Сергей Мирный - Ликвидаторы. Чернобыльская комедия
Коля рассеянно водит глазами по комнате, слушает, кивает. Удивленно поднимает взгляд на Сергея.
КОЛЯ: А наша задача на крыше?
СЕРГЕЙ: А это уже мое дело.
Шлепанцов, стоя в прикрытом стенами особистских палаток дворике, хлопает себя по карманам… Мешок у его ног.
Ругнувшись, идет обратно в палатку.
Мешок с почтой на земле.
В комнату-накопитель влетает низкий-тонкий-юркий «Наука» в белой робе и чепце.
«НАУКА»: В/ч номер 45797? (Несколько разведчиков кивают.) Половине группы – красную таблетку, половине – белую…
ГОЛОС ИГРОКА-2: Мы сейчас выходим…
«НАУКА»: Ничего, успеете! Фамилии – у кого какая таблетка – потом запишу… (Раздает.) Ф-у-ух, хорошо – успел… а то весь эксперимент загнулся б… Замахаешься здесь! «Наука таки требует жертв» – чистая правда! Меня одного на сколько народа бросили… Никому ничего не надо. Командир, проследи, чтобы выпили. Обязательно кровь потом раз в три дня сдавать в лагере. Мы вас отмониторим! (Идет.) Все, я дальше побежал! Командир, ты проследи!
Все провожают его глазами.
СЕРГЕЙ: Та-ак. Все дружно взяли таблетку в правую руку… И положили в левый карман.
ПЕТРО: А пить?
СЕРГЕЙ: Батальон спецобработки уже попил. От красной потом тошнит. А белая – ничо. Кто хочет, белую может заглотнуть. (Пожимает плечами.) Но кровь из нас они все равно не получат: днем, когда микроавтобус приезжает в лагерь брать кровь, мы уже на разведке…
ИГРОК-2: Или на АЭС здесь вожкаемся…
КОТКО: Воды б…
КОЛЯ (рассматривая таблетку в руке, мечтательно вспоминает): Я один раз в жизни в больнице был. В 9-м классе – гланды вырезали. Так там всем таблетки прописывали. И потом приносили всей палате – на одном подносе. Кто б там помнил, что кому прописали! Так один выбирал себе таблетки побольше, – другому, наоборот, нравились маленькие…
КОТКО (заинтересованно): А ты какие?
КОЛЯ: Мне тогда нравились красные…
…Красный флаг – затрепанный, слинявший – на грубом флагштоке из тесаной сосны. Под ним – Шлепанцов. Рядом на колючей проволоке сложены пустые мешки «ПОЧТА СССР».
Шлепанцов зажигает хорошую импортную сигарету, затягивается, выпускает дым…
…небрежно бросает спичку вниз…
…на гору писем в яме – большой, круглой, аккуратной.
Письма загораются.
ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА: ПОШЛИ!
На АЭС.
ГОЛОС ИЗ РЕПРОДУКТОРА: ПОШЛИ!
СЕРГЕЙ: ПОШЛИ! (Выскакивает первым, уже в дверях осматривается.) Еще раз – ближе двух метров к краю не подходить… Пошли они! (На бегу поправляет респиратор.)
…Горит его письмо.
…Сергей бежит проходами к выходу на крышу. Все происходит как в замедленной съемке:
ГОЛОС СЕРГЕЯ (звучит его письмо): «Здравствуй, Оксана!..» (Треск сгорающей бумаги.)
…Коля выталкивает Котко в коридор.
…Горит письмо Котко.
…Котко, припадая на одну ногу, бежит тоннелем на свет в его конце.
ВОПЛЬ КОТКО: Василина, ты меня любишь?
…На одном из писем – рисунок броника, кольца пламени съедают его.
ГОЛОС ПЕТРА: Здравствуй, дочка! Утром мы встаем рано… (Письмо быстро обугливается.)
…Пожилой Петро неуклюже спрыгивает с металлической лестницы на крышу.
…Шлепанцов курит импортную сигарету, о чем-то озабоченно размышляя. От пламени лицо его раскраснелось, капельки пота… Горячий труд.
…Полыхают письма.
…Разведчики бегут по коридору.
Голоса, знакомые нам, звучат как из лабиринта, пещеры, пропасти – «Дорогая Люда! Дорогие папа и мама! Дорогие… Дорогие…» И, не дозвавшись, смолкают…
…Шлепанцов – зажатая в углу рта сигарета, под мышкой пустые мешки «ПОЧТА СССР» – идет в палатку.
Там на столе – одинокая Колина открытка.
…Коля – последний в дверях – неожиданно наклоняется, подхватывает припрятанный дозиметрический прибор – и опрометью бросается вдогонку. Пустая комната.
…Горят письма.
…Разведчики – один за другим – спрыгивают с железной лестницы на крышу.
…Особист бросает Колину открытку в пустой мешок.
Игриво перевернувшись несколько раз в воздухе, она падает на дно мешка…
…цветным фото Чернобыльской АЭС вверх.
На крыше АЭС – пририсованные фигурки людей приветственно машут трехпалыми ручонками.
На крыше АЭС кипит работа… В напряжении все двигаются неестественно, рублено-рвано, это похоже на хронику первых времен кинематографа, всегда почему-то смешную и одновременно грустную…
Разведчики подхватывают совковыми лопатами мусор, бегут к краю крыши, отбрасывают хлам через низенькое металлическое ограждение, – мусор шлейфами пыли срывается с высоты 70 метров вниз – на кучи далеко на земле…
Сергей бьет киркой бетон в центре крыши.
Коля, спрыгнув с лестницы, вместо того чтобы хвататься за лопату, которая валяется тут же, начинает мерить уровень радиации.
ГОЛОС КОЛИ (веселый, издевательский текст одной-единственной пропущенной цензурой весточки – Колиной открытки): «Дорогая Валя! Я жив-здоров. Здесь все нормально. Кормят хорошо. Подобралась отличная компания. Время пролетает незаметно…»
Откуда-то на АЭС – сначала тихо, незаметно, а потом все громче звучит ударная, бодрая мелодия – Modern Talking «You can win if you want»…
В «командном пункте».
БОССЫ ВОЗЛЕ ТЕЛЕМОНИТОРА: Что они творят?!
На крыше две минуты разрешенного времени заканчиваются, – разведчики один за другим убегают, отшвыривая лопаты прочь.
ШЛЕПАНЦОВ (осматривает импортный окурок, с раздражением отбрасывает его в яму): Сдохнуть в этом Чернобыле можно… от скуки! (Его физиономия проясняется.) Хотя…
У его ног – серая, немая куча пепла.
На крыше остался только Сергей, он продолжает долбить киркой, как заведенный.
И со временем вдруг что-то происходит! Оно замедляется – становится густым, вязким, ощутимым, и кажется, его можно резать, как масло…
Сергей долбит бетон.
ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ: Бросай!
Сергей долбит, как заведенный.
Издалека – мелодия Modern Talking.
Долбит киркой.
ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ: БРОСАЙ!
Долбит…
You can win if you want…
Как в замедленной съемке – кирка проваливается в бетон, в пробитый проем…
Сергей вытаскивает острие из дыры, отбрасывает кирку прочь.
