Владимир Сорокин - Манарага
– Дорогой мой человек… – лицо ее словно окаменело.
– Что, что, Диана? – он с испугом уставился на нее.
– О чем ты сейчас говорил?
– Что я говорил?
– Ну, этому… сейчас…
– Кому?
– Ну, ты говорил…
– О чем? Кому?
– Ты говорил про нефритовый стержень.
– Нефритовый стержень? – он поднял брови.
Она взяла в свою руку большой палец его руки и сжала.
– Нефритовый стержень. На котором все держится… стер-жень… – она напряженно вглядывалась в его широкое лицо, – стер-жень… стер-жень…
– Ах… – он улыбнулся липкими губами и сразу обмяк.
Щеки его порозовели:
– Стержень… да, да… милая… это… да… маэстро! Вы… то есть…короче, мы благодарим вас. От души. Вы свободны.
Я поклонился, быстро снял халат и колпак, собрал свой чемоданчик.
Они молча пожирали друг друга глазами, она держала его за большой палец.
– Гонорар, – напомнил я.
– Ой! – толстяк стряхнул оцепенение, шлепнул себя ладонью по вспотевшему лбу, вытащил из внутреннего кармана пакет. Протянул, оставив на бумаге липкие следы жженого сахара.
Я обнажил деньги, пролистнул.
– Сумма корректна! – подтвердила блоха.
– Абдуллах вас проводит, – пробормотал толстяк.
Я вышел за дверь.
12 апреля
Ночь: аэропорт Шарль де Голль. Выпив в баре текилы со льдом и съев теплый сэндвич с лососем, направляюсь на мой рейс: 23:40. Стамбул. Завтра вечером чтение рассказов Чехова для одной полубандитской турецкой семьи. Старые клиенты, читал им уже восемь раз. И все – Чехов. По пути захожу в туалет. Облегчаюсь. Мою руки, разглядывая себя в зеркало. Нельзя сказать, что лицо мое приветливое. Подпольный образ жизни откладывает отпечаток. И уже первая седина в волосах видна. Но глаза спокойные. Это главное. Красная блоха даром электронную кровь не пьет…
К соседней раковине встает африканский красавец. Таких ждет архипелаг Holo: высокий, прекрасно сложенный, с выразительным лицом. Сексуально я равнодушен к мужикам, хоть пару раз спьяну и оставлял сперму в женоподобных вьетнамских юношах. Но просто оценить подлинную мужскую красоту я всегда способен. Африканец легко и белозубо улыбается мне в зеркале, вытирает шоколадные руки рисовой салфеткой, швыряет ее в корзину. И вдруг обнимает меня и целует в губы. Вижу близко его глаза с красноватыми прожилками в белках. Губы большие и теплые. Блоха пищит: “Неожиданное физиологическое вторжение!” Я не успеваю никак отреагировать, как дурак стоя с мокрыми руками. Африканец же стремительно уходит. Чувствую что-то во рту. И по вкусу понимаю – инфотаблетка. Неожиданно, черт возьми. К ночи моя реакция заторможена.
Перевожу дыхание, вытираю руки, губы, беру кейс, выхожу из туалета. Таблетка с мятно-лимонным привкусом стремительно тает у меня во рту, красная блоха считывает ее информацию, передает в ухо – зеленой блохе. Та шепчет нежно:
– 3333. “БМВ” номер 8239 FT на подземной стоянке P-2, третий уровень, место 301. Код: 6510.
Все, мирная жизнь кончилась. Кухня. Четыре тройки, черт их побери. Стамбул и Чехов – на помойку. Пора, мой друг, пора…
Спускаюсь на стоянку, нахожу машину. Это автомат. Произношу код. Задняя дверь открывается.
– Добро пожаловать, сэр! – приветствует меня машина.
Сажусь. Пристегиваюсь.
– Сэр, могу я начать движение? – спрашивает машина.
– Начинай, скотина железная.
– Время поездки – 53 минуты.
– Fuck you!
