Фатерлянд - Мураками Рю
Вдруг помещение огласилось криками ужаса: взорвалось световое табло. Корреспондент пронзительно завопил, что вся крыша стадиона снесена ракетой и, вероятно, уже появились первые жертвы. На экране были видны фонтаны искр и столб черного дыма, поднимающегося вверх. Камера, охватывающая трибуны, показала испуганные лица. Спустя несколько минут телевидение сделало повтор, и кто-то из сослуживцев Каваи заметил, что это напоминает съемки боевика. Взрыв, однако, был гораздо страшнее, чем в кино, пусть и не таким зрелищным, потому что он был настоящим. Тем временем в студии развернулась дискуссия: зачем этим людям потребовалось захватывать целый стадион? Захватить-то они его захватили, но ни о каких своих конкретных целях не сказали ничего.
Вся Япония прильнула к экранам. Бездействие казалось чудовищным. Нужно было срочно созывать Кабинет министров. Но сколько на это может уйти времени? Каваи знал порядок. В случае масштабного стихийного бедствия или террористического акта заместитель секретаря кабинета создает Антикризисный штаб, куда поступает вся информация. Штаб размещается в официальной резиденции премьер-министра. Премьер созывает чрезвычайное совещание кабинета для выработки и утверждения комплекса мер по преодолению чрезвычайной ситуации. То, о чем можно было рассказать в трех предложениях, на практике занимало не менее двадцати часов.
Как только на стадионе рухнуло табло, у Каваи одновременно зазвонили и настольный, и сотовый телефоны. По городскому звонил Ивата, начальник Внутреннего отдела; он срочно потребовал явиться в совещательную комнату. Каваи зашел в уборную, причесался и повязал галстук. Затем вернулся на рабочее место и собрал все документы, которые, по его мнению, могли бы иметь отношение к делу.
Совещательная комната, в которой собирались члены кабинета, находилась на минус втором этаже. Считалось, что это поможет избежать террористической атаки. Хотя какому террористу придет в голову напасть на правительство? Пожалуй, только сами члены кабинета и фантазеры-журналисты верили в то, что Северная Корея, если начнет атаку, то обязательно с каких-нибудь значимых объектов вроде Императорского дворца, резиденции премьера или правительственных зданий. Вероятность нападения на атомную станцию или теракт в высокоскоростном поезде рассматривались уже под номером два. Все эти люди буквально застряли в прошлом.
Правда, два года назад несколько интеллектуалов из штаб-квартиры Министерства обороны предположили, что Северная Корея может захватить какой-нибудь из японских островов. В составе Японии около семи тысяч островов, и четыреста двадцать три из них обитаемы. Подразделению северокорейских коммандос достаточно высадиться на одном из них, перебить местную полицию, взять в заложники жителей — и считай, дело сделано. Не обязательно атаковать крупные населенные пункты или узловые объекты инфраструктуры. Для достижения успеха хватит небольшого отряда с достаточным количеством боеприпасов. Картина, конечно, кошмарная, но обеспечить защиту всех островов не представлялось возможным. Поэтому правительство решило просто закрыть глаза на такой сценарий.
Каваи шел по застеленному матовым линолеумом коридору, когда ему позвонил Сузуки Норикацу и сказал, что уже едет в такси. Сузуки жил в Тачикаве, на железнодорожной ветке Чуо. До работы он добирался не меньше часа. Дом Каваи находился в Мусаси-Сакаи, на той же ветке. Эта железнодорожная линия была весьма популярна у самоубийц, и поезда часто останавливались. Конечно, поездом все равно вышло бы быстрее, но на такси в сложившихся обстоятельствах безопаснее.
— Надеюсь, ты поддержишь Ивату, пока меня нет, — сказал Сузуки, после чего поинтересовался, какого мнения сам Каваи о том, что произошло.
Каваи ответил, что из-за недостатка информации сейчас вряд ли можно сказать что-то определенное, тем более что некоторые факты просто не вписываются в единую картину. Сузуки согласно промычал.
