Продавец редких книг. 28 реальных историй от владельца книжной лавки - Сонгын Юн

Как только он сделал глоток чая и начал говорить, его плечи, до того напряженные, как будто немного расслабились. Я провел рукой по журналу, лежавшему передо мной. Основан в мае 1980 года. Тогда я был слишком юн и не понимал, что творится в мире. Но сейчас, когда я стал взрослым, мне приходит на ум лишь одно событие мая 1980-го. Восстание в Кванчжу [46], жестоко подавленное войсками. Приказ о военном положении. На таком фоне широкая улыбка молодого писателя Пак Помсина, украсившая обложку журнала, казалась странной, почти нереальной.

– Вы поступили на первый курс университета в 1980 году? – спросил я, поднимая журнал и указывая на его обложку. Он взял его у меня из рук и продолжил, листая страницы:

– Всё верно. В том самом году. Но о журнале расскажу чуть позже. Как вы знаете, тогда произошло много чего. Но я пытался от этого увильнуть. Я многое хотел попробовать, но только в душе, потому что с самого рождения был трусом.

Пока он это говорил, журнал снова вернулся в мои руки. Господин С. продолжил говорить уже гораздо более расслабленным голосом:

– Восторг оттого, что я стал студентом, охватил меня, но ненадолго. Вскоре после моего поступления был издан приказ о закрытии, и студенты, вместо того чтобы идти на занятия, каждый день отправлялись на Сеульский вокзал, где собирались протестующие. Л. тоже ходил туда почти каждый день. А я с самого начала решил не участвовать. Мне почему-то было страшно. Но Л., похоже, получал от этого удовольствие. Даже тогда мы часто встречались, вместе ели и даже пили алкоголь в общежитии. Комната, где я остановился, была настолько маленькой и неряшливой, что мне стыдно было кого-то приглашать, а вот комната Л. – опрятной. Размерами она ничем не отличалась от моей, но книги и одежда были хорошо прибраны. Особенно много было книг. Даже не знаю, на какие деньги он их покупал. Но еще больше у меня вызывало зависть то, что вокруг Л. всегда было много друзей. Вместе со мной в его комнате обычно находились еще два-три человека, яблоку негде упасть. Иногда приходили даже студентки. Л. по-доброму обращался с ними всеми.

Очень многое произошло в мае того года. Закрытие школ, протесты, военное положение, Кванчжу… Господин С., игнорируя всё это, проводил дни и ночи за чтением книг. Он поступил на факультет английской литературы из желания выиграть литературную премию, будучи студентом, и красиво дебютировать, как Ким Сынок. Однако тогда он никому не мог в этом признаться, в том числе и Л.

– Какая может быть литература в таком трагическом мире! – господин С. вдруг заговорил эмоциональнее и громче. – Однажды я пришел в комнату Л., и он рассказал мне о книге, которую прочитал. Тогда, кроме меня, в комнате находилось еще два человека. Я слушал, сжавшись в углу. Он упоминал Толстого и Достоевского, а затем неожиданно заговорил о Керуаке. Для меня это звучало так, будто он беспорядочно разбрасывал крутые идеи, которые где-то почерпнул. А затем он рассказал о новом литературном журнале, который вышел в этом месяце, и достал его из-под одеяла.

Говоря это, господин С. постучал по журналу пальцем.

– Конечно, я тоже знал о нем. Но у меня не было денег, чтобы его купить. И вот этот журнал в руках весело болтающего Л. Он сказал, что там есть цветная фотография Ли Бенчжу, и открыл нужную страницу, будто был продавцом периодики. Друзья одновременно издали возгласы восхищения. А Л. перевернул страницу и показал раздел с рассказом Джона Апдайка. Он сказал, что это первый перевод на корейский. Друзья шумели и копошились в тесной комнате, пытаясь читать журнал. Тогда Л. назвал мое имя. Громким, как у театрального актера, голосом он заявил: «Товарищи, именно этот парень – первый, кто должен прочесть этот журнал». А затем посоветовал хорошенько меня запомнить, ведь я перспективный молодой писатель, которому, возможно, суждено стать следующим Ким Сыноком. Затем он протянул мне журнал.

