Дэниел Киз - Таинственная история Билли Миллигана
6 октября 1978 года в итоге краткого слушания по вопросу вменяемости Миллигана судья Флауэрс на основании отчета доктора Хардинга заключил, что тот теперь в состоянии предстать перед судом, и назначил слушание на 4 декабря.
Швайкарт заметил, что его это устраивает с одной оговоркой: в ходе разбирательства будет учитываться законодательство, имевшее место на момент совершения преступлений (поскольку 1 ноября планировалось внести поправки в закон штата Огайо, заменив обязанность обвинения доказывать вменяемость подзащитного на обязанность защиты доказывать его невменяемость).
Явич выразил несогласие.
– Нам необходимо тщательно обдумать этот вопрос, – сказал судья. – Мне известны случаи, когда в результате подобных ходатайств вносились поправки: возьмите, например, наш новый уголовный кодекс. И в большинстве случаев, практически без исключения, условия выбираются в пользу подзащитного. Но я не слышал об аналогичных судебных решениях или прецедентах.
На выходе из зала суда Швайкарт сообщил Явичу и Шерману, что от имени своего клиента планировал отказаться от суда присяжных и намерен просить судью провести слушание единолично.
– Уплывает наше дело, – сказал Явич, когда Швайкарт удалился.
– Я с самого начала говорил, что может быть не так просто, – согласился Шерман.
Судья Флауэрс признал, что обвинение сильно все усложнило, согласившись принять заключение доктора Хардинга, но отвергнув утверждение о невменяемости Миллигана.
Когда Гэри с Джуди посетили Билли в окружной тюрьме Франклина, они увидели, что он снова впал в депрессию. Большую часть времени его занимали неприятные мысли, он много рисовал. Ему не нравился нарастающий интерес прессы. К тому же он стал больше спать, чтобы не замечать своего холодного безликого окружения.
– Почему мне нельзя было дождаться суда в больнице? – спросил он у Джуди.
– Это невозможно, – ответила она. – Нам и так повезло, что суд позволил тебе пробыть там семь месяцев. Держись. До слушания осталось уже меньше двух месяцев.
– Ты, главное, не распадайся, – согласился Гэри. – Я уверен, что если ты нормально перенесешь суд, тебя сочтут невиновным. Но если сломаешься на слушании, то отправят в Лайму.
Но однажды после обеда тюремный охранник заметил, что Билли лежит на нарах и рисует карандашом. Он посмотрел на набросок через решетку: это была тряпичная кукла Энни[8] с петлей на шее – она повесилась перед разбитым зеркалом.
– Эй, Миллиган, зачем ты такое рисуешь?
– Потому что злой, – ответил он со славянским акцентом. – Кому-то пора умереть.
Услышав акцент, охранник поспешно нажал на кнопку сигнализации. Но Рейджен лишь смотрел на него с некоторым любопытством.
– Так, кто ты там, отойди назад, – сказал охранник. – Отойди от рисунка, к стене.
Рейджен подчинился. К решетке подбежали другие охранники. Они быстро открыли дверь и ворвались в камеру, схватили рисунок и снова с грохотом захлопнули дверь.
– Боже мой! – прокомментировал один из них. – Ну и больное воображение.
– Позвоните его адвокатам, – сказал кто-то. – Он опять слетел с катушек.
Когда прибыли Гэри с Джуди, их встретил Артур, объяснивший, что полного слияния Билли не было никогда.
– Но достигнутого достаточно, чтобы предстать перед судом, – заверил он. – Теперь Билли понимает природу выдвинутых против него обвинений, может участвовать в собственной защите. Но мы с Рейдженом не сливались. Думаю, вы понимаете, что в этом месте обстановка враждебная, здесь правит Рейджен. Но если Билли не переведут в больницу, я не гарантирую, что хотя бы от частичного слияния что-то останется.
Окружной шериф Гарри Беркемер сообщил репортеру «Коламбус диспэч», что, по свидетельствам его подчиненных, воплощаясь в Рейджена, Миллиган демонстрировал необычайную силу и выносливость. Например, его отвели в рекреационную зону, и он начал бить по груше. «Он колотил ее что есть сил девятнадцать с половиной минут без передышки, – сказал Беркемер. – Обычный человек теряет силы уже через три минуты. А Рейджен так дубасил, что мы даже испугались, не сломал ли он руку, и даже отвели к врачу на осмотр». Но с ним оказалось все в порядке.
24 октября судья Флауэрс снова направил запрос на экспертизу Миллигана в Юго-западный Центр психического здоровья, чтобы понять, в состоянии ли он предстать перед судом. Доктору Джорджу Хардингу-младшему было разрешено посещать подсудимого по его собственному усмотрению. Кроме того, судья дал распоряжение немедленно перевести Миллигана из тюрьмы в Центральную психиатрическую больницу штата Огайо.
15 ноября Мэрион Дж. Колоски, руководитель программы содействия суду Юго-западного центра судебной психиатрии, сообщила в отчете, что по результатам последней встречи доктор Стелла Кэролин и Дороти Тернер сочли Миллигана в состоянии выступить в свою защиту при поддержке адвокатов, но с оговоркой: «Его психическое состояние является довольно нестабильным, так что в любой момент возможно разрушение достигнутого слияния и последующая диссоциация личности, наблюдавшаяся ранее».
29 ноября в «Дейтон дейли ньюс» и «Коламбус диспэч» появилась информация, что Челмер Миллиган отрицает факт сексуального насилия пасынка, изложенный в широко известном психиатрическом заключении. В «Коламбус диспэч» была опубликована следующая статья «Ассошиэйтед пресс»:
«ОТЧИМ ЗАЯВЛЯЕТ, ЧТО НЕ НАСИЛОВАЛ МАЛЕНЬКОГО МИЛЛИГАНА
По словам Челмерса [sic] Миллигана, его “крайне расстроило” опубликованное заключение, утверждающее, что он совершал физическое и половое насилие над своим пасынком Уильямом С. Миллиганом, в теле которого, по заявлениям врачей, уживается десять личностей.
“Со мной вообще никто не беседовал на эту тему”, – жалуется Миллиган, утверждая, что выдвинутые против него обвинения в жестоком обращении с пасынком – “несомненно, ложные”…
Согласно заключению, подписанному доктором Джорджем Т. Хардингом, психиатры также считают, что Миллиган страдает от расстройства множественной личности и что одним его личностям неведомо, что творят другие. И причина заболевания видится им частично в пережитом в детстве жестоком обращении…
Челмер Миллиган заявляет, что после публикации данного заключения у него начались серьезные трудности.
“Некоторые люди всегда все понимают не так. И это меня раздражает”, – сказал он.
Он также добавил, что особенно его расстраивает форма публикаций, в которой прямых обвинений в жестоком обращении ни от Миллигана, ни от психиатров нет.
“Начал все это мальчишка, – сказал Миллиган. – А они (репортеры) лишь повторяют то, что они (психиатры и Миллиган-младший) сказали”.