— Я вот чего не понимаю, — добавил он, — что это за «повстанцы»? Как по-твоему, что бы это могло значить?
Каваи открыл было рот, чтобы высказать свое мнение, но Сузуки извинился и стал разговаривать с таксистом. Оказалось, что автомагистраль Чуо закрыта для движения. Возможно, авария, а может быть, это связано с нападением на Фукуоку. Шоссе могли закрыть и из-за проезда правительственного кортежа. Получается, что Сузуки приедет еще позже.
— Мне с трудом верится, что солдаты Народной армии способны восстать, — произнес наконец Каваи.
— Но кто же они тогда, черт бы их побрал?
— Не знаю…
Он и правда не знал.
Сотрудник пресс-службы Кабинета министров сообщил, что премьер-министр скоро прибудет из Мориоки, где он был на партийном съезде; его доставит вертолет Сил самообороны. Секретарь добирался поездом из Окаямы, с пересадкой в Осаке. Министр иностранных дел был в Наре, где проходил «Диалог с гражданами»; для возвращения в Токио ему предоставили частный вертолет, но не хватило горючего, и пришлось садиться для дозаправки в Нагое. Министр внутренних дел, возвращаясь из Ибараки, где принимал участие в открытии музея, застрял в пробке и вынужден пробираться в обход. Из Сагамихары в сопровождении полицейского эскорта выехал министр обороны. Начальник полиции после семинара в Сайтаме отправился на матч между «Задирами» и «Львами». Никто не мог сказать, где находился глава Национальной комиссии общественной безопасности, и связаться с ним по телефону тоже не представлялось возможным.
Единственным высокопоставленным лицом, присутствовавшим в тот момент в совещательной комнате, был заместитель секретаря кабинета Ямагива Киётаки. Ямагиве исполнилось шестьдесят семь, во власть, став депутатом парламента, он пришел после должности в Банке Японии. Членство в партии либералов, самой большой парламентской фракции, позволяло ему избегать явных врагов, но и выделиться там было непросто. Когда в партии произошел раскол из-за того, что часть ее членов не поддержала меры по замораживанию банковских счетов, Ямагива примкнул к «молодым реформаторам». Вскоре те объединились с фракцией демократов, в результате чего возникла партия «Зеленая Япония». Поначалу ее в насмешку называли «Партией зеленого чая», но вскоре она завоевала популярность среди независимых избирателей. В конечном счете «Зеленая Япония» пришла к власти, обойдя коалицию ЛДП — Комэйто[18], и Ямагива занял высокий пост.
Кроме него в комнате находились начальник Внутреннего отдела Ивата, начальник Центра системной поддержки Кондо, Ёсидзаки из Первого отдела информационно-аналитической службы при Министерстве иностранных дел, Коренага из Второго следственного управления Агентства общественной безопасности, Цубои, представлявший отдел иностранных дел и разведки Национального полицейского агентства (НПА), Кацураяма из Службы безопасности НПА, Ёнасиро из Отдела документации Управления разведки, его коллега Сакурагава из Исследовательского департамента, и, наконец, Хида из Бюро региональной поддержки Министерства внутренних дел. Все, кроме Хиды, так или иначе были связаны с разведкой, хотя никто напрямую никогда не занимался проблемой терроризма. Служба Иваты собирала информацию о политических партиях и профсоюзах, Кондо работал в основном с базами данных. Ёсидзаки анализировал разведданные Государственного Департамента США и ЦРУ. Коренага специализировался на экстремистских организациях и религиозных сектах в Японии, Цубои занимался слежкой за иностранцами, а Кацураяма обеспечивал охрану важных персон за рубежом. Отдел Ёнасиро, как и следовало из его названия, обеспечивал документооборот; Сакурагава был занят выявлением внешних врагов и сбором данных о военной технике, оборудовании и тому подобном. Все они были значительно выше рангом, чем Каваи, и, кроме Иваты, даже не знали о его существовании.
Когда Каваи вошел в кабинет, на него бросили короткие взгляды — кого там еще черти принесли? Ивата уже заканчивал свой доклад.
