я снова с Розой.
В тот день, когда стало известно о метастазах, мы встретились в кафе «Кофе Кампани», в районе Де Пийп сразу после того, как я отвез Луну в ясли. С точки зрения монофобии время вполне безобидное, да и место безопасное, поскольку находится далеко от дома Розы.
► «Кофе Кампани». Здесь можно склеить девчонку, но все-таки это кафе для ценителей кофе. Чем более необычный напиток вы закажете, тем выше окажется ваш статус. Так что притворитесь знатоком. Забудьте о капучино и эспрессо. Даже если вы понимаете в кофе не больше, чем свинья в апельсинах, заказывайте американо или ристретто. Так вы автоматически войдете в круг избранных, что, собственно, и требуется.
Роза внимательно слушала, пока я изливал ей душу, выплескивая раздражение и отчаяние.
Летом, в промежутках между путешествиями и прогулками на маленьком корабле вместе с Кармен, я тайком встречался с Розой в пабах и сэндвич-барах. Мы намеренно обходили стороной кафе в ее округе, чтобы избежать соблазна закончить свидание у нее дома, что означало бы нарушение Моего Обещания Кармен.
Я твердо решил не прикасаться к Розе, и мне удалось продержаться целых четыре месяца. Это был своеобразный рекорд моногамии за все время моих отношений с Кармен. Или, скорее, зерогамии, поскольку один эпизод все-таки был, в «Клаб Мед». Но с тех пор, стараниями таксотера, сексуальное влечение Кармен сошло на нет. А с ним и моя сексуальная жизнь, чего нельзя сказать о чувстве вины. Монофобия злорадно смеялась надо мной: я по-прежнему вел двойную жизнь, у меня по-прежнему было две женщины, но я не мог спать ни с одной из них. Иногда мой член готов был взорваться от желания, стоило Розе утешить меня чуть более интимно. Тогда, вернувшись домой, я мастурбировал в туалете или под душем, мечтая о ней.
Однажды вечером, после очередной химиодрамы в Синт Лукасе, ситуация вышла из-под контроля. Я позвонил Розе, она была дома, и уже через полчаса я был у нее. Она стала утешать меня. Утешение постепенно переросло в ласки, а ласки — в секс. Поначалу она пыталась протестовать, но уже ничто не могло нас остановить. Все произошло прямо на ковре. Я вошел в нее и почти сразу кончил. Потом мы вместе плакали.
После этого меня потянуло к ней с еще большей силой. Каждые полчаса я грезил о встрече с ней. Мой день был расписан по минутам и мог служить образцом бесчеловечного распорядка. Кармен. Луна. Визиты в госпиталь. Осмотр домов, предлагаемых риелтором. Работа в офисе. Хотя последний пункт одновременно служил алиби для коротких свиданий с Розой.
Но наш нынешний роман существенно отличается от того, что было между нами раньше. На прошлой неделе, когда мы валялись в постели, Роза вдруг произнесла:
— Я люблю тебя, Дэнни.
Пусть это покажется безумием, но я был скорее польщен, чем озадачен возникшей проблемой. Поначалу я и сам не мог понять почему. Я уже нарушил Мое Обещание Кармен, а признание Розы определенно не облегчало ситуацию.
Когда до меня наконец дошло, почему от слов «Я люблю тебя, Дэнни» стало так тепло на душе, я и сам встрепенулся. Признание Розы тешит мое эго. Я снова чувствую себя мужчиной, а не только другом. Это своего рода компенсация за казенную любовь, что я получаю дома.
Я понимаю, что радоваться нечему. Но любовь в период рака живет по своим законам, уговариваю я себя. Роза — единственная, с кем я получаю удовольствие, единственная, с кем мне хорошо. Теперь и она любит меня.
Ни Фрэнк, ни «Бастилия», ни алкоголь вместе с экстези не заменят мне этой любви.
23
Меня зовет моя малышка,
Я нужен ей, ей без меня не выжить…
Поначалу нам казалось, что это игра воображения, но уже спустя несколько недель стало ясно, что все обстоит гораздо хуже. У Кармен растет живот, притом что она не беременна и ест меньше, чем Луна.
Доктор Роденбах подтверждает наши подозрения. Таксотер перестал работать. Доктор методично объясняет нам, что, судя по анализу крови, опухоль вновь активна. Печень не функционирует должным образом и вырабатывает нечто похожее на конденсат. Если говорить по науке, это асцитическая жидкость. Теперь в процесс вовлечен и желудок Кармен, поскольку конденсат содержит злокачественные раковые клетки.
Роденбах говорит, что остается единственный выход, раз таксотер больше не работает. Это еще один вид химиотерапии, называемый LV. L — это лейковорин, а V — препарат 5-FU. Побочных эффектов практически нет, лекарство вводится еженедельно через катетер с портом. Мы переглядываемся и пожимаем плечами. Что ж, давайте попробуем. Поверим в удачу. Роденбах предупреждает, что речь идет лишь об отсрочке. И он надеется, что мы не опоздаем с 5-FU, поскольку этот курс можно начинать лишь по прошествии нескольких недель. Организм просто не справится с одновременным введением двух разных видов химии.
Вскоре у Кармен живот, как у беременной. Из одежды на нее уже ничего не налезает. Преодолев страх, она все-таки отправилась в магазин «Руимшутс» на Эрнстстраат. Купить платье для беременной. В магазине мы случайно сталкиваемся с бывшей коллегой по «BBDvW&R/Bernilvy», и она радостно восклицает: «О, как чудесно! Второй на подходе!» Кармен с энтузиазмом кивает: «Да! Надеемся, что будет мальчик!»
Но, помимо этого, поводов для веселья нет. Кармен вот-вот лопнет. Доктор Роденбах предлагает откачать асцитическую жидкость, но лишь небольшой объем. Чем больше откачивать, тем быстрее она будет накапливаться вновь. Он спрашивает у Кармен, сможет ли она продержаться еще несколько дней, до первого сеанса LV. «Я справлюсь», — отвечает Кармен.
■
Вечером накануне первого сеанса LV меня не будет дома. В последнее время я редко появляюсь в «MIU», поэтому мы с Фрэнком договорились, что раз в неделю, вечером, я буду приходить и разгребать неотложные дела. Это даст мне возможность заглянуть потом к Розе.
— Ты справишься без меня? — спрашиваю я Кармен перед уходом.
— Да, все будет нормально.
Зная, что моя жена страдает не только от рака, но и от передоза оптимизма, я настроен скептически:
— Ты уверена?
— Конечно. Нет проблем.
Не проходит и часа, как звонит мой телефон.
— Я не могу, Дэн, — всхлипывает Кармен.
— Еду.
Фрэнк едет со мной. Мы вместе бежим к моей машине. Через пять минут мы уже дома, и я лечу вверх по лестнице. По лицу Кармен я вижу, что боль ее убивает.
