Питер Кэри - Джек Мэггс
— Нет, не считал.
— Так вот, к вашему сведению, сэр, мы с мистером Констеблом на Рождество были в концерте на Уиндмилл-стрит. Там выступала леди, она пела и танцевала, а потом вся вдруг затряслась. А произошло это от магнитных флюидов. То же самое делал с вами доктор, когда разводил руками. Да, то же самое. Так он заговаривал вашу боль. Думаете, я не знаю, что здесь происходит?
— Какое это имеет отношение к миссис Хавстерс?
— Вы думаете, я не знаю, что тут нет никакого доктора? Это мистер Отс с напудренной головой.
— А другие знают, что это мистер Отс? — спросил он тихо.
Мерси, погасив свою свечу, опустила ее в карман передника.
— Они не узнают даже собственный нос во время чиха.
— Но вы им сказали?
— Нет еще.
— Тогда пойдемте со мной. — Джек взял ее за руку.
— Нет! Отпустите меня! — Она вырвала руку и отшатнулась.
— Черт побери! — рассердился он и схватил ее за талию так неожиданно, что у нее слетел чепец с головы. Ее волосы задели его лицо, обдав легким запахом сажи.
— Я не разрешу себя запереть.
— Черт побери, позволите, и еще как!
Она была быстрой и ловкой, но он крепко держал ее, и, позволив вовсю брыкаться, понес ее по каменным ступеням на первый этаж. Старая лампа, которую он держал в изуродованной руке, опасно болталась, касаясь юбок Мерси.
В этот час коридор был пуст, и Мэггс опустил ее на пол. Они стояли, глядя друг на друга и тяжело дыша.
— Можете запереть меня, — не выдержала она, — мне все равно!
— Хорошо.
Мерси тряхнула головой и убрала волосы с глаз.
— Мне все равно.
— Хорошо.
— Заприте меня на всю ночь.
В молчаливом согласии они поднялись по лестнице. Под дверью спальни хозяина виднелась полоска света. По задней лестнице они поднялись на чердак. Черная юбка Мерси трижды обвилась вокруг колена Мэггса. Он остро ощущал это, и ему казалось, что Мерси, несмотря на одежду, уже основательно познакомилась с его коленом. Когда она переступила порог своей комнаты, он, не колеблясь, шагнул за ней.
Это была премиленькая комнатка, которую она обустроила для себя по своему вкусу, с обилием вышитых подушечек и красивым портретом девушки в рамочке: она сидела возле ветряной мельницы, держа на коленях тряпичную куклу.
— Сколько вам лет?
— У леди не спрашивают возраст.
Он передал ей лампу, и Мерси, приподнявшись на цыпочках, повысила ее на крюк, свисавший с потолка. Пока она занималась этим, Мэггс успел вынуть ключ из замка ее двери. Услышав скрежет металла, она быстро обернулась.
— Не надо!
Но Мэггс уже вышел за порог.
— Доброй ночи, — сказал он и быстро, словно боясь передумать, повернул ключ в замке.
Минуту спустя он уже был на крыше, унося с собой в соседний опустевший дом всю сумятицу пережитых эмоций. Здесь же он вновь принялся писать страницу за страницей, доверяя бумаге свою тайную историю: «Дорогой мальчик…»
В шесть утра он снова пересек скользкую крышу и вернулся в дом мистера Бакла. Открыв дверь комнатки горничной, он застал ее уже одетой и ожидавшей его.
Глава 42
Мерси Ларкин прибегла к помощи средств, знакомых «нянькам-горничным»: она пощипала щеки, чтобы порозовели, тихонько «охая» и «ухая», похлопала их ладонями. Этому косметическому приему она научилась у матери, которая энергично проделывала это, до того как решилась впервые вывести дочь на Хаймаркет.
Потом, ожидая, когда откроется запертая дверь, Мерси позаботилась о нижней губе. У нее не было зеркала, чтобы подправить недостатки, но покалывание в губах и пощипывание кожи на лице подсказывали ей, что она достигла нужной цели. Тогда она, наконец, уселась на трехногую табуретку и, сложив руки на коленях, принялась ждать. Ее лицо, обращенное к двери, чуть опухшее, со следами легких царапин, бывало, всегда приводило в любовное волнение мистера Бакла.
Когда дверь наконец открылась, она, казалось бы, должна была отшатнуться, увидев перед собой Джека Мэггса в таком виде: небритого, с красными глазами, с волосами в недопустимом беспорядке.
— Вы собираетесь теперь запереть меня в кабинете мистера Бакла? — Не дожидаясь, что он скажет, спросила она.
Но вместо ответа он просто открыл дверь, пропуская ее первой. Минуя полуоткрытую дверь хозяйской спальни, Мерси почувствовала, как привычно зачесались губы — признак того, что ее ждет поцелуй.
Они с Мэггсом вместе спустились в кухню. Тут Мерси сразу же почувствовала на себе оценивающий взгляд голубых глаз миссис Хавстерс. Неужели она перестаралась и чересчур нащипала щеки? Экономка открыла было рот, чтобы отчитать ее, но всего лишь глубоко вздохнула и опустила на руки обвитую косой голову.
