Кадзуо Исигуро - Там, где в дымке холмы
— Постараюсь. Но мне предстоит еще столько визитов.
— Да, я понимаю, каково это.
— А как твоя матушка, здорова?
— Вполне, благодарю бас.
На минуту оба вновь замолчали.
— Я рад, что все идет хорошо, — произнес Огата-сан. — Да, мы просто проходили мимо, и я говорил Эцуко-сан, что ты живешь здесь. Мне, собственно, вспомнилось, как ты приходил играть с Дзиро, когда оба были мальчиками.
Сигэо Мацуда засмеялся:
— Время летит, не правда ли?
— Да. То же самое я говорил и Эцуко. Я, в сущности, собирался рассказать ей об одной занятной штучке. Вспомнилась при виде твоего дома. Занятная штучка.
— Вот как?
— Да. Случайно о ней вспомнил, когда увидел твой дом, вот и все. На днях кое-что прочитал, знаешь ли. Статью в журнале. «Дайджест новейшего образования» — так, кажется, он называется.
Сигэо переступил с ноги на ногу, поставил портфель на землю и только потом ответил:
— Ясно.
— Меня эта статья удивила. В сущности, я был ею поражен.
— Да, полагаю, что так.
— Статья просто из ряда вон, Сигэо. Просто из ряда вон.
Сигэо Мацуда глубоко вздохнул, потупился, кивнул, но промолчал.
— Я собирался на днях к тебе прийти и о ней поговорить, — продолжал Огата-сан. — Но, конечно, запамятовал. Сигэо, скажи мне честно, ты веришь хотя бы одному слову из того, что написал? Объясни мне, что тебя заставило это написать. Объясни мне это, Сигэо, и я вернусь домой в Фукуоку со спокойной душой. В данный момент я в полной растерянности.
Сигэо Мацуда подталкивал камешек на мостовой носком ботинка. Потом вздохнул, взглянул на Огату-сан и поправил очки.
— Многое переменилось за последние годы, многое.
— Конечно, переменилось. Я и сам вижу. Это что, ответ, Сигэо?
— Огата-сан, позвольте мне объяснить. — Он замолчал и снова уставился себе под ноги, почесывая ухо. — Видите ли, вы должны понять. Многое теперь переменилось. И все еще продолжает меняться. Мы живем в другое время — не похожее на то, когда… когда вы пользовались влиянием.
— Но, Сигэо, как связано одно с другим? Перемены переменами, но зачем писать такую статью? Я хоть чем-то тебя оскорбил?
— Нет, ни разу. По крайней мере, меня лично.
— Да уж, наверное. Ты помнишь тот день, когда я представил тебя директору твоей школы? Не так давно это было, верно? Или это тоже было другое время?
— Огата-сан, — Сигэо Мацуда повысил голос, и во всем его облике появилась властность, — Огата-сан, мне бы очень хотелось увидеться с вами часиком раньше. Тогда, вероятно, я сумел бы вам все подробнее объяснить. Сейчас не до обсуждений. Но позвольте мне сказать вот что. Да, я верил и продолжаю верить всему, о чем написал в статье. В ваши времена детей в Японии учили страшным вещам. Им вдалбливали в головы самую вредоносную ложь. Хуже всего, что их учили не видеть, не задавать вопросов. И вот почему страна была ввергнута в губительнейшую за всю свою историю катастрофу.
— Мы могли проиграть войну, — перебил Огата-сан, — но к чему по-обезьяньи перенимать повадки врага. Мы проиграли войну, потому как не имели достаточного количества оружия и танков, а не потому, что наш народ был труслив, а наше общество оказалось шатким. Ты, Сигэо, и понятия не имеешь, как напряженно мы трудились — люди вроде меня и доктора Эндо, которого ты тоже оскорбил в своей статье. Мы были глубоко преданы нашей стране и посвятили все силы тому, чтобы надежно сберечь истинные ценности и передать их по наследству.
— Я не подвергаю это сомнению. Не подвергаю сомнению и вашу честность и затраченные вами усилия. Но так вышло, что ваша энергия была направлена в ложное русло, в пагубное русло. Вам не дано было об этом знать, но, боюсь, это так. Теперь все это позади, и мы должны быть только благодарны за это.
— Это просто из рук вон, Сигэо. Ты в самом деле этому веришь? Кто тебя этому научил?
— Огата-сан, будьте честны сами с собой. В глубине души вы должны знать, что я говорю правду. И, по справедливости, вас нельзя осуждать за непонимание последствий ваших действий. Лишь очень немногие могли тогда видеть, куда все идет, и их сажали в тюрьмы, если они прямо выражали свои мысли. Но теперь они на свободе — и поведут нас к новым горизонтам.
— К новым горизонтам? Что это за чушь?
— Что ж, мне пора идти. Сожалею, что мы не можем обсудить это подробней.
— Что такое, Сигэо? Как ты можешь говорить подобные вещи? Ты явно понятия не имеешь о том, сколь ревностно служили делу люди наподобие доктора Эндо. Ты был тогда мальчишкой, откуда тебе знать, что было да как. Откуда тебе знать, что мы отдали и чего добились.
— Собственно говоря, мне стали известны некоторые стороны вашей карьеры. К примеру, увольнение и заключение в тюрьму пяти учителей в Нисидзаке. Апрель тридцать восьмого, если не ошибаюсь. Но теперь эти люди на свободе, и они помогут нам достичь новых горизонтов. А сейчас прошу меня извинить. — Он подхватил портфель и поочередно с нами раскланялся. — Мой привет Дзиро, — добавил он и повернулся, чтобы уйти.
Огата-сан проводил Сигэо взглядом, пока тот не исчез за спуском. Он еще постоял на месте, не говоря ни слова, потом обратил ко мне смеющиеся глаза.
— Какая самоуверенность у этих молодых людей, — произнес он. — Думаю, я когда-то был точно таким же. Стойко держался за свои убеждения.
— Отец, — начала я. — Наверное, нам надо отправиться к миссис Фудзивара. Время обеденное.
— Да, Эцуко, конечно. Я очень неосмотрительно заставил тебя жариться на солнце. Да-да, пойдем навестим эту добрую женщину. Мне будет очень приятно с ней вновь увидеться.
Мы спустились с холма, потом перешли через деревянный мост над узкой речкой. Внизу, на берегу, играли дети, некоторые сидели с удочками.
— Какую чушь он городил, — проговорила я.
— Кто? Сигэо?
— Какую отвратительную чушь. Думаю, отец, вам не стоит обращать ни малейшего внимания.
Огата-сан рассмеялся, но ничего не ответил.
Как всегда в этот час, в торговой части этого района было многолюдно. Войдя в тенистый дворик закусочной, я обрадовалась тому, что за несколькими столиками сидели посетители. Миссис Фудзивара, завидев нас, поспешила навстречу.
— Это вы, Огата-сан? — воскликнула она, тотчас его узнав. — Как я рада вас видеть. Надо же, сколько воды утекло.
— Да, времени прошло немало. — Огата-сан ответил на поклон миссис Фудзивара. — Да, немало.
Меня удивила теплота, с какой они друг друга приветствовали: насколько мне было известно, Огата-сан и миссис Фудзивара никогда особенно близко знакомы не были. Они без конца раскланивались, а затем миссис Фудзивара поспешила за едой для нас.