Выезжаем с парковки. Рассекаем ночное шоссе. Надо собраться с мыслями. Которых, признаться, нет. Миссия Кухни. Я должен увидеть, как раздавят гадину. Убедиться, что молекулярный гад мертв. Ради мирного неба на Кухне, fuck you slowly. Во имя хрустящего венского шницеля на Шницлере. Во имя 700-граммового стейка на “Шуме и ярости”. Во имя лебединой грудки на “Докторе Живаго”.
И я сделаю это, черт возьми!
После быстрой ночной езды машина доставляет меня к каким-то ангарам. Здесь рваная колючая проволока, останки ржавой военной техники, которую некуда и некому убрать. На ангаре надпись – калифорнийские ВВС, полк Grey Eagles. В общем, “эхо войны”. Эхо войны… интересно, есть роман с таким названием? Синяя блоха утверждает, что есть, и даже… 18. Не жарил ни на одном эхе…
Въезжаем в разбитые ворота. Вижу взлетную полосу. На ней стоит небольшой турбовинтовой самолет травяного цвета. Покидаю машину. Подхожу. Люк в самолете открывается. Поднимаюсь по лесенке. В обшарпанном салоне – только пилот. Кивает мне, забирает лесенку, задраивает люк. Сажусь. Пристегиваюсь.
Взлетаем. Блоха пищит, что маршрут неизвестен. Самолет качает и трясет. Давно не летал на таких гробах…
Полтора часа лету, и мы приземляемся. 72,3 километра от Брно. Однажды я читал в Брно. А где мы не читали, черт возьми?!
Здесь тоже – бывшая военная база. И тоже – руинирована. Вылезаю из самолетика. Меня встречает тот самый богатырь-блондин из кухонной СБ, прервавший одним ударом суетливую жизнь предателя Антонио. Моя ладонь исчезает в его мощной длани. Он одет в белый военный комбинезон из живородящего нейлона, на поясе – белые пистолет, гранаты, два ножа, топорик, мягкая праща; на левом бедре – огнемет Smaug 4, на правом – ракетомет Valhalla SM. Серьезная экипировка. Он берет мой кейс. Следую за ним. Садимся в джип, едем между заброшенных зданий, выезжаем на просторную взлетную полосу, освещенную луной. На ней стоит Northrop B-2 Spirit. Блоха идентифицирует год выпуска: 2000. На нем и полетим? Мда, парни, а поновей ничего не нашлось? Но вопросы задавать бессмысленно…
Джип подруливает, и вскоре я оказываюсь внутри черного чудовища. Здесь тесновато, но светло. Двадцать человек в белых комбинезонах сидят, пьют и едят, переговариваясь между собой. Все они из нашей СБ. Лица многих знакомы. Но персонально, естественно, я не знаю и не должен знать никого – это Устав Кухни. Приветствуют.
– Разделите с нами наш скромный ужин десантника, – приглашает блондин.
– С удовольствием.
Разделяю, жую теперь уже холодный сэндвич, пью плохой кофе. Парни вокруг крутые, на них держится наша безопасность. Их мрачноватые шуточки:
– Подвинься, братишка Дан.
– Роальд, лучше пихни меня, а я пихну тебя.
– Смотря куда, Дан.
– Гы-гы-гы…
Квадратные челюсти жуют неспешно.
– Вам нужно экипироваться, – сообщает блондин. – И я сразу введу вас в курс дела.
Переодеваюсь в такой же белый комбинезон, натягиваю белые сапоги, пристегиваю на пояс белую кобуру с белым пистолетом, гранату, нож. Блондин засвечивает голограмму.
– Северный Урал, гора Манарага, высота 1662 метра, вход в пещеру между вторым и третьим зубом, вот здесь. Снизу туда ведут две тропы, по ним они на роботах спускают тираж. Но позавчера там снова началась зима, все завалено снегом, выпало 32 см. Нам придется проникать в пещеру сверху. Придется стать птицами. Вы будете у меня на спине.
