Инна Мальханова - Чёрное яйцо (45 рассказиков)
Но, по мнению Хари, главное достоинство новой посуды было не во всём вышеперечисленном. Главное было в том, что она только что входила в моду, а это значит, что мода эта продержится как минимум месяцев пять-шесть, может быть, даже и больше. Пока учёные не изобретут что-нибудь принципиально другое. Значит, целых полгода можно спокойно жить и не думать хотя бы о посуде. И без того забот хватает.
У самой Хари тестероновой посуды пока еще нет. Но фирма обещала подарить три сервиза на двенадцать персон - обеденный, чайный и кофейный. Но только в том случае, если реклама будет удачной.
Хари, стыдно сказать, до сих пор ещё использует допотопную терлоновую посуду в виде обычных твёрдых чашек и тарелок. Которая вышла из моды уже месяц тому назад. Эта посуда, конечно, неплохая, саморазогревающаяся, но пользоваться ею для приличного человека с каждым днём становится всё более неприлично. Хари, конечно, видела иронические взгляды гостей, когда подавала им закуски в терлоновой посуде, но не обращала на них особого внимания. Ведь она всегда отличалась нестандартным мышлением и нежеланием смешиваться с толпой в погоне за чем-нибудь сверхмодным. У неё, слава богу, с детства резко выражена индивидуальность. Да, к тому же, зачем тратить такую уйму денег на то, что можно получить бесплатно!
Терлоновая посуда, которой всё ещё упрямо пользовалась слишком независимая в своих поступках Хари, впервые появилась уже целый год тому назад и теперь, действительно, выглядела совершенно нелепо, тем более, на столе у такой современной и интеллектуальной женщины, как Хари. Но, ничего не поделаешь, могут же и у Хари быть свои капризы. Друзьям приходилось прощать ей её маленькие странности.
Дело в том, что Хари была неравнодушна к тонким духам, к запаху корицы, гвоздики, индийских благовоний и других ароматических веществ. А терлоновая посуда была ароматизирована. Каждая чашка, тарелка, блюдце имела свой аромат, настолько индивидуальный, что он не повторялся никогда и нигде, ни у какой другой чашки или тарелки, вообще - ни у какой другой вещи на всём земном шаре.
Конечно, можно было купить сервиз с искусственными, синтетическими ароматами, но старомодная Хари предпочла "Лесную сказку". Предметы этого сервиза источали запахи цветущей липы или соснового леса, берёзовой листвы или ландыша, шиповника или медуницы, лесной земляники и так далее. За обедом создавалась полная иллюзия пикника где-нибудь на траве среди природы. А природу Хари очень любила, хотя во всём остальном была вполне современной женщиной. Конечно, совершенно естественно, что она, несмотря на всю свою любовь, при такой огромной занятости, за сорок лет жизни была в лесу всего каких-нибудь три- четыре раза. Да и то в детстве. Но эти прогулки в лесу остались самыми светлыми воспоминаниями её жизни.
Первый эскиз рекламы изображал тестероновую посуду в виде разноцветных воздушных шариков, которыми играют дети. Розовые, беззаботные дети, как понятно каждому, символизировали счастье. При этом Хари подумала, что счастье уплывает от нас тем дальше, чем быстрее мы за ним бежим. Но к рекламе это не имело никакого отношения. Дети на рекламе были счастливы, потому что у них была тестероновая посуда. Счастливы потому, что и об этой посуде, и обо всём остальном, что необходимо для счастливой жизни, за них непрестанно думают лучшие учёные всей земли.
Первый эскиз не очень удовлетворил Хари. Он был несколько наивен и примитивен, хотя это иногда нравится покупателям и производит впечатление на домохозяек. Хари задумалась над вторым вариантом рекламного проспекта. Теперь ей хотелось изобразить тестероновую посуду в виде семян одуванчика, которые послушно летят на кухню от одного дуновения счастливой обладательницы нового сервиза. Хари снова взялась за карандаш и... в соседней комнте раздался стон. Хари вздохнула и встала из-за стола. Все мысли разом выскочили из головы. Неизвестно, сможет ли она вспомнить свои идеи потом.
Старик сидел в инвалидном кресле и стонал. Кресло было оборудовано миниатюрным радиоприемником и старик мог слушать любую из сорока восьми радиопрограмм. В ухо его была вставлена крохотная мембрана наушника, от которой на грудь свисал тоненький проводок. Кроме того, вся стена комнаты представляла собой экран телевизора, который старик мог смотреть не сходя с кресла.
С каждым днём старик всё больше и больше бесил Хари. Ведь они с мужем не поскупились, оборудовали его комнату всем, чем только можно (неизвестно, будет ли когда-нибудь так же тратиться на них их собственный сын). Сиди себе и развлекайся. Ведь никто не виноват, что его разбил паралич. Значит, теперь надо терпеть. Сидеть в кресле и стараться не быть в тягость окружающим. Тем более, самым близким людям - сыну и невестке.