– Значит, тогда вы получили его от господина Л.? – спросил я, слегка наклонившись к господину С.

– Нет. Я громко протестовал. Какая может быть литература в таком трагическом мире?! И как могут такие люди называть себя молодыми патриотами?! Всё тепло из комнаты как будто испарилось. Понятия не имею, почему я это сказал. Ведь не мне было такое заявлять. Наверняка все они думали то же самое. Я снова сжался. Вот так и закончился тот день.

Через несколько дней после случившегося господин С. тайно проник в пустую комнату Л. и украл первый выпуск «Художественной литературы». Это был импульсивный поступок под влиянием самых разных эмоций. Господин Л. некоторое время расспрашивал об этом журнале, но так и не смог найти виновника. А через пару месяцев о происшествии забыли. Господин С., забрав журнал, в итоге так его и не читал.

– Видите писателя Пак Помсина на обложке? Мне кажется, что каждый раз, когда я смотрю на журнал, он смеется надо мной. Я спрятал его и не вынимал до окончания университета.

Они и дальше дружили. После окончания университета господин Л. съездил в США, чтобы продолжить учебу. А теперь стал директором торговой компании и живет так хорошо, что мало кто поверит, если он скажет, что был когда-то бедным студентом. Господин С. некоторое время после окончания университета переводил иностранные романы, а затем устроился в небольшую академию и преподавал английский язык ученикам средних и старших классов. После Азиатского финансового кризиса работать в академии не носителям языка стало нелегко, поэтому он вышел на пенсию и теперь иногда ходит в местные культурные центры и ведет там уроки разговорного английского. Он и сейчас так же беден, как в юности.

В их жизни многое изменилось, но дружба не угасла. Когда они встречались, чтобы вместе пообедать, платил за всё обычно господин Л., но он всегда был тактичен, чтобы господин С. не чувствовал себя некомфортно. А неделю назад, когда они вместе выпивали, вдруг всплыла тема студенческих времен. Разговор стал раскручиваться, как моток ниток, и наконец дошел до исчезновения первого выпуска «Художественной литературы».

– Возможно, Л. просто мельком вспомнил тот случай, но у меня как будто сердце остановилось. Я уже не первый раз думал о том, что надо бы вернуть журнал, но мне не хватало смелости. Я долго скрывал, что именно я был тем книжным вором, но, когда я рассказал об этом своей семье, дочь посоветовала мне прийти сюда. Ведь это странный магазин, где могут отыскать книгу за историю.

На этом рассказ завершился, а журнал остался у меня в руках. Господин С. несколько раз взял с меня обещание хранить секрет, прежде чем уйти.

Примерно через месяц в мой магазин действительно вошел клиент, представившийся как Л., и попросил найти журнал. Его одежда и аккуратный внешний вид были в точности такими, как описал господин С. Он рассказал мне историю из своих студенческих лет, совершенно не подозревая, что недавно здесь был господин С., а затем подробно объяснил, как пропал журнал, которым он очень дорожил. Недавно они выпивали с господином С., и разговор зашел об этом, а через некоторое время тот позвонил ему и порекомендовал мой магазин.

– Мне очень нравится это в С. Наверное, поэтому мы так долго дружим. Он всегда вдумчив и восприимчив. А я сам легкомысленный и считаю, что от добра добра не ищут. Я во многом хотел бы быть на него похожим.

На протяжении всего разговора со мной господин С. ставил господина Л. выше себя. И Л. вел себя точно так же. Дружба – особая радость находить в другом человеке то, чего тебе недостает. Кто так сказал?

Как я пообещал господину С., я подержал журнал у себя несколько недель, а затем отдал его господину Л., представив всё так, будто получил его из неизвестного источника. Так журнал вернулся к своему владельцу спустя почти сорок лет. Никто его не просил и не возвращал, но он побывал у обоих друзей. И один из них не знает его секрета.

Книги сами знают, где им быть, поэтому иногда путешествуют с помощью чувств людей. Ничего страшного, если путь займет много времени. Как сказал когда-то один поэт, самое прекрасное зрелище – когда всё возвращается на свои места. Я молюсь, чтобы и их дружба была такой же долгой и прекрасной.