Владимир Топилин - Остров Тайна
– Ясно… Понятно… – послышались негромкие голоса крестьян.
– Эт-то хорошо, что понятно. Потом не говорите, что не слышали. Ну а раз всё всем понятно, тогда в одну колонну по четыре человека – становись!
Ссыльные поспешно собрались: мужики, женщины, старик, дети. Коробейников вскочил на коня. Конвой взвода охраны распределился спереди, сбоку, сзади. Среди них – Ванька Бродников, Нагорный, Михрютин. Общее число сопровождающих с командиром Коробейниковым составляло десять человек, ссыльных же насчитывалось больше пятидесяти душ.
– За мной, вперёд – а-арш-ш! – махнул рукой «царь и бог» и тронул коня за уздечку. Серая толпа людей неторопливо пошла сзади.
Вышли в ворота за частокол. Пошли на узкий мыс, врезавшийся в болото. Грязная дорога, с редкими, чахлыми деревцами по краям повела людей через деревянный мост в чёрный лес, возвышавшийся вдалеке.
Узкий, неширокий мыс походил на женский чулок: широкий у заставы, постепенно сужавшийся по мере удаления в болото, общей протяжённостью не больше двухсот метров. По краям жидкое месиво, топляк, в котором нет хода, а на конце мыса – толстый, высокий, в рост человека лиственничный пень. Свежий срез подсказывал о том, что дерево было спилено не раньше прошлого года и пошло на укладку лежнёвки. От пня отлично видно заставу, вышку часового. Коробейников не обманул: попасть в человека из карабина на этом расстоянии хорошему стрелку не составляло труда.
Сразу за мысом начиналась прочная, широкая, ровная, как стрела кочевника, лежнёвка. Аккуратно уложенные на продольные лаги поперечные сутунки плотно подогнаны руками с таким расчётом, что не пролезет обух топора. Это сделано для того, чтобы между брёвнами не провалилась нога лошади. На ширину лежнёвки могут свободно разминуться две телеги. По краям – обвязочные, продольные накаты, чтобы с помоста не соскользнуло колесо повозки, а в тёмное время суток или непогоду человек не оступился в болото.
Созданный руками ссыльных мост сооружен без скоб и гвоздей. Стоит задуматься, сколько сил и здоровья потрачено людьми для того, чтобы прокинуть эту прочную дорогу через хлипкую топь.
Перед въездом на лежнёвку Коробейников остановил коня и, повернувшись в седле к этапу, не без удовольствия представил творение рук человеческих:
– Вот, господа кулаки! Видите, как работать надо? Будете так же стараться – всё будет: еда, одежда, а главное – срок ссылки уменьшится. Ну а будете лодыря гонять – пеняйте на себя!
– За какое время лежнёвку до острова кинули? – угрюмо спросил Иван Ерофеев.
– За два месяца! – не задумываясь, ответил командир.
– А сколько мужиков работало? – поинтересовался Степан Мельников.
– Двадцать.
– Двадцать? – раздались недоверчивые голоса со всех сторон. – Без лошадей? – и уже тише, между собой, чтобы никто не услышал, зашептались. – Это ж какие нормы укладки…
– Да, без лошадей. Где мы вам их достанем? – усмехнулся Коробейников. – Самим коней не хватает!
Он въехал на лежнёвку. Гулко ударили по дереву копыта. Сзади, мягко переставляя ноги в броднях, неторопливо пошли семьи. Гоша Подгорный, обученный счёту, для себя негромко отмерял шагами расстояние. Где-то на середине моста он запутался. Шагавший рядом с ним Володька Мельников, негромко спросил:
– Сколько десятин будет?
– Не знаю, сбился. Однако, – кротко обернувшись, посмотрел назад, а потом вперёд, до острова, – около версты. Или чуть больше.
Замолчали, осознавая всю тягость проделанного труда подневольных людей. Скоро им предстоит делать то же самое, вероятно, в ещё больших размерах. Как это будет происходить, нельзя представить без содрогания. Наступает зима, тяжело работать в метель и мороз. Может, было бы легче, не будь с ними женщин, стариков и детей.
А остров всё ближе. Чёрные, вековые деревья замерли грозными исполинами: что тебе надо здесь, человек, в этом глухом, диком, северном краю? Зачем ты пришёл сюда? Ищешь собственную смерть?
Остров Тайна представлял собой большую, около двух километров в длину и до километра в ширину, плоскастину рыхлой земли, возвышавшуюся над болотом. Когда-то здесь были гиблые зыбуны, которые, под воздействием глубинных подвижек, отошли в стороны, уступив место пышной растительности. Подавляющее большинство деревьев: кедры, пихты и ели, лишь изредка встречалась лиственница, смешанная, темнохвойная тайга. Берёзки и осины тут редкие гости. Обильная влажность мешает жизни этим деревьям. Плотная чаща густыми ветвями затмевает небо и солнце даже в ясную погоду, поэтому в любое время года на острове всегда сумеречно.
Ровная, как солнечный луч, лежнёвка упиралась в торец острова: посмотри, мать-природа, как бы ты ни была сложна, а человек покорил твою неприступность трудом и настойчивостью! Там, где не мог пройти всякий зверь, теперь будут ходить люди!
Прочный, деревянный мост служил доказательством тому, что люди могут освоить самые неприступные места на севере.
Сразу от лежнёвки на остров начинался небольшой, пологий подъём на пригорок. Весь берег усыпали высокие, толстые пни. От былых непроходимых зарослей остались молодые деревья и огромные, в два обхвата, кедры.
На пригорке, углубляясь в лес, шла широкая, ровная просека, которая служила продолжением пути на другой конец острова. Несмотря на складки местности, пригорки, овраги, дорога являлась подтверждением точного, инженерного расчёта: ни метра в сторону! Будто здесь должна была быть проложена железная дорога.
Постепенно туман рассеялся. С пригорка вдалеке показался другой конец острова. Где-то там, на краю просеки, впереди, матовым светом блестела тонкая полоска болота.
Семьи быстро идут по острову, осматривая результаты труда предшественников. Представляют, как люди валили лес, пилили его на четырёхметровые сутунки и таскали на своих плечах. Как им было тяжело… Об этом известно только Богу.
Коробейников понукает лошадь, через плечо поторапливает:
– Что, там, с утра мало каши ели? По дороге идти не можете?
Конвой нервно вторит своему командиру, подгоняя позади идущих злыми криками:
– Шевели ногами, старая калоша! Эт-то тебе не масло на колбасу намазывать!
Ссыльные торопятся: скорее бы дойти до места, а там – будь что будет!
Что будет там – никто не знает. Догадываются, но верят в лучшее. Или хотят верить.
В конце острова напахнуло дымом. Где-то тут, неподалеку, должно находиться поселение. Наверное, такие же, как и они, ссыльные, пригнанные сюда раньше, вероятно, освоившиеся на новом месте, срубившие дома, устроившие быт, привычные к работе. Перед избами – могилки у дороги, убогие холмики земли. Невысокие, по грудь человека, красноватые кресты из кедра. Выж женные на дереве калёным железом имена и фамилии. Кто они, нашедшие последний приют на этой неприветливой земле? Такие же ссыльные, чьи жизни были подрублены под корень.
![Роман Артемьев - Минимальное воздействие [сборник рассказов]](/uploads/posts/books/no-image.jpg)
