Фатерлянд - Мураками Рю
— Какого черта?!
Его слова были встречены смехом и криками: «Давай, скажи им!»
— Вы что, взаправду из Северной Кореи? — надрывался бородач. — А эта девка рядом с тобой, она что, из «Киппымджо»[16]?
На трибунах снова засмеялись. Заулыбались даже охранники. Но Ким понял, что смеются они не потому, что здоровяк сказал что-то остроумное, а чтобы побороть свой страх. Табло продолжало работать, рекламные ролики шли один за другим. Усиленный мегафоном голос бородача летал над трибунами. Он настолько осмелел, что встал и не спеша направился к проходу. За ним потянулись другие.
— Второй, второй! — раздался по рации голос Хана. — Немедленно успокойте болельщиков в белом!
Ли вопросительно взглянула на Кима.
— Если подойдут близко к нам, — сказал он, — прикажем остановиться. Не послушаются — сначала стреляем вверх. Ни в коем случае не стрелять по конечностям, пули могут срикошетить!
Фанаты по рядам шли к лестнице.
— Сколько их тут? — спросил Ким.
— Человек двести пятьдесят — триста…
«Этот дурак с бородой просто не понимает всей опасности, — подумал Ким. — Ему просто хочется покуражиться перед нами. Он ничуть не лучше того клоуна из отеля».
Один из охранников попытался остановить бородача, но тот заревел в матюгальник:
— Иди к черту! Почему бы тебе самому не подняться к ним, а? Северная Корея, ёпт! Да пошла она в жопу, Фукуока рулит!
Стадион взорвался от смеха. Даже игроки повылезали из раздевалок, чтобы посмотреть на происходящее. Бородач, сопровождаемый своими товарищами, преодолевал пролет за пролетом.
— Стоять! — закричал Ким. — Еще шаг, и я стреляю!
В толпе возникло движение, словно по воде разошлись круги.
Бородач приосанился и заорал в ответ:
— Ну так стреляй!
Как бы поддразнивая Кима, он сделал еще шаг. Толпа одобрительно загудела.
Ким подумал, что, если он выстрелит в воздух, эти идиоты не остановятся. Без всякого сомнения, они были смертельно напуганы, но страх, доведенный до предела, может сработать как тетива. Стрелять по ногам? А что, если начнется паника? Если они бросятся в атаку, придется использовать «узи», а несколько десятков трупов — не лучший аргумент в переговорах с японским правительством. Болельщики напоминали взбесившихся детей или, того хуже, — зомби. Люди, которые не в состоянии обуздать свой страх, опасны. В конце концов, обезумевшего ребенка можно просто схватить за руку, но что делать с лишившимися разума взрослыми? Как привести их в чувство, как заставить живых мертвецов убраться в могилы?
Ким отступил от прикрывавшей его сзади стены, схватил лежавший у ног гранатомет и велел Ли подать ему гранату.
— Куда вы будете стрелять?
— Неважно! Куда-нибудь.
Ким вскинул оружие и привел его в боевое положение. А потом нажал на гашетку. По стадиону прокатилось эхо от выстрела, и граната полетела к светящемуся табло. Через мгновение вниз посыпался дождь из стекла и пластика, в металлическую крышу ударил сноп искр и повалил серый дым. Болельщики застыли от ужаса, наконец осознав происходящее. Ким опустил гранатомет и шагнул к бородатому фанату.
— Ну что, пристрелить тебя? — сказал он, приставив к его лбу дуло пистолета.
Бородач издал что-то похожее на стон. На белых штанах проступило мокрое пятно.
— Марш на свое место! — скомандовал Ким.
Тот затряс головой, словно нашкодивший ребенок, и поспешил исполнить приказ.
4. «АН‑2»
2 апреля 2011 года
«Какого черта неприятности всегда случаются в субботу?» — подумал Каваи Хидеаки, узнав о захвате корейскими повстанцами стадиона в Фукуоке. В офисе Найтё по выходным и праздникам на случай какой-либо экстренной ситуации всегда оставались несколько сотрудников. У Каваи в этот день был выходной — он просто решил заскочить в контору и проверить свою электронную почту, так как до него дошла информация о том, что из Наквона и Майанг-До в сторону Японских островов вышло довольно крупное соединение северокорейских судов. Судя по спутниковым снимкам Минобороны США, суда были транспортными. Серьезных военных кораблей у северян было мало, да и те обычно держались ближе к берегам полуострова. К отплытию готовилось еще около сотни судов. Это было что-то новенькое. Каваи оперативно связался с резидентами в Южной Корее, Китае и США, но ничего толком не узнал. Он хотел уже ехать домой, но тут по национальному телевидению начали транслировать выпуск новостей. Корреспонденты сообщили, что стадион в Фукуоке захвачен вооруженной группой в разгар бейсбольного матча, открывающего сезон. Что это была за группа — японские экстремисты, организованный преступный синдикат или иностранные террористы — не сообщалось. Вскоре уже все телеканалы, прервав плановое вещание, переключились на Фукуоку. Прямой трансляции, понятно, не предполагалось, но на стадионе располагалось большое количество камер, способных передавать сигнал.