Старик, конечно, не в состоянии понять, на какие жертвы вот уже многие годы они идут для него. Ему, видите ли, скучно! Можно подумать, что Хари с мужем много веселятся. Работают, как проклятые, жизни не видят. Муж на трёх ставках разрывается, а она одна выполняет заказы, с которыми, пожалуй, и целая мастерская не справится. Муж себе язву желудка нажил, а ничего, не жалуется. Понимает, что в наше время нельзя иначе. Если, конечно, хочешь быть на уровне, если у тебя тонкий интеллект и масса утонченных потребностей.
И им, действительно, не на что жаловаться. Сын ходит в спецшколу, где изучает этрусский язык. Таких школ на планете всего девять. А это что-нибудь да значит! С такими редкостными познаниями ему после школы устроиться в жизни уже будет намного легче, чем остальным. Ему наняли репетиторов по теории относительности, верховой езде и космоплаванию. А ведь не каждая семья может содержать свою конюшню, хоть и небольшую, и свой космолет. А они добились этого. Сами, своим трудом. Работают, как звери, жизни не видят. А этот тупой, эгоистичный старик совсем выжил из ума. Ему, видите ли, скучно! Общения хочется! Если бы, действительно, с ним можно было хоть о чем-нибудь поговорить! Так ведь нет - он уже много лет может лишь мычать. Непонятно даже, соображает ли он вообще хоть что-нибудь.
Можно, конечно, устроить его в больницу. Но ведь там ему будет гораздо хуже, да и стоит это безумно дорого. И неизвестно, сколько он ещё протянет. Тогда придется годами платить бешеные деньги. Изделия, сходящие с конвейера или стандартные услуги стоят дёшево. Но ведь нельзя лечить инвалида и ухаживать за ним на конвейере. А всякая индивидуальная услуга, например, личный врач, репетитор, сиделка - просто разорительны. Даже для Хари.
Впрочем, если подсчитать те часы, которые они с мужем потратили на старика - то уже получится почти целое состояние. Не намного дешевле, чем платить за его содержание в каком-нибудь пансионате. Ежедневные кормёжки, туалет, да ещё это дурацкое "общение", когда он от скуки без конца вызывает её стоном, хотя она прекрасно знает, что у него ничего не болит. И она, как дура, бросает всё и бежит к нему. Всё это ежедневно отнимает у неё не менее двух-трех часов. Эти часы складываются в годы. Годы, потраченные впустую. Тогда как за два часа она могла бы сделать еще пару эскизов и получить неплохие деньги.
Если бы не этот старик, то у них, несомненно, уже давно была бы своя окололунная станция, где они всей семьёй могли бы проводить отпуск. Вместо того, чтобы торчать по путёвке, как нищие, в крохотном отсеке убогой коллективной станции. Куда теперь не хотят ездить даже гораздо менее требовательные люди.
Натянуто улыбаясь, Хари подошла к старику, поправила ему плед, напоила его апельсиновым соком и вышла. Она снова села за рекламу, но никакие идеи больше не приходили ей в голову. Её охватили раздражение и обида за то, что судьба так жестоко обходится с нею. Старик, наверняка, думает, что она потеряла с ним всего лишь пять минут и это не такая уж большая жертва с её стороны. А она, на самом деле, потеряла весь день творческой работы. И самое ужасное, что завтра повторится то же самое. И послезавтра тоже. И неизвестно, сколько это будет длиться ещё!
Поздно ночью с работы пришел Стив. Он выглядел совсем измождённым, но глаза его сияли. Совершенно неожиданно одна солидная фирма поручила ему расчет объекта НС-48. В очень короткие сроки. Но за эту работу он получит сумму, равную его годовому окладу. Кроме того, это принесет ему известность среди специалистов. Отказ был бы просто идиотизмом. Такой шанс бывает один раз в жизни и потом Стив никогда не простит себе, что упустил его.
Стив ужесно устал. Устал сегодня, устал вчера, устал вообще. Слишком устал за сорок пять лет своей жизни. Ему безумно хотелось каждый день сразу же после работы рухнуть в постель и хоть раз в жизни отоспаться. Спать, спать, спать до отвала. Но он не мог позволить себе даже этого. Сегодня он решил не ужинать, чтобы сэкономить пятнадцать минут и поспать на пятнадцать минут больше. Но перед сном он всё равно должен хоть на пятнадцать минут зайти к отцу и пообщаться с ним. Ведь Стив уходил на работу рано утром и не видел его целыми днями. Слава богу, что хоть Хари работает дома и смогла взять на себя все заботы об отце.
