Дженни Даунхэм - Пока я жива
Красный свет за порогом студии переключается на зеленый. -Вам пора! -говорит режиссер и открывает нам дверь. -Тесса Скотт и ее отец, -объявляет она.
Это звучит так, словно мы гости на званом ужине или на балу. Но Ричард Грин отнюдь не принц. Он привстает на стуле и по очереди протягивает нам пухлую руку. Ладонь у него влажная, как будто ее забыли выжать. Пыхтя, он усаживается обратно. От него воняет сигаретами. Он шуршит бумагами. -Присаживайтесь, -приглашает он нас. -Я вас представлю, и начнем.
Раньше я частенько смотрела местные новости с Ричардом Грином; они шли в обед. Он очень нравился одной из больничных медсестер. Теперь я понимаю, почему его перевели на радио. -Ну, поехали, -командует он. -Держитесь свободнее. Все должно быть непринужденно. -Он поворачивается к микрофону: -Итак, я с радостью представляю вам отважную юную особу, которая оказала мне честь и пришла на передачу. Тесса Скотт.
Когда он произнес мое имя, у меня заколотилось сердце. Интересно, слышит ли нас Адам? А Зои? Наверно, валяется на кровати и слушает радио. Ее тошнит. Она дремлет. -Последние четыре годы Тесса борется с лейкозом. И сегодня они с отцом пришли к нам, чтобы об этом рассказать.
Папа подается вперед, и Ричард, очевидно заметив его готовность, задает ему первый вопрос: -Скажите, что вы испытали, когда узнали о болезни Тесы?
Папа обожает разглагольствовать на эту тему. Он рассказывает о гриппе, который не проходил неделями. О том, что наш семейный врач не сразу распознал болезнь, потому что лейкоз встречается очень редко. -Мы заметили синяки, -сообщает папа. -Маленькие кровоподтеки на спину, вызванные снижением тромбоцитов.
- Папа-настоящий герой. Он признается, что ему пришлось уйти с работы (он был финансовым консультантом). Рассказывает, что вся наша жизнь -сплошные больница и лечение. -Рак -заболевание не какого-то отдельного органа, а всего организма, -поясняет папа. -Когда Тесса отказалась от интенсивной терапии, мы решили продолжать общеукрепляющее лечение дома. Она на особой диете. Это недешево, но я твердо уверен, что залог здоровья -не просто питание, а правильное питание.
Я ошеломлена. Он что, хочет, чтобы люди звонили и предлагали деньги на натуральные овощи?
Ричард с серьезным видом поворачивается ко мне: -Тесса, так вы решили отказаться от лечения? Непростое решение для шестнадцатилетней девушки.
У меня пересохло в горле: -Не скажите.
Он кивает, словно ждет, что я продолжу. Я бросаю взгляд на папу; он подмигивает мне. -Химиотерапия продлевает жизнь, -начинаю я, -но тяжело переносится организмом. Курс лечения был очень тяжелым, и я поняла, что без него смогу сделать больше. -Ваш отец утверждает, что вы хотите прославиться, -произносит Ричард. -Вы ведь поэтому пришли к нам в студию? Чтобы получить свои пятнадцать минут славы?
Это звучит так, словно я одна из тех жалких малолеток, которые дают объявления в местную газету, мечтая оказаться подружкой невесты на чьей-нибудь свадьбе, но не имея знакомых, желающих выйти замуж. Он выставил меня полной идиоткой.
Я набираю в грудь воздух: -Я составила список вещей, которые хочу сделать, пока я жива. И слава-одна из них.
У Ричарда загораются глаза. Он журналист и чует, когда пахнет жареным. -Ваш папа не упомянул о списке. -Потому что большинство моих желаний противозаконны.
Разговаривая с папой, Ричард еле сдерживал зевоту, а сейчас чуть не подпрыгивает на стуле. -Правда? Например, какие? -Например, я взяла папину машину и уехала на целый день. Прав у меня нет, и экзамен по вождению я не сдавала. -Ого! -кудахчет Ричард. -Вот зачем вы платите страховку, мистер Скотт! -Он толкает папу локтем, давая понять, что не имел в виду ничего плохого, но папа смущается. Меня охватывает чувство вины, и я отвожу глаза. -А в другой раз я соглашалась на все, о чем меня просили. -И что было? -В конце концов я прыгнула в реку. -По телевизору крутят такую рекламу, -замечает Ричард. -Это она навела вас на мысль? -Нет. -Она каталась на мотоцикле и едва не сломала себе шею, -перебивает папа, стараясь перевести разговор в безопасное русло. Но это была его идея, и так просто ему не отделаться. -Меня едва не арестовали за кражу в магазине. Мне хотелось нарушить за день как можно больше законов.
Ричард тревожится. -Еще секс. -А-а-а… -И наркотики… -И рок-н-ролл! -бойко произносит Ричард в микрофон. -Говорят, когда человеку сообщают, что он смертельно болен, он старается навести порядок в доме, завершить все дела. Думаю, вы согласитесь, дамы и господа, что эта барышня решила взять быка за рога.
Нас поспешно выпроваживают. Я думала, что папа задаст мне взбучку, но он молчит. Мы медленно поднимаемся по ступенькам. У меня совершенно нет сил. -Может, кто-то пожертвует денег, -предполагает папа. -Такое уже бывало. Люди захотят тебе помочь.
Моя любимая пьеса Шекспира- «Макбет». Когда он убивает короля, во всем царстве приключаются странные события. Кричат совы. Трещат сверчки. В океанах не хватает воды, чтобы смыть кровь. -Если мы соберем достаточно денег, то сможем отправить тебя в исследовательский институт в Штатах. -Пап, деньги тут не помогут. -Помогут! Без чужой помощи нам не справиться, а там успешно проводят курс укрепления иммунитета.
Я вцепляюсь в пластиковые перила. Они гладкие и сияют. -Папа, прекрати. -Что прекратить? -Прекрати делать вид, будто я выздоровею.
Двадцать шесть
Папа обмахивает журнальный столик, каминную полку и все четыре подоконника метелкой из перьев. Он раздергивает шторы и зажигает обе лампы. Как будто пытается прогнать темноту.
Рядом со мной на диване сидит мама. По ее лицу видно, что все эти давно знакомые папины привычки ее ужасают. -А я и забыла, -признается мама. -Что? -Как ты впадаешь в панику.
Он бросает на нее подозрительный взгляд: -Это оскорбление?
Она забирает у него метелку и протягивает бокал, из которого с самого завтрака потягивала херес, периодически доливая себе из бутылки. -Нет, -говорит мама. -Тебе придется наверстать.
Похоже, она проснулась уже навеселе. И разумеется, вдвоем с папой в его постели. Кэл потащил меня за собой через лестничную площадку взглянуть на родителей. -Номер семь, -пояснила я ему. -Что? -В моем списке. Мне хотелось объехать весь мир, но вместо этого я решила помирить маму с папой.
Он ухмыльнулся, как будто все это моих рук дело, хотя на самом деле они сами управились. Мы открываем чулки с подарками на полу в их спальне, а они сонно глядят на нас. Мне кажется, будто я попала в какую-то временную дыру.
Папа подходит к обеденному столу, перекладывает вилки и салфетки. Он украсил стол хлопушками и снеговичками из ваты, а салфетки сложил в виде лилий-оригами. -Я попросил их прийти в час, -сообщает он.