Едва только раздались слова: «Достопочтенные дамы и господа», — сердце Каваи упало. Ему, как заведующему Корейским отделом Найтё, стало ясно, что речь идет о группе из Северной Кореи. Тамошние работники Департамента госбезопасности и служащие Сил специального назначения изучали японский язык, но в своей речи употребляли книжные, архаические обороты. Когда за «достопочтенными дамами и господами» последовало «доброго вечера всем, кто собрался сегодня на этом стадионе», среди собравшихся у телевизора сотрудников Найтё послышались смешки. Но когда этот клоун назвал свое имя и объявил, что он — командир корпуса повстанцев, а ранее служил в войсках спецназа Народной армии КНДР, в помещении моментально наступила тишина. Сотрудники бросились к своим компьютерам и телефонам, не отрывая при этом взгляда от телевизора. Новость ошеломила всех, но никто еще не осознал полностью масштаб бедствия, и поэтому на лицах читалось скорее удивление нежели страх.
Каваи схватил телефон и связался с руководством разведки Южной Кореи. Там уже началась настоящая паника. Каваи засыпали вопросами, что в данной ситуации собирается предпринять японское правительство. Сам он надеялся узнать, кто такой Хан Сон Чин и что это за «повстанческая группа». Но главным был другой вопрос:
— Они уже выставили свои требования?
Ему перечислили пункты: никакой полиции в радиусе пяти километров, никакой техники, на два часа отключить систему противовоздушной обороны в районе Кюсю, недопущение активности авиации Сил самообороны. После некоторого молчания собеседник добавил, что в случае невыполнения требований на стадионе будут расстреляны пятьдесят заложников.
«Кто же, черт подери, — задумался Каваи, — займется этим в правительстве?» Секретарь кабинета[17] убыл в свой избирательный округ для подготовки выборов, назначенных на начало лета. Три его заместителя находились в Токио, но где их искать? Каваи спросил собеседника, что тому известно о «повстанцах» и кто их лидер. Ему ответили, что Комитет государственной безопасности Северной Кореи уже заявил через посольство в Пекине, что вооруженная группа северокорейских офицеров-повстанцев действует от своего имени, без согласования с руководством КНДР и Народной армии. Хан Сон Чин служил в Восьмом корпусе, полковник, 39 лет.
Голова у Каваи шла кругом. Почему корейцы так быстро откликнулись? Раньше, когда случался какой-то инцидент, например связанный с нарушением территориальных вод, КНДР выступала с официальными заявлениями лишь спустя несколько дней после случившегося.
— Вам ни в коем случае не следует выполнять требования террористов! — сердито кричал голос в трубке. — Требования Северной Кореи нельзя удовлетворять, даже если придется пожертвовать жизнями людей на стадионе!
Никто из вышестоящего начальства до сих пор не связался с Каваи, что означало одно: штаб по управлению кризисной ситуацией при кабмине до сих пор не сформирован. Он закончил разговор и повернулся к телевизору, где без конца крутили сюжет о захвате: «Мы решились прервать сегодняшний матч, чтобы выразить негативное отношение к диктаторскому режиму Ким Чен Ира и объявить о стремлении восстановить мир на Корейском полуострове. Мы хотим подарить нашему народу счастье и добиться самой желанной цели — воссоединения нашего Отечества!» Слушая эти слова на плохом японском, Каваи все больше осознавал, что случившееся — реальность. Он еще раз пробежал взглядом список требований. Ну с полицией все понятно. Но что означает требование о временном отключении системы ПВО? Они хотят нанести ракетный удар? Если это действительно повстанцы, то они не смогут этого сделать. А если нет? Кто эти люди? Каковы их истинные цели? Деньги? Самолет, чтобы скрыться? Куда?