В полной тишине Мерси надела передник и взяла у мисс Мотт сковороду с рыбой, повернувшись к ней так, чтобы кухарка не разглядела ее распухшие губы.
Мгновение спустя она увидела мисс Мотт, сидевшую за столом. Такого с кухаркой никогда не случалось, даже когда она пила чай. Прошло какое-то время, прежде чем Мерси наконец сообразила, что никому здесь нет дела до ее губ и любовных ожиданий. Все здесь были больны: мисс Мотт, миссис Хавстерс, мистер Спинкс.
Намазывая хлеб маслом для тостов, она слышала кашель старого дворецкого. Она прислушивалась к хрипам и бульканьям магнетических флюидов в его груди. В дом проникла инфекция, в этом не было сомнений.
Быстро позавтракав сама, Мерси отправилась в столовую готовить завтрак хозяину.
Не прошло и минуты, как в столовой появился Джек Мэггс; не поворачиваясь, она чувствовала спиной его взгляд. Зная, что хозяин может войти в любую минуту, она молила Бога, чтобы ничего плохого не случилось. Торопливо накрыв на стол, она позволила Джеку Мэггсу отвести ее в хозяйский кабинет, в котором они с ним провели вчера весь день.
Здесь она с волнением повернулась к нему. В горле у нее пересохло, сердце учащенно билось.
Она уловила неуверенность в его темных глазах и ожидала, что он улыбнется, но он прошел мимо нее прямо к столу. Разочарованная, Мерси смотрела, как он перебирает в ящике хозяйского стола новые гусиные перья.
— Ему не понравится, что вы это делаете, — не выдержала она.
Джек Мэггс лишь подмигнул ей. Срезав верхушки перьев, он почистил их и сделал шесть быстрых надрезов. Приготовив таким образом новое перо, он сел за работу.
— Это что-то, должно быть, очень важное.
— Да, это так.
— К закадычному другу, конечно.
— Надеюсь.
Так, несмотря на ее надежды и старание, он оставил ее одну на оттоманке. Остается только вязать и ждать, что будет дальше. Время от времени она тайком прихорашивалась, но уже мало надеялась на результат.
Утро прошло в молчании, и Мерси оставалось лишь удивляться той одержимости, с которой бегала по бумаге эта странная рука. Хотя однажды, в самом начале, рука Мэггса неожиданно остановилась. Где-то в холле скрипнула половица. Мэггс приложил палец к губам и, осторожно отложив перо, подошел к двери.
Тогда-то она и увидела его кинжал. Вообще-то она никогда раньше не видела кинжала в руке человека. Он показался ей одновременно пугающе странным и совершенно знакомым — уродливое темное лезвие с загнутым острием. Его вид должен был бы отпугнуть ее от Мэггса, но этого не случилось, наоборот, она любовалась, какими изящными были его крадущиеся шаги, когда он приближался к двери.
За дверью на лестничной площадке вдруг кто-то застонал, а когда Джек дернул за ручку и дверь отворилась, послышался глухой стук, будто что-то упало на пол. Мерси вскочила и тоже выбежала вслед за Мэггсом.
— Какого черта! — рассердился он и втолкнул ее обратно в комнату, однако Мерси успела увидеть на полу распростертое тело мистера Спинкса.
Ключ щелкнул в замке, и она снова оказалась одна в комнате. Ей оставалось только прислушиваться к тяжелым медленным шагам Мэггса, спускавшегося по лестнице вниз в помещение прислуги.
Тогда она вспомнила, что он оставил на столе свое недописанное секретное письмо.
Глава 43
У Сайласа и Ма Бриттен (писал Джек) была одна чрезвычайно смелая задумка: серия хорошо продуманных краж: даже без прикосновения к вещам. Как только они научат Софину и меня действовать на уровне искусства, обещал Сайлас, кража для нас станет похожей на охоту с хорьками-ищейками, только не будет необходимости носить с собой клетку для них.
С его точки зрения, это будет неплохой бросок вперед. Прежде всего ваш покорный слуга влезает в дымоход, — а я к тому времени умел это делать так же легко и быстро, как спрыгнуть с кровати, — и зажигает свечу, а затем осматривает все замки на буфетах и горках. Если необходимо, я открываю дверь в кухню и свистком вызываю взломщика, здоровенного придурка, бывшего боксера, по имени Вексхолл, получившего в свое время слишком много ударов по голове. Ему же надо сделать сущий пустяк — взломать замки и поскорее исчезнуть с глаз долой; за это он получит свои шесть пенсов серебром. А затем приходит очередь Софины, она входит в дом с маленьким букетиком цветов в руке, — я и сам не знаю, для чего это, — в премиленькой шляпке. Именно ей доверялось отобрать самую дорогую серебряную посуду, я же, ее черномазый помощник, должен был упаковать нашу добычу в мешок с сажей. Мы с Софиной, счастливые восьмилетки, всегда работаем вместе и при этом без умолку болтаем